Ведь ты ученый, –  так заговори с ним.

Горацио, –  ведь схож он с королем?

Ужасно схож. Смущен я и взволнован.

Он ждет от нас вопросов.

Говори,

Горацио.

Кто ты, –  в полночный час

Приявший короля чудесный облик,

В воинственно-прекрасном облаченье?

Ответь, тебя я заклинаю небом!

Он оскорбился!

Посмотри, уходит!

Стой, говори! о, говори, молю я!

Исчез… Не хочет отвечать.

Ты бледен, ты дрожишь? Ведь это все,

Горацио, побольше, чем игра

Воображения. Что скажешь?

Клянусь, я не поверил бы рассказу,

Когда б не видел все теперь своими

Глазами.

Что, не схож он с королем?

Как ты с самим собой!

На нем доспехи те, в которых он

Когда-то бился с королем норвежским;

Тот грозный вид, с каким швырнул на лед

Владыку стран полярных, с ним заспорив…

Все это странно…

Так дважды здесь, в безмолвный час полночи,

Он величаво проходил пред нами.

Не знаю, что сулит виденье это,

Но думаю –  пророчит нам оно

Переворот грядущий в государстве.

Присядемте, друзья. Скажите мне,

Зачем мы вечно по ночам дежурим?

Зачем без перерыва льют из меди

Орудия? Зачем идет закупка

Снарядов всевозможных за границей?

Зачем работы спешные на верфях?

Не отличишь воскресный день от будней!

Что за гроза идет, –  когда и ночью

Торопятся докончить труд дневной, –

Как объяснить все это?

Я по слухам

Вот что могу сказать вам. Наш король,

Чей призрак только что являлся нам,

Был Фортинбрасом, королем норвежским,

Гордыней властолюбья обуянным,

На поединок вызван. Гамлет наш

Был храбростью своей известен миру.

Норвежца он убил; по договору,

Скрепленному печатями и клятвой,

Согласно старым рыцарским законам,

Норвежец вместе с жизнию земной

Проигрывал и земли. Наш король

Поставил в свой черед такую ж часть

Своих земель, –  и Фортинбрас ее

Мог получить, когда бы победил

Он Гамлета, согласно договору.

И вот теперь наследник Фортинбраса,

Отвагой юной удали пылая,

Набрал толпу бездомных смельчаков,

С морских прибрежий жалкое отрепье,

Суля им пропитание и деньги

За доблестный, неведомый поход.

Всем ясно, и правительству и нам,

Что хочет силой он вернуть владенья,

Проигранные вместе с поединком

Его отцом. Вот вам причина этих

Приготовлений; вот главнейший повод

Ночных дозоров; вот источник этой

Тревожной жизни в нашем государстве.

Да, это так. Зловещий призрак в полном

Вооруженье не явился даром:

На короля похож он, а король

И есть причина будущей войны.

Он, как соринка, глаз души смущает!

Во дни побед и гордой славы Рима

Пред тем, как пал могущественный Цезарь,

Гробницы разверзались и со стоном

По улицам блуждали мертвецы.

Хвостатые по небу мчались звезды,

Роса как кровь была, на солнце пятна

Являлися. Луна, морей царица,

Затмилась, словно суд настал последний, –

То знаменья обычные судьбы,

Предвестники грядущих перемен

И бедствий будущих: их небеса

Являют нам, пророчествуя миру

Грядущее.

Но тише! Снова он,

Смотрите! Я его остановлю:

Пусть уничтожит он меня! Виденье,

Остановись! Коль говорить способно,

Скажи:

Быть может, подвигом добра могу я

Освободить блуждающую душу?

Скажи:

Быть может, Дании грозят несчастья,

Явился ты, чтоб их предотвратить?

Скажи:

Иль, может быть, ты где сокрыл богатства,

Неправедно добытые при жизни,

И потому на муку осужден?

Скажи!

Стой! Отвечай! Останови

Его, Марцелл!