-- Эта сила... Она пришла в Гронтэм, дабы погубить его, -- едва в моем нутре перестали происходить странные катаклизмы, проговорила Чтец. -- А в итоге призвана спасти его от угасания... Она -- яд. Во всех смыслах этого слова. По твоим жилам течет чистейший яд, Феллайя. Однако ты жив и здрав, практически не поддаешься болезням, заживляешь свои раны скорее любого живущего в мире создания. Твое существование парадоксально по сути своей.

-- Но я не один такой, -- не зная, куда, к какой снежинке обращаться, оборачивался я с речью. -- Трелонские колдуны... Некроманты. Они ведь обладали таким же даром?

-- Таким же. Однако не сравнивай себя с ними. Те капли силы, что вобрали в себя некроманты -- не ничтожнее твоих, но эти капли были много более... молодыми. Бесчинствовавшая тогда мощь была подобна рвущемуся к женскому обществу юнцу. Им руководит лишь естественный инстинкт, бьющее во все отделы разума семя. И никаких дум о последствиях свершения своих мечт. Теперь же, когда эта темная, чуждая, узурпаторская сила, казалось бы, исчезла из Гронтэма, она на самом деле, мелкими неуловимыми крупицами, лишь осела на его дно, набираясь твердости и... мудрости. И вот в один прекрасный момент, когда ее потеряли из виду даже самые внимательные колдовские взгляды, выплеснулась, найдя для себя новое пристанище. То есть тебя, Феллайя из Нумара.

-- Не понимаю... Что я могу? Я лишь разбойник, маг недоучка, не знающий и йоты своего таланта.

-- О, поверь, ты знаешь его вдоль и поперек. Надо лишь выудить это знание из памяти. И не из той, что кроется в твоем сознании и подсознании, а из той, что посетила тебя вместе с твоей силой.

-- Не понимаю. И как же это сделать?

-- Я -- не знаток магического искусства, Феллайя, -- ушла от ответа госпожа Жовелан.

-- Даже знатоку это было не под силу... -- помянул я Вильфреда Форестера. -- Впрочем, вы и так в курсе всех моих жизненных перипетий.

-- Отчего же? -- удивился голос, точно приблизившись к самому моему уху.

-- Ну... -- смутился я. -- Вы же вроде ясновидящей... Чтец.

-- Именно, что Чтец. Я созерцаю лишь то, что демонстрирует мне мой писарь. Не больше, не меньше. Не думай, что мне известно все, что случалось, случилось или только случится с этим миром. От столь обильного знания я бы, наверняка, сошла с ума и легла в могилу гораздо раньше, чем то на самом деле произошло.

-- Все одно, -- отмахнулся я, пытаясь прогнать назойливый, будораживший естество голос подальше от себя. -- Доныне никто так и не смог донести до меня всей сути этой темной силы.

-- Значит, ты не там искал.

-- Как же? Мне даже довелось посетить саму обитель древних колдунов, Трелонскую башню, что по определению обязана содержать все накопленные ими за жизнь знания и исследования. Ничего.

-- Тогда тебе следует вопрошать не к безжизненным книжным страницам, а к самим носителям твоего дара.

-- Это как? -- заметался я. -- Все трелонцы давно мертвы, вы сами об этом сказали. Да и я, после увиденного в башне, в сем практически убежден.

-- Теперь Гронтэм не носит их плотских обличий, ты прав. Однако не все в этом мире измеряется одной лишь плотью.

-- Что... -- пытаясь понять посыл недоговорившей госпожи Жовелан, начал я, тряхнув головой. -- Что это значит?.. Вы хотите, чтобы я...

-- Не утруждай себя лишними думами. -- Я, казалось, даже почувствовал на щеке чье-то легкое, мягкое прикосновение. -- Судьбой тебе уготована особая тропа, право, проторить ее ты обязан сам. Первым "крестом" на ней обозначен эфирный трелонский приют, что вместе с тем является живительным погостом их тел. И запомни, Феллайя из Нумара: я никогда не ошибаюсь с предсказаниями, потому что не я их составляю. Я всего лишь посредник этого знания. Именно на твою юдоль ныне выпало бремя стать искрой, что разожжет угасающее пламя этого мира. Это не твой выбор и не мой, так велено Той, кому ни мы, ни плотские существа противиться не в силах.

-- Кто же Она?

-- Судьба, -- легко ответил голос, практически без заминки. -- Судьба, Феллайя. К слову, мне было велено передать тебе то, что произойдет совсем скоро. Я хотела донести это до тебя при жизни, но... Одна старуха распорядилась иначе. Посему мне пришлось оставить послание здесь, в Чаще Тьенлейв. Ты найдешь его. Совсем скоро. Гранмун позаботится об этом. Там, в послании, ты узришь свое истинное место. Свою роль. То, что уготовано тебе Ею... Моя же миссия сделана. Я удовлетворила Ее просьбу. Теперь, дело за тобой. Декорации расставлены, занавес поднят...

Я почувствовал, как она, госпожа Жовелан, Чтец, ее бесплотный дух, который неизвестно, существовал ли наяву или только в моем воображении, удаляется от меня, растворяется во вдруг усилившейся, сильно ударявшей в грудь, метнувшей в глаза ворох снежинок вьюге. Не соглашаясь с таким исходом событий, я только и нашел в себе силы закричать:

-- Подожди! У меня еще слишком много вопросов!

Однако меня уже никто не слушал. Неиствующая метель усиливалась. Когда во вдруг загустевшем тумане потонули последние очертания теперь казавшейся такой далекой высокой башни, а все вокруг стало белым-бело от невыносимо быстро носившихся по ветру снежинок, меня оторвало от земли, унесло ввысь, а изнутри словно разразило молнией и вмиг, мощным разрядом, бесцеремонно погасило сознание...

Ноги не сдержали. Больно грянувшись о пол, я вновь очутился в темной, освещаемой светом единственного факела в уродливых лапах слуги, гробнице. Надо мной тут же склонились эльфы: Эруиль, переводчица и вдруг оказавшийся здесь же Гранмун. Видно, пытливость не позволила ему смирно сидеть на троне, дожидаясь отчета от своей компаньонки.

-- Ты говорил с Чтецом? -- от себя спросила девушка, только ее очертания в моих глазах приобрели ясные и четкие линии.

-- Говорил, -- собравшись с силами, не сразу ответил я, кивнув.

-- И что она сказала?

-- Мало чего определенного. -- Я поднялся, отряхнул со штанин и куртки налипшую на них пыль. -- Очередные смутные наставления, предзнаменования...

Эльфийка перевела сказанное Гранмуну, получила новую просьбу и снова обратилась ко мне:

-- Это весьма на нее похоже, -- мельком улыбнулась девушка. -- И все же, Гранмун хотел бы внять деталям вашей беседы.

Я постарался в краткой форме передать то, что запомнил из разговора с духом умершей ясновидящей. Правда, в моей памяти наша беседа не отложилось целостно, лишь отдельными кусочками. И, наверняка, многое мною было упущено и недосказано, впрочем, судя по выражению лица старейшины, и таким рассказом он был весьма удовлетворен.

-- При жизни госпожа Жовелан рассказывала Гранмуну о том, что Искра обладает исключительными способностями, но, по своей сути, уже некогда виданными этим миром. Тогда Гранмун не понимал, о чем идет речь. Но теперь-то эта загадка для него разрешилась.

-- Только мне вот по-прежнему ничего не понятно...

-- Гранмун спрашивает, что его гость узрел в Трелонской башне? -- оставив без внимания мое тихое бурчание, перевела тему девушка. -- Куда привели его постигнутые там тайны?

-- Сюда, -- быстро и лаконично, не вдаваясь в подробности, ответил я.

Гранмун задумчиво задрал подбородок.

-- В Трелонской башне гость не видел ни единого некроманта? Даже разложившихся до костей останков?

Вместо слов, я отрицательно покачал головой. Владыка Лансфронора хмыкнул, потирая щеки своими длинными пальцами.

-- Гранмун полагает, что знает, о каком пристанище трелонцев говорила Чтец. Во всяком случае, после Трелонской башни это -- последнее ведомое Владыке место, где можно выйти с ними на... контакт.

-- Что же это? -- в нетерпении чуть ли не взмолился я, широкими глазами глядя на Гранмуна.

Владыка что-то сказал, однако эльфийка, уже повернувшаяся ко мне и набравшая воздуха для речи, вдруг запнулась, перебитая неожиданно бурно заговорившим Эруилем. Речь он держал на родном языке, и всплеск его эмоций был коротким, а после него опомнившийся наконец эльф понурил дотоль глядевшую в глаза Гранмуну голову и опустился на одно колено. Я заметил, как на лбу травника выступили крупные капли пота, а сам он побледнел, забегав смущенным взглядом по половой плитке. Вероятно, только что он проявил неслыханную по отношению к всемудрейшему дерзость.