Отбросив скальп, Форестер вскинул руку в сторону. Из тьмы в его открытую ладонь прыгнул тот самый фиолетовый камень, который архимагистр тут же, острым концом, с размаху вогнал в голову кузнеца. Трепыхания Глена моментально прекратились.

***

-- Я удовлетворил твое любопытство? -- спросил старик Вильфред, едва отворился чердачный люк, и мои ноги показались на лестнице.

Ответить мне не получилось. Слишком крупным и тошнотворным оказался подступивший к горлу комок. Я боялся лишний раз даже вздохнуть, чтобы меня не вывернуло наизнанку. То ли меня так мутило от миг назад наблюдаемой картины пытки, то ли это был побочный эффект заклятия, не знаю. Однако колотило меня серьезно, ноги были практически ватными, а по спине бежали струйки холодного пота.

Спустившись, я нашел в себе силы лишь на короткий кивок. Учитель развернулся на своем стуле. В руке у него была длинная курительная трубка, из чашки которой вверх струился ровный поток белого дыма. Занятно, досель я не то что не ловил Вильфреда за курением, а даже легкого запаха табака в его доме не ощущал. Теперь же комнату практически объял бледный, пахнущий паленой травой туман.

Я тяжело рухнул на кровать, сжав руками голову в попытках усмирить застучавшую в висках кровь.

-- На чем оборвалось твое видение? -- невозмутимо, даже не озаботившись моим состоянием, спросил бывший архимагистр.

Объяснить ему словесно я не смог -- губы не слушались. Пришлось жестикулировать казавшимися бескостными руками, показывая, как молодой колдун вонзил кристалл в голову того кузнеца.

-- Ясно. -- Вильфред уплотнил тампером табак, чуть подпалил его зажженным на кончике пальца пламенем, принялся раскуривать. Пустив несколько дымных колец, колдун ровным голосом продолжил: -- Его дружков постигла та же участь. Представляешь, какого было удивление трелонцев, когда вместо одного заполненного духом кристалла я принес им три?

Он усмехнулся, серебристые глаза скользнули по моей сгорбившейся фигуре. Видно, под пеленой времени Вильфред стал воспринимать содеянное тогда если не как шутку, то как довольно занимательную историю. Мне же, видевшему все эти изуверства только что, от лишнего упоминания их становилось еще дурнее.

-- Что... -- нашел в себе силы открыть рот я. -- Что случилось после? И когда содеянное вами открылось Лугам?

-- Относительно недавно. -- Форестер подошел, вручил мне стакан воды, сел рядом. -- Около восьми лет назад. Это была очередная экспедиция в Трелонию. Мы проводили ее ежегодно. Когда их сила иссякла, и пораженных темным даром не стало вовсе, академия сама собой закрылась. Наши чародеи посещали обезлюдившую колдовскую башню с одной лишь целью -- узнать, какие воспрещенные эксперименты проводили там трелонские птенцы. Одного из преподобных Певчих Лугов вечно преследовала идея о том, что, если там творится непохожая ни на что иное магия, значит она должна обязательно использоваться для чего-то дурного, неправильного, богомерзкого -- он был довольно набожной персоной. Впрочем, в его догадках была доля истины. Но другое дело, что всякий раз наши посланцы возвращались ни с чем... -- Он закурил, быстро выдохнув бесформенный поток дыма, хмыкнул. -- Их оттуда гнала какая-то... неведомая сила. После того, как темные покинули эту сторону Гронтэма, следы их колдовской деятельности вовсе не растворились в воздухе, как это, говоря формально, случается с обычной магией. Нет, брошенная без присмотра Трелония распорядилась своим "наследием" иначе.

Архимагистр вдруг замолчал, затянулся, с наслаждением прикрыв глаза.

-- В общем, -- продолжил он, одновременно со словами выпуская изо рта плотный дым, -- сила там одичала и не принимала чужаков. Но в этот раз она была более... благосклонной. Или просто дремала. Если ранее магическое буйство выгоняло взашей любого, едва тот приближался к башне на расстояние плевка, то теперь же позволила не просто войти, а даже немного поворошить древние писания в библиотеке. Недолго, правда, но достаточно для того, чтобы найти один-единственный листок из хроники исследований трелонцами общения между этой стороной мира и противоположной. Догадайся, запись чьего контакта с духами там была описана? Этого доказательства было достаточно.

Вдруг яростно засвистел, исторгая потоки пара, вскипевший чайник. Я даже не заметил, когда Вильфред успел его поставить. Впрочем, за окном уже светало, в то время как погрузился в чтение я еще вечером... Только сейчас мой не до конца отрезвевший от заклинания разум понял, как же много времени провел в пучине воспоминаний архимагистра.

-- Далее они привлекли какого-то паренька, который якобы видел, как я раскапывал могилу собственной жены, -- разливая кипяток по металлическим кружкам, продолжал рассказ Форестер. -- Для ритуала нужна была ее кровь, которая к тому моменту еще полнила вены. В общем, меня довольно быстро сняли с должности и, дабы не придавать огласке порочащее доброе имя Лугов происшествие, выслали из города, наказав жить в отдалении от больших поселений. Никакой предусмотренной при подобных инцидентах казни и, следовательно, продиктованных Церковью вечных посмертных мук. Королю, как и общественности, набрехали, мол, со здоровьем беда, все такое. На мое место пришел давний друг, бывший глава поискового корпуса, который уговорил верхушку не придумывать для меня какой-то публичный повод взамен этого, чтобы все-таки вздернуть по заслугам. И все в Певчих Лугах зажили, как ни в чем не бывало.

Учитель протянул мне кружку с развариваемыми в кипятке травами. Горячий металлический сосуд занял свое место на полу, рядом с нетронутым стаканом с водой.

-- Забавно, -- ухмыльнулся Вильфред, вновь усаживаясь на скрипучую кровать, -- всегда думал, что если меня что-то и сдаст, то этот дневник. Одно время, после совершения таинства, я даже подумывал его сжечь, но после как-то забылось. -- Он отхлебнул из поистине дымившей белесым паром кружки. -- Ну, тебе вдосыть?

-- Не понял? -- впервые за долгое время разлепил губы я.

-- Историй на сегодня? Если у тебя еще остались какие-то требующие безотлагательных ответов вопросы, то задавай, коли завели такой разговор.

-- Пожалуй, нет, -- подумав, ответил я. Конечно, хотелось узнать и больше, вопросов оставалось действительно много, однако голова и без того была слишком тяжела.

-- Прелестно... А теперь позволишь мне спросить тебя?

-- Конечно.

-- Прошлой ночью, в лесу, -- неспешно, чеканя слова заговорил маг, -- когда я вновь совершил таинство... Ты видел призрак?

От этого вопроса внутри у меня все сжалось. Серебристые глаза старика смотрели спокойно, холодно вонзаясь в мои, но без какой-либо злобы. Пришлось обождать некоторое время, пока я умерил волнение и смог выдавить из себя короткий ответ:

-- Видел.

Вильфред, потупив взгляд, чуть кивнул.

Вскоре мы распрощались до обеда. Я решил наградить изможденное тело сном, а учитель, забив трубку свежим табаком, снова закурил, усевшись на свой развернутый к камину стул.

***

С каждым солнцем колдун уделял все меньше внимания практической части, и все больше -- медитативной. И это возымело свои плоды. Если поначалу мои видения, хоть Форестер и называл их весьма четкими, для меня выглядели непонятно и мутно, то теперь они приобретали конкретные фигуры. Самыми частыми были глаза -- один холодно-лазурный и второй кроваво-алый. Двумя разноцветными огоньками они беспорядочно сверкали в сознании, черные вертикальные зрачки неизменно смотрели на меня. От этого взгляда бросало в дрожь. Причем трепетала не столько моя телесная оболочка, сколько скукоживалось магическое нутро, отдавая в груди тревожным морозцем. И каждый раз, точно назойливый ночной кошмар, очи преследовали меня в трансе, нарушая душевное спокойствие. Вильфред толком не комментировал этот образ, ограничиваясь лишь хвалебными отзывами в мой адрес, мол, я невероятно быстро обуздывал свое строптивое колдовское нутро.