Вильфред преподавал мне "урок" до самого заката. Едва долину окутал полумрак ранней ночи, как по ней перестали метаться, расплескивая горючие слезы, пламенные шары, кружить рукотворные вихри и метели, сиять переплетающиеся нити молний, вздыматься земляные насыпи. Львиную долю всей творимой волшбы ткал старый колдун, заставляя меня лишь запоминать пошаговые наставления и зачастую отражать пускаемые по мою душу заклинания. Впрочем, справиться с мчащимся на тебя клубком смертоносных чар удавалось отнюдь не всегда. Бывало боевая магия встречалась не с поставленным мною супротив ее барьером, а с голыми руками или грудью, рассыпаясь мириадами искр и не нанося большого урона. Вильфред, вероятно, предполагал, что противостоять его колдовству в полной мере мне пока непосильно, оттого плел исключительно "холостые" заряды. Но, даже несмотря на это, длившаяся весь день почти без перерывов тренировка серьезно меня измотала, и я, едва представилась такая возможность, обессиленно рухнул в свой, казавшийся сейчас самой важной и милейшей вещью на всем белом свете, спальник.
На следующее утро занятия вновь пошли в полную силу.
-- Воздух -- наиболее бесполезная с военной точки зрения субстанция, -- в наступившей короткой передышке, глаголил лекцию Вильфред. Он не выказывал ни малейшей усталости, в то время как я, от длившейся спозаранку до полудня практики, вымученно сидел на траве, вздымая грудь в частых вдохах и обливаясь семью потами. -- Из него невозможно соткать мощного боевого заклятья. По сути, окромя локального урагана или ветряного щита, ничего пригодного для сражения. Находятся, конечно, фанатики, которые перелопачивают состав воздуха, делают из него отравляющий или легко воспламеняющийся газ. Однако, чтобы овладеть подобными навыками, нужно на протяжении века денно и нощно штудировать литературу и постоянно практиковаться. Как ты понимаешь, это не для нас. Чаще же воздух используется как созидатель. Помимо простого наполнения им своих легких, для длительного бега или нахождения под водой, существует еще несколько возможностей. Я расскажу тебе лишь об одном, самом простом и действенном варианте использования воздуха в ближнем бою.
На моих глазах поднятая рука колдуна вдруг, от локтя до кончиков пальцев, запылала ярким пламенем.
-- Воздухом, немного изменив его свойства, можно обволакивать собственное тело, дабы созданное боевое заклинание не нанесло тебе вреда. Если враг подступил слишком близко, то нет никакого толка в использовании дальнобойных атак. Их сплетение отнимает непозволительно много времени, тем более, соприкоснувшись с целью, разряд наносит ущерб в определенном радиусе. Посему лучшим средством, как и в простой потасовке, здесь выступают кулаки, пускай, -- старик посмотрел на свою объятую огнем руку, -- и не совсем обычные... Чего расселся? Поднимайся. Проведем небольшой спарринг. Только теперь не ты будешь отражать мои атаки, а я -- твои. В стойку.
Сказать, что за этот короткий перерыв я успел хоть немного отдохнуть -- значит выступить самым подлым из лжецов. Пришлось взывать к истомленным ногам, мышцы на которых, казалось, одеревенели, приводить в движение огрузневшее туловище. Благо хоть дыхание успел восстановить, а то, наверняка, даже встать бы не сдюжил.
Вильфред Форестер отошел на два десятка шагов, выпрямился и упер посох в землю, ожидая моего хода. Однако долго томиться в предвкушении ему не пришлось. Я, томно выдохнув и решив не откладывать дело в долгий ящик, воздел руки к груди, сведя открытые ладони на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. Каких-либо источников силы на окоеме мой глаз не зрел -- колдун позаботился о том, чтобы моя разбойничья натура даже не пыталась сжулить против него. Так что придется использовать лишь знания, полученные в ходе не столь долгого наставничества Форестера.
Почерпнув из себя, как и учил колдун, толику жара, мне удалось соткать между дланей кроткий пламенный язычок, что с каждым мгновением, с каждой новой вливаемой в него частичкой силы разрастался все больше. Когда сияющая огнем сфера разбухла настолько, что заполнила разделявшее ладони пространство, я, немного отведя их к себе, словно замахиваясь, метнул шар в сторону мирно стоявшего старика. Роняя по пути мерцающие лоскутки пламени, заклинание за секунду рвущего воздух полета успело покрыть всю дистанцию, готовясь врезаться в противника. Однако Вильфред, с напускной легкостью, лишь взмахнул рукой в свою защиту. Огненный шар, отразившись от тыльной стороны ладони, упорхнул прочь, за пару мгновений испарившись в пространстве.
-- Мало, -- только и сказал маг в комментарий к моему приему.
От этой короткой фразы я задето сцепил зубы. Нужно нечто более серьезное.
Отведя в сторону левую руку, вновь воззвал к томящейся внутри силе. Миг -- и от плеча до перстов забегали, заплясали и застрекотали брезжущие лазурным сиянием змейки, собираясь в единый клубок на ладони. Сверкающий сноп молний раздался, напоминая теперь сжавшуюся до размеров катапультного ядра звезду, и я вскинул руку в направление учителя. Из лазурного комка рванулся слепяще-белый луч света, оплетенный трещащими голубыми нитями, но и ему не было суждено задеть свою мишень. Жемчужное оголовьем взброшенного старым колдуном посоха точно притянуло заклинание, бесследно поглотив волшбу. Несколько мгновений -- и молния исчезла, а внутри венчавшей колдовскую трость сферы замерцало бледное сияние.
-- Не то, -- вновь лаконично высказался Вильфред, принявшись медленно и томно ступать в мою сторону.
Во мне еще ярче разгорелась ярость от ущемленного самолюбия. Ты хочешь чего-то неординарного, маг? Что же, ты это получишь!
Мои руки заплясали в воздухе, выводя замысловатые пассы. Разрезаемое ими пространство холоднело, за плавно жестикулирующими ладонями начал просматриваться блекло-молочный шлейф, с каждой секундой становившийся все заметней. Вокруг закружили крупные хлопья снега -- их практически сразу стала покрывать тонкая ледяная корка, нарастая все более заметными слоями и превращая безвредные морозные пушинки в длинные и грубые ледяные шипы. И вот, когда за моей спиной образовался целый сонм зависших в воздухе обледенелых пик, я отпустил заклятие. Сорвавшись с невидимых нитей, стылые иглы со свистом устремились на тихим ходом подступавшего все ближе чародея. Как показалось, среагировал он не сразу. Лишь едва шипы приблизились на расстояние вытянутой руки, Вильфред Форестер ударил посохом оземь. Вокруг него вмиг возник подергивающийся, заплывший странными перламутровыми разводами шар, походивший на простой мыльный пузырь. Только пущенные мной ледяные клинки касались его поверхности, как тут же, объятые сочным рубиновым пламенем, таяли, опадая на почву немощной влагой.
-- Уже лучше, -- лица старика коснулась мелкая улыбка. -- Но все равно недостаточно.
Он, остановившись лишь на пару секунд, дабы отразить мои атакующие потуги, продолжил свое мерное наступление.
Меня чуть пошатнуло на становившихся ватными ногах. Зная себя, я уже давно должен был рухнуть от объема выплеснутой силы, однако что-то до сих пор поддерживало во мне дух и сознание, несмотря на нывшие повсеместно мышцы. Вероятно, это был гнев, что бурлящей купелью ярился в груди, вновь воздевая готовые сплести новое, более мощное и смертоносное заклятие руки. И противиться этому гневу я уже не мог.
Поднялся суровый ветер. Он рьяно колыхал траву, поднимал пыль и листья, ураганом кружа их в нескольких ярдах впереди меня. В самом центре зарождавшегося рукотворного торнадо виднелась прозрачная сфера, которую обтекал вихрившийся песок. Все то великое множество завертевшегося в свирепом танце земного праха, листвы, сломанных веток, камней и цветов стало словно затягивать внутрь этого шара. Замелькали ломанные линии белых молний, беспорядочно бегавших по запыленной поверхности повисшей в воздухе сферы. Вдруг она резко и бесследно поглотила все окружавшее ее марево, зло ударяя о землю яркими молочными змейками. Мои удерживавшие эту мощь руки начинало сводить судорогой, пот ливнем катился по лицу и спине, ноги на целую стопу утонули в земле. Оставался последний маневр -- пустить скопившееся внутри дымного шара магическое буйство в опасливо сбавившего шаг противника. И на это мне духа хватило.
