— Вон, — сказала она. — Все нормально. Я знаю, ты не причинишь мне вреда. Давай лучше подумаем, как то, чему меня обучали, может повлиять на происходящее.

— Если кот возьмёт верх, я могу разорвать тебя на части. Я буду думать, что не делаю ничего плохого, а сам сделаю. — В его голосе слышалось низкое рычание. Может, зверь и спас ему жизнь в детстве, но Вон поплатился за это большей частью своего сознания. — Я слишком сильно тебя хочу, так сильно, что могу, сам того не желая, травмировать тебя.

Фейт не сделала к нему ни шагу. Вместо этого она стояла и смотрела, изучая его похожими на звездное небо глазами, они мерцали в тусклом освещении пещеры, которую он называл домом и которая, похоже, успокаивала ее. Впервые заметив признаки того, что она чуть расслабилась, Вон удивился, но теперь был рад. По крайней мере, Фейт ощущала себя в безопасности в его доме. В его доме. Он ни за что не лишит ее этого чувства, не превратит это место в ловушку, камеру пыток.

— Чем дольше мы тянем... — Она говорила равнодушно, совсем как Пси, но в глазах впервые что-то вспыхнуло, — тем хуже. Я же вижу, тебе нужно, чтобы я к тебе прикасалась, а я ничего не делаю.

Вон знал это.

— Я не доверяю себе, пока не привязан, — сказал он, не думая, но за словами скрывалось настоящее разочарование. Находиться так близко и не иметь возможности дотронуться было невыносимо больно.

— Тогда давай свяжем тебя.

И кот, и мужчина замерли.

— Что?

Ее щеки едва заметно покраснели.

— Наверное, мне тоже поможет, если я буду знать, что могу уйти в любой момент. Отдача от обучения может оказаться не столь сильна.

— Свяжем меня? — переспросил он.

— Я просто предложила. Прости, если задела.

Он нахмурился:

— Я не задет. Просто не хочу быть беспомощным, если что-то случится и понадобится тебя защитить.

— У тебя реакция намного быстрее всех, кого я когда-либо видела. Я оставлю один или несколько ножей так, чтобы ты мог дотянуться. Если понадобится, ты перережешь ими веревки.

— Я говорю, что опасен, а ты хочешь оставить поблизости ножи?

— Вон, ты боишься, что поранишь меня, потому что так сильно хочешь. — Холодная логика Пси в сочетании с манящими намеками на темперамент. — Если ты ничего не скрывал от меня раньше, то вряд ли возбудишься оттого, что меня порежешь.

Она была права. Он не боялся, что намеренно причинит ей вред, только что сделает это, заявляя на нее права, пробуя на вкус, погружаясь в тугую тесноту ее тела.

— Перестань, — прошептала она, — если не хочешь… поиграть…

Вон подметил словечко веров, почувствовал сильный запах ее желания. И вспомнил, что сможет соблазнять ее, даже будучи привязанным. Он отошел в угол комнаты, вынул из ящика старую рубашку и располосовал ее когтями.

— Я в твоей власти, Рыжик. — Втянув когти, он передал полоски ткани Фейт. Вспыхнув, она следила взглядом, как он раскладывает вокруг кровати оружие.

— Ноги тоже привяжи, — приказал он, отлично сознавая, что может сделать с ней зверь при его мускулатуре. Она кивнула с широко раскрытыми глазами.

— Вон?

— Да?

— Если я не сумею довести это до конца, тебе будет плохо?

— Еще как. Но это не смертельно. Не беспокойся обо мне. Если поймешь, что не можешь, вставай и уходи. Если я потеряю над собой контроль, запри дверь и бери машину. Гони изо всех сил. — Он показал ей ключи. — Она в левой пещере от входа. Помнишь, где выход? Иди прямо туда, иначе сработает защита.

Странно, от нее не пахло страхом.

— У меня хорошо тренированная память. Не бойся, я не попаду в ловушку.

— Это было в видении? — вдруг подумал он.

— Н-нет! — Маска Пси пошла трещинами. — Никогда не видела ничего настолько приятного. — Звездные глаза опустились на его руки, пока он стягивал и отбрасывал в сторону джинсы. От ее напряженного взгляда его член, уже до боли твердый, начал пульсировать в такт сердцу.

— Откуда ты знаешь, что будет приятно? — Он взобрался на кровать и лег. Едва слышно выдохнув, Фейт подошла ближе и привязала к изголовью одну руку. Кот заворчал, но не попытался освободиться.

— Потому что от одного взгляда на тебя мне хорошо, как никогда в жизни.

— Боже, маленькая, привяжи меня, прежде чем говорить такое. — Он не шутил. Он знал своего зверя, его границы, его желания. Она обошла кровать, привязала другую руку, потом занялась ногами. Ягуар заволновался, когти кололи кожу изнутри, из горла рвался рык. Сдерживая его, Вон раскинул ноги шире, чтобы помочь ей. Но он знал, что наступит момент, когда он проиграет битву с самим собой.

— Двери закрыты, — сказал он ей очень низким голосом. — Если придется бежать, не подавай мне знака и не медли, чтобы одеться, просто беги!

Фейт встала у изножья кровати и посмотрела ему в глаза:

— Почему я верю тебе больше, чем ты сам?

— Ты не знаешь зверя. Делай, как я говорю.

— Вон, я могу постоять за себя.

— А убивать можешь? Потому что, насколько я знаю, это единственный способ остановить меня.

— Ты не причинишь мне вреда. Но… — Она подняла руку, когда он собрался заговорить, — я обещаю, что сделаю, как ты просишь, если кот завладеет тобой. Обещаю.

Он кивнул, довольный, что она сдержит слово. Потом уставился на нее, как ягуар на добычу. Вот только теперь он не мог на нее наброситься. Интересно, что она станет делать — дразнить его? Мысль оказалась не такой уж неприятной — забавно немного помучиться в постели. Единственное, о чем он не позволял себе думать, это как она завершит начатое, приняв его в свое тело.

Фейт забралась на кровать и села на колени сбоку от него.

— Можно тебя потрогать? — Вопрос прозвучал вежливо, но в ее глазах полыхало адское пламя. Пси, не уверенная в том, что сможет перебороть внушение. Но достаточно смелая, чтобы попробовать. Ничего удивительного, что она — его пара.

— Где хочешь. — Ему хотелось поцеловать ее. Не имея возможности сделать это, он успокоил себя мыслями о том, как ощутил бы ее губы на своих. От воспоминаний о ее сладких губах его невозможно напряженное тело напряглось еще сильнее.

Глаза, в которых сверкали молнии, встретились с его.

— Мне тоже понравилось, как ты целуешься.

Как же приятно возбуждать ее самыми эротичными мыслями.

— Тогда иди сюда.

— Вон, мне отключиться от сети, прежде чем… Что, если мои щиты сломаются?

— Можешь выходить, как только это случится. Я тебя поймаю.

Он уже поймал ее, но она еще не готова была осознать, как глубока их связь.

— Тогда я подожду, пока это станет неизбежно, — прошептала она, — у меня еще дела.

Он улыбнулся, пытаясь отвлечь ее от грустных мыслей сексом.

— Да. Поцелуй меня.

— Думаю, это отличная мысль.

Она оперлась на руки по обе стороны от его головы и прижалась губами к его губам. Поцелуй вышел очень женственный, мягкий и изучающий, он не требовал, а уговаривал. Как ни странно, Вону было приятно, что его уговаривают. Довольный кот тоже успокоился. Ему нравилось, когда его ласкают, а это была самая интимная ласка.

Когда язык Фейт легко прошелся по губам Вона, он открыл рот, позволяя ей пробовать его на вкус, пока сам пробовал ее. Он ощущал, как колено упирается ему в бок, но не мог дотянуться до нее, ему хотелось, чтобы ее грудь касалась к его. Он представил, как они целуются голыми, ее тело прижимается к его, жаркий интимный контакт губ, от которого все нервы искрят, как при коротком замыкании.

Задыхаясь, она прервала поцелуй. В глазах вспыхивали молнии, губы повлажнели от поцелуя, кожа слегка раскраснелась от возбуждения. Он наслаждался этими признаками желания, хоть в них и не было нужды, ее запах действовал на него, как наркотик. Он глубоко вздохнул, распаляя голод, подпитывая пламя, и затаился.

Фейт напряглась всем телом, казалось, кожа ее натянута так туго, словно вот-вот лопнет. Хотелось всем телом потереться о красивого мужчину перед ней. Его потрясающая сексуальность взывала к ее истомившимся чувствам. Обучение предостерегало, что слишком сильная стимуляция после целой жизни без эмоций может вызвать страшный психический каскад, но она не стала слушать.