И все же, почему Гранмун послал в столь опасный поход свою племянницу, я ее спрашивать не стал. По словам Эруиля, она всегда была рядом с Владыкой, являясь чуть ли не его правой рукой. И этот выбор всемудрейшего оставался для меня загадкой. Снова Лес шепнул? Или сама госпожа Жовелан? Или кто другой? Если я сейчас задам эти вопросы напрямую Фленоре, то наверняка услышу нечто вроде: "На то воля Гранмуна", "Так решил мудрый Гранмун" и тому подобного. За всей ее натянутой улыбкой скрывалось непонимание и даже страх перед будущим походом. Я видел это. Потому если и решусь задавать эти и многие другие вопросы, то как-нибудь попозже. Может завтра, может через неделю. Еще неизвестно, какие откровения ждали меня в ближайшие часы.

В дворцовой трапезной нас уже ждал богато накрытый к завтраку стол, а также сидевший во главе Гранмун. За едой наш квартет -- как ни странно, Эруилю нашлось место на столь чинном застолье (Фленора даже сказала, что его на ночь тоже поселили в замке, в соседней от меня комнате) -- первое время безмолвствовал. Всей нашей четверке явно было что обсудить, но никто не решался заговорить первым. Если только не считать за разговор чисто бонтонные вопросы Гранмуна о том, тепла ли была моя перина и горяча ли ванна. Впрочем, некоторое время помолчав, набивая рот всякой диковинной снедью, старейшина вновь решил нарушить безмолвие:

-- Гранмун спрашивает, какие образы показывала его гостю Чтец? -- перевела сидевшая напротив меня Фленора, держа над тарелкой наколотый на вилку кусок говядины в сочной подливе.

Особых подробностей я не помнил, потому как смог описал тот окружавший меня дым, трехлапые весы, плясавшую по ним девушку, гладкокаменную башню, добавив в конце, что для меня самого суть этих явлений загадочна, что я никогда прежде не видывал ничего подобного.

-- Для Гранмуна сии картины так же расплывчаты, -- проговорила эльфийка после недолгой речи самого старейшины. -- Однако он надеется, что вскоре их смысл откроется если не ему, то хотя бы его гостю, Искре.

Я, не зная, как отреагировать, лишь неуверенно кивнул, опустив голову и принявшись двузубчатой вилкой перекатывать по тарелке вареную фасоль. Искра, Искра, заладили же.

-- Так, -- неуверенно начал я, не поднимая головы, -- куда мы направляемся?

Этот вопрос словно застал моих сотрапезников врасплох. Эруиль остановил так и стремившуюся в открытый рот, полную салата вилку, Фленора и Гранмун мельком переглянулись. Кажется, старейшина и без перевода понял мой вопрос, однако девушка все же не стала пренебрегать своими обязанностями.

-- Это, -- начала эльфийка после выслушанной в ответ речи Гранмуна, как показалось, с трудом подбирая слова, -- довольно... жуткое место. Ну, насколько нам известно.

-- Что в нем такого жуткого? -- быстро, в лоб спросил я, почуяв, что наконец наступил тот момент, когда должны развеяться хоть какие-то недомолвки и тайны. Гранмун замешкался, тогда я решил продолжить, чтобы тишина не становилась совсем уж звенящей. -- Я, конечно, понимаю, что по всем законам жанра мы не имеем права посетить цветущую поляну с пони и феями, но все же. Там обитает какое-то... зло? -- как не старался, мне не удалось избежать этого глупого словца.

-- Да. Но что за "зло" -- это никому не известно. Что это за место, спросишь ты? Какое-то время Фестхора вообще не существовало. Покуда... покуда у эльфов не возник конфликт с людьми, и последние не сожгли всю растительность между этим местом и, собственно, Фестхорским лесом. Фестхор в общем-то и означает нечто вроде "отколотый", "отбившийся"...

-- Если я вас задену своим вопросом, то прошу меня заранее простить, -- аккуратно начал я, увидев умолкшего и несколько посеревшего лицом старейшину, -- но... что то была за война? Из-за чего и ради чего?

Владыка Лансфронора выслушал перевод, озадачено потупил взгляд, провел языком изнутри по сомкнутым губам. Его ответа пришлось ждать долго, но говорил он долго, тщательно подбирая слова:

-- Это сложные вопросы, -- Фленора тоже говорила не без волнения, с придыханием. -- Ответы на подобное собираются годами, если не десятилетиями. Но всякую войну объединяет одно: выгода для агрессора. За реками крови и тоннами мертвых тел всегда стоит какой-то доход, что перекрывает все эти жертвы. Ставить в причины нашей войны те предлоги, что объявили люди, Гранмун не желает, ибо смысла и правды в них не наберется и на чайную ложку. Он скажет лишь одно: люди давно посягали на эти леса. Их род множился, а земля меж тем кончалась. И вместо того, чтобы перейти горы и расселиться там, они решили не ходить далеко и отобрать дома тех, кто не способен дать полноценного отпора. Право, отбирали все же весьма долго... -- последнюю фразу эльфийка словно посмаковала, причмокнув. -- А уж каковы на самом деле были поводы и прочее -- это тебе лучше будет спросить по ту сторону чащи. Впрочем, вряд ли и там ты услышишь однозначную истину... Но в итоге война закончилась, причем так же резко, как и началась, и все зажили, можно сказать, как раньше. С той лишь разницей, что теперь, дабы добраться из одного края леса в другой, приходилось ступать по выжженной равнине, а не по чаще. Впрочем, ныне и в этом пропала нужда.

Я уже готовился задать очередной наводящий вопрос, как Гранмун, досель ненадолго замолчавший, вздохнул и тихо проговорил Фленоре новую фразу.

-- Семьдесят четыре года назад, когда стали происходить не самые... приятные события, и мир буквально менялся на глазах, Фестхор стал одним из эпицентров бури. Вероятно, там вымерло абсолютно все, начиная от эльфов и живности и оканчивая растениями, насекомыми. В тот момент, насколько ведомо Гранмуну, Фестхор посещали и трелонцы. По всей видимости, об этом и говорила Жовелан. Она хочет, чтобы ты вышел с ними на контакт.

-- И... и ка-ак же я должен это сделать? -- опешил я.

-- Это нам только предстоит узнать. -- Старейшина зыркнул на меня исподлобья. -- Сложно сказать, в каком состоянии сейчас Фестхор, и что за силы там обитают. Поэтому, возможно, лес сам подскажет тебе, что нужно делать.

Я решил опустить эмоциональную колкость в отношении леса и тех, кто с ним разговаривает. Взамен этого спросил совсем иное:

-- Неужели в Фестхор никого не посылали, чтобы выведать, что же там случилось?

-- Конечно посылали. Многих. Только вот не вернулся никто. Спросишь, что могло с ними произойти? Опять же, нам сложно дать на это какой-либо ответ. Но вряд ли все три экспедиции остались в Фестхоре по собственному желанию. Скорее всего, никого из них уже нет на этой стороне Гронтэма. Что могло их убить? Тут даже гадать бессмысленно. Этот Фестхор способен породить, что угодно. Видимо, ваши колдуны тоже это прекрасно понимали, поэтому, вместо того, чтобы предпринимать какие-либо более действенный методы разведки, решили плюнуть и оградить Фестхорский лес Швом -- широким и глубоким, до самого Омута, разломом, что опоясывает чащу с трех сторон, обеими концами примыкая к Пиковой гряде на севере.

-- То есть, разломом? -- Мои пораженные глаза заметались от Фленоры к Гранмуну и обратно. -- Как... как мы в таком случае туда попадем?

-- Есть способ. Луговники подстраховались на случай, если решатся снарядить в Фестхор еще один отряд и соорудили мост. Правда, мост необычный. Впрочем, могло ли быть иначе? -- едва Фленора договорила, Гранмун взглянул на меня с иронической улыбкой, явно ожидая услышать какой-то шутливый ответ. Но я лишь промолчал, а старейшина, казалось, ничуть не смутившись, лишь поднял руку, приказывая переводчице продолжить. -- Этот переход магический. Он мало того, что не виден тем, у кого нет волшебного дара, так еще и неизвестно, где находится. Но, -- увидев мое еще больше изумившееся лицо, выдержав паузу, продолжила девушка, -- ты ведь маг, Феллайя. -- Она улыбнулась. -- Почувствуешь.

-- Откуда вам вообще ведомо о моих способностях? У меня создается такое чувство, что вы знаете обо мне гораздо больше, чем я сам.