- Для чего оно нужно?
- Телепортация! - многозначительно сказал Тирс. - Изделие Ушедших. Сохранилось буквально чудом.
"Понятно! Местный эксклюзив. А значит ценник будет заоблачный".
- А что он может?
- Телепортация - это...
- Уважаемый, я знаю, что такое телепортация! Куда именно телепортация, максимальное рабочее расстояние переброски, частота использования...
Тирс услышав, что интересуются техническими характеристиками эксклюзива, подувял.
- В любое место на расстоянии до полутора тысяч километров, управление голосом и обеими руками. Два человека... с грузом. Один раз.
Я скорчил пренебрежительную гримасу.
- И сколько эта одноразовая проклад... то есть артефакт стоит?
- Пять тысяч золотых... Будете брать? Завернуть?
"Точно, меня считают здесь Гаруном-аль-Рашидом, - подумал я. - Только он облагодетельствовал всех встречных-поперечных".
- Я подумаю, - вежливо ответил я. - Пусть полежит у вас некоторое время.
Тирс видя, что я не сбежал из его лавки после озвучивания цены этой палочки-перемещалочки, воодушевился.
- Несомненно, достойнейший Марк, я придержу его на время.
Этим ни к чему меня не обязавшим обещанием я умаслил Тирса не просто так. Мне требовалась от него одна небольшая консультация.
- Уважаемый Тирс, - обратился я к нему. - Не могли бы вы проконсультировать меня относительно одной безделушки, которая досталась мне по случаю и применения которой я не знаю?
После моего обещания заглянуть к нему позднее за артефактом перемещения стоимостью в пять тысяч золотых Тирс был настроен очень благожелательно и охотно кивнул мне.
Я протянул ему для экспертизы загадочную вещицу, вполне под стать разложенным у него на витринах. Это был сложный узел из металлической проволоки коричнево-болотного оттенка с вкраплениями черных точек. Эта штука долгое время болталась у меня на шее, пока я не заинтересовался, что же это такое я ношу. И к своему удивлению в памяти Маркэля я не нашел ничего по поводу этого амулета. Словно амулет на герцогской шее возник сам собой из ниоткуда. Одной загадкой больше, одной меньше. Я может, и не придал бы этому значения, так бы и продолжал таскать этот амулет у себя на шее, если бы, как-то раз после внезапно прорезавшихся у меня новоявленных магических способностей вновь случайно не взглянул на амулет.
Теперь он был весь в синих крошечных искорках, которые безостановочно сновали по поверхности амулета. Почесав в затылке, я решил, что это наверно какой-то магический оберег и наказал себе выяснить при случае, что это такое. Вот он этот случай и представился.
У Тирса по мере того, как он разглядывал амулет с лица потихоньку начала исчезать улыбка. Наконец после пяти минут изучения, он уже без прежнего радушия спросил.
- Так как вам досталось это, уважаемый?
В слове `уважаемый` мне теперь послышалось легкое сомнение.
- За долги забрал у одного пропойцы при игре в кости, - пожал плечами я, нутром чувствуя неприятности. - А что?
- Это, - потряс врученной безделушкой Тирс. - Артефакт для вызова демонов и не просто вызова, а для замещения личности вызываемого демоном. Применение сего артефакта по законам гильдии карается сожжением на костре.
- Ого! - сказал я. - Но поскольку я его не применял, то надеюсь, ко мне такие меры не относятся?
- Наверно, - задумчиво ответил Тирс. - Хотя, с полной уверенностью сказать ничего нельзя и в любом случае придется сообщить об этом в особый отдел гильдии магов...а они наверняка захотят узнать: у кого получили...откуда тот взял...
- У кого получил, того больше нет, поскольку он в свою очередь получил бутылкой по башке, когда начал оспаривать свой проигрыш в кости и отправился на перерождение.
- Ну, если так... - протянул Тирс по-прежнему, похоже, пребывая весь в сомнениях. - Но в любом случае я обязан изъять у вас уважаемый Марк эту вещь!
- Конечно, конечно, забирайте! Мне этот ужас связанный с демонами совершенно не нужен... Так вы говорите, что артефакт перемещения полежит у вас немного? Вы же понимаете, что такую сумму я вот так сразу из кармана не достану.
- Не сомневайтесь дорогой Марк, артефакт вас дождется!
Смена темы разговора сразу же благотворно сказалась на настроении Тирса. Он расплылся в улыбке и снова взялся за бутылку с настойкой. Выпив еще по стопочке желтой, тягучей и приторно-сладкой орхидеевки, я, раскланявшись с Тирсом, покинул его лавку.
"Чуть не влип! - думал я, торопливо шагая в сторону своего дворца. - И теперь,
хочешь, не хочешь, а придется купить этот дурацкий амулет телепортации. Альтернатива - костер, однако.
***
Тянуть с возвращением в замок я не стал и спустя пару часов уже трясся в роскошной, герцогской карете подпрыгивая на подушках набитых конским волосом.
"Было бы лучше воспользоваться лошадью, по крайней мере быстрее было бы", - подумал я во время одного особенного сильного тряска.
Навыки управления этим основным средневековым средством передвижения я имел. Умение ездить на лошади, как и многое другое благополучно перешло мне по наследству от предыдущего владельца тела герцога. Немного тренировок для освежения навыков и как результат, я видевший лошадь вблизи считанное число раз за всю свою предыдущую жизнь, стал уверенным пользователем любой лошади, включая строптивых мекленбургских жеребцов. И в полной мере оценил мобильность, неприхотливость и проходимость лошадок.
Но в данном случае воспользоваться имевшейся в хозяйстве герцога каретой пришлось из-за того, что меня на бал сопровождала моя малолетняя супруга. Малолетней впрочем, она была исключительно с точки зрения моего прежнего, земного опыта. Здесь брачный возраст наступал с тринадцати, и пятнадцатилетняя госпожа герцогиня де Бофор, бывшая замужем за герцогом уже целый год, малолеткой себя не считала.
На все официальные приемы во дворце Золтана и многие неофициальные, приглашенные были обязаны прибыть с супругой.
Вот поэтому и сидела Марианна напротив меня, лениво посматривая в окошко кареты. Когда же в ее поле зрения попадал я, а это случалось довольно часто, то в ее глазах вспыхивала чистая, ничем не замутненная ненависть.
Я же прикрыв глаза, старательно имитировал сон. Лишний раз встречаться взглядами со своей женой мне нисколько не хотелось, а подумать было о чем.
Последний пазл встал на свое место в разговоре с Тирсом. Картинка сложилась и выглядела очень и очень неприглядно.
Еще вначале своей адаптации к этому миру меня сильно удивила ненависть ко мне, сквозившая в каждом взгляде, жесте и слове моей девочки - жены. Ненависть ее впрочем, хорошо замаскированная улыбками и любезными словами была направлена не только на меня, а и на Амелию. (Амелия, та самая официальная любовница предыдущего герцога, без памяти влюбленная в меня, отличалась невероятной красотой и я не стал отталкивать ее от себя). А истинную причину ненависти Марианны я обнаружил, слегка покопавшись в своей, вернее в памяти прежнего герцога.
До появления Марианны, Амелия была фактически вторым человеком в замке и только ее купеческое происхождение не позволило ей стать законной женой Маркэля и герцогиней де Бофор. Но вот когда в замке возникла Марианна, ранее бывшая средней дочерью графа де Карсака и стала официальной женой Маркэля и герцогиней, то Амелия ощутила угрозу ее до того безмятежному существованию. (Брака было не избежать, поскольку обручены молодые были чуть ли не с пеленок. Отказ от женитьбы привел бы влиятельного графа де Карсака в ярость, что было чревато крупными неприятностями, поскольку графы де Карсак были богаты и влиятельны, а за невесту давали отличное приданное: серебряный рудник в Аласонских горах). И Амелия решила действовать иначе. Она решила довести Марианну до самоубийства и использовала для этого самого герцога. У Маркэля и без того была изрядная склонность к садизму. Ему нравились все те средневековые вещицы для наказания виновных, как технологически продвинутые вроде дыбы, испанских сапог, бочек с заколоченными внутрь гвоздями, так и истязания попроще, плети, бичи, удары палками по пяткам и так далее. Амелии же удалось увлечь Маркэля самолично начать применять многое из этого арсенала к своей юной жене. Уговорить легко удалось еще и потому, что целительство в этом мире было довольно продвинутым, благодаря магии. И если средства позволяют, то можно было излечить даже смертельные раны, а уж устранение последствий применения пыток происходило легко. Деньги Маркэля позволяли всякий раз возвращать Марианну в прежнее, здоровое состояние, но смертные муки, пережитый ужас, накапливавшийся раз от раза все больше и больше, никуда пропадал. Поэтому неудивительно было такое отношение Марианны ко мне. Она ненавидела меня яростно, вот только сделать Марианне с герцогом официально ничего было нельзя. Видимых следов издевательств не было. Магия устраняла все следы, а кроме того герцог был всесилен в своих владениях и никто не мог ему запретить наказывать жену за реальные или вымышленные проступки. Вот смерть дочери граф де Карсак не оставил бы без внимания. Маги из гильдии по наущению де Карсака установили бы правду, что сулило герцогу и его окружению крупными неприятностями. А вот если бы Марианна сама, например, спрыгнула из окна хотя бы третьего этажа замка на каменные плиты двора или приняла внутрь что-нибудь ядовитое, тогда всё можно было списать на ее неуравновешенный характер.
