Многие женщины плакали, отворачивая своих детей от безмолвной процессии. Все чувствовали, что не на увеселительную прогулку идут их защитники. А если посольство провалится, то и всему городу несдобровать.
Один только бард не разделял всеобщего настроения, беззаботно восседая на последней телеге и наигрывая на лютне весёленькую мелодию. Впрочем, у него на душе было неспокойно. И не предстоявший визит к Смогу стал тому причиной.
У дракона Странник уже побывал, а потому не слишком тревожился, что, в случае чего, вновь сумеет договориться с кровожадным чудищем. А вот встреча с разъярённой принцессой, которую менестрель практически сам отдал в полон, не сулила ничего хорошего. Насколько певец успел узнать Инессу, та была страшна в гневе, а обиды помнила долго.
Лейкрос, могучий богатый уверенный в себе город, что мог он предпринять? Как защитить себя и жителей? Нынче, как последнему бедняку, ему оставалось только провожать глазами своих потенциальных спасителей и надеяться на лучшее.
***
Как только город скрылся из виду, внутреннее состояние барда пришло в гармонию с внешним. Всё потому, что у него в голове созрел новый план, как избежать встречи со своей погибелью, а, может, и заполучить, наконец, награду, достойную певца.
Пока процессия медленно тащилась по мостовой, менестрель не терял даром времени, сочиняя балладу о Смоге. Теперь же он принялся распевать её, как бы подбадривая служивых людей походной песней.
Но "Баллада о великом и ужасном Смоге, пожирателе сердец и погубителе принцесс", как с лёгкой руки окрестил её автор, оказывала на спутников прямо противоположное действие.
Вечером на привале, когда все собрались возле костра, а тени зловеще плясали за их спинами, Странник поведал товарищам по несчастью, куда же они все едут. И уж в описании смердящего мертвечиной драконьего логова, выстеленного костьми да черепами загубленных смельчаков, бард не скупился на поэтические преувеличения.
- Да, друзья моя, истину вам говорю, нет возврата из той пещеры... Пожалуй, что кроме меня никто из людей оттуда не выходил! Все вы видели, как дорога мне наша горячо любимая принцесса, а только сердце моё содрогается от недоброго предчувствия, что свидимся мы с ней, да не на этом свете!
Стражники охали, ахали, но слушали, не решаясь перечить человеку, пережившему визит к грозному Божеству. Даже Мортис, их глава, от которого бард ждал любых угроз ли, насмешек в свой адрес, стоял, свесив голову и с мокрыми от непрошенных слёз глазами.
- Да неужели же понапрасну мы туда дань везём? - с ужасом спросил один из слушателей.
- Может, так, а, может, и нет. Пока не заедем в логово Смога Лютого Хитроумного не выясним. Эх, молод я, чтобы погибать во цвете лет, да ведь все положим головы за принцессу!
- Ты уж подумай, нельзя ли загодя увериться, что цела дочка королевская, прежде чем всем вместе головы в пасть засовывать? - с надежной спросил другой стражник.
- А не сходишь ли ты сперва на разведку, повидать цела ли принцесса? - подал голос совладавший с нахлынувшими чувствами Мортис. - Ты бывал у Смога Могучего, глядишь и в этот раз помилует тебя Владыка наш милостивый!
Стражники радостно загалдели, поддерживая мудрое решение старшего по званию. Бард изобразил испуг, но внутренне порадовался, что всё пока что идёт, как он и задумывал.
- Что ж... - протянул Странник, - есть в словах твоих зерно мудрости! Только вот как сделать нам нужно, чтобы не разгневать повелителя нашего сильномогучего...
И бард выложил разинувшим рты слушателям загодя заготовленный план действий. Нужно отдать ему должное, выглядело всё вполне логично: первым к дракону пойдёт он, отважный мученик за правое дело, да не с пустыми руками, а с половиной даров. Иначе Смог и слушать его не станет. Остальные же со второй частью выкупа до времени схоронятся поодаль в лесу. Если изголодал дракон, да поглотил Инессу, то и посланца скорее всего не помилует. В ином же случае божился певец прибыть к товарищам с радостной вестью не позднее двух дней.
- Не вернусь, так и знайте, что нет более на свете этом ни меня, ни дочери королевской. Поезжайте обратно, и велите людям бежать куда глаза глядят, пока не нагрянул Смог Смертоубийственный, дабы пожечь всё огнём безжалостным. Времени у вас будет ровно столько, сколько дракон станет золото пересчитывать, да в казну свою укладывать. Тут предметов мелких много, дней на пять хватить может. Если поспешите, то много душ спасти сумеете!
На том все и согласились. Спать ложились в приподнятом настроении. Стражникам больше не требовалось понапрасну рисковать жизнями, а менестрель уже предвкушал дальнюю дорогу с телегой золотой утвари.
На следующий день у развилки спутники распрощались. Бард двинулся по дороге в гору, а остальные свернули к опушке леса. Менестрель не спешил погонять лошадь, часто оглядываясь на покинутую им группу. Спешить в логово дракона, а вернее - разъярённой принцессы - он не собирался.
Как только стражники скрылись из виду, Странник развернулся и подхлестнул лошадку. На лице его сияла торжествующая улыбка.
***
Смог умел ждать. Королевства зарождались, выходили на пик могущества и погружались в небытие, а он оставался невредим. Потому что знал, когда действовать, а когда затаиться.
Но в этот раз всё пошло не так. Сначала показавшаяся хорошей идея похищения принцессы ради выкупа, вскоре начала приносить горькие плоды разочарования.
Никогда ещё дракону не доводилось слышать столько упрёков в свой адрес. И летел он не гладко, и когти не стрижены, и в пещере не прибрано, и туалетной комнаты нет, и в погребе шаром покати...
- Вглядись, дева неразумная, какие у меня богатства! - рычал на пленницу Смог, привыкший к восхищениям на лицах гостей.
- Да ты же передавил всё тушей своей немытой! Всё поперепортил окаянный! А чешуя-то плесенью поросла! Полы немыты, мусор повсюду... А зубы? Фу! Отвернись от меня, чудище зловонное!
Дракон смутился и от избытка чувств добавил трудолюбивым гномам работы. За последнее время они, должно быть, притомились уже обрабатывать плавленую его огненным дыханием руду. Слишком несдержанным стал их вспыльчивый сосед.
- И хоть бы одно зеркало! - не унималась принцесса. - А гребень? Что проку в золоте, когда волосы расчесать нечем? Чего морду воротишь, ответить нечего!?
Если бы Смог мог, он бы непременно схватился за голову. А так всего лишь забрался повыше на гору золота и попытался спрятать в неё морду, чтобы хоть как-то отстраниться от нелицеприятных комментариев.
- А это ещё что за?.. - продолжила осмотр пленница. - Фу-у-у! Да что ж ты за Бог такой, если гадишь там же, где живёшь!? - А запах-то... Ей-ей помру сейчас!
Гибели пленницы дракон допустить не мог, а потому поспешил помахать крыльями, проветривая помещение. И даже пробурчал что-то вроде: "Я больше не буду!"
- Прежде чем приводить приличную девушку к себе в дом, хоть бы прибрался! Что за кавалеры пошли!?
К исходу второго дня Смог всерьёз подумывал, какой бы выкуп дать, чтобы забрали у него острую на язык девицу. "Да где же носит этого Странника!?" - гневался он на своего подельника, подсунувшего беспокойную принцессу.
Дракон как раз заканчивал могучими взмахами крыльев выметать мусор из пещеры, как почуял запах живого существа, а вскоре и услышал приближение повозки.
"Я спасён!" - обрадовался он, предвкушая богатые дары - плату за мучение с пленённой принцессой. Впрочем, довольно было бы просто отдать её обратно, иначе Смог опасался, что его чешуя навсегда сменит окрас на малиново-красный.
- Ты! - радостно пророкотал он, узнав запах барда.
Но первым из-за поворота показался ослик с привязанной перед носом морковкой. А вот за ним уже и старая телега, до верху гружёная чем-то скрытым от взоров дракона пучками соломы, среди которых возлежал Странник.
