Бум! У меня теперь зажгло левую щеку, а голова резво мотнулась в сторону. Это Марианна влепила мне смачную пощечину. Затем она схватила одной рукой меня за горло, а в другой у нее оказался выхваченный из ножен на поясе немаленький и очень острый кинжал.

- Наверно мне стоит кое-что объяснить тебе мой дорогой муженек! - острие кинжала застыло в нескольких сантиметрах от моего глаза, а рука продолжала сдавливать мое горло, но я не смел и пошевелиться.

- Если ты еще раз раскроешь свой рот, и будешь уверять всех, что ты мой муж и пропавший герцог де Бофор, то умрешь мгновенно...

- А если буду молчать? - прохрипел я.

- А если будешь молчать, то поживешь подольше, но не питай иллюзий: у тебя будет трудный год! Точно такой же, какой был у меня, когда я юной, наивной девочкой приехала в этот замок и вышла замуж за красивого и любимого мужчину, превратившегося буквально на следующий день после свадьбы в монстра! Ну, так как? Что ты выбираешь? Кстати, если сейчас выберешь смерть, то не думай что она будет легкой! Ты лишишься глаз, я тебе отрежу язык, чтобы не болтал лишнего и еще кое-что между ног, и ты будешь лежать бревном здесь и сдыхать, медленно истекая кровью!

- Я буду молчать, Марианна! - уже просипел я. Мне крайне не хватало воздуха, но стальная хватка Марианны не ослабевала.

- Госпожа! - прошипела она мне в лицо. - Ты должен звать меня теперь госпожа, госпожа герцогиня, Ваше Сиятельство, а Марианну забудь, холоп!

- Я буду молчать, Ваше Сиятельство, - покорно, уже шепотом, задыхаясь, повторил я. Только после этого хватка ослабла и Марианна убрала кинжал в ножны. Я часто и глубоко дышал, стараясь наполнить свои легкие воздухом, а Марианна стояла с довольной усмешкой передо мной.

- Ну что ж, ты сделал свой выбор и вот тебе в качестве аванса кое-что!

Ее кулак без замаха метнулся к моему животу. Когда я пришел в себя, то обнаружил, что только цепи поддерживают меня в сидячем положении. Медленно по стеночке я начал подниматься на дрожащих ноги.

"В солнечное сплетение засадила, зараза!", - понял я, по медленно тающей в животе боли.

- Давай, поднимайся побыстрее на ноги и продолжим! Как я счастлива! Столько лет я об этом мечтала!

- Может, мы все-таки как-нибудь договоримся? Я многое умею и могу...- но этот, мой жалкий лепет Марианна совершенно не услышала. Отвлечь ее не удалось. Но так как теперь я знал, чего от нее ожидать, и был настороже, то инстинктивно среагировал, когда огромный кулак Марианны обтянутый тонкой кожаной перчаткой, метнулся к моему лицу. То ли она хотела сломать мне нос, то ли проредить зубы, я этого так и не узнал, поскольку в самый последний миг резко дернул головой, уходя от удара. Совсем, как надо бы уклониться не получилось: цепи ограничивали мою подвижность. Я получил скользящий удар по уху, но даже от этого, вышедшего несильным удара у меня загудело в голове. Впрочем, Марианне, не ожидавшей от меня такой подлости, досталось куда сильнее. Вместо моей головы она со всей дури вмазала кулаком в каменную стену камеры. Толстенные, вытесанные из серого камня блоки, из которых была сложена эта подземная тюрьма естественно устояли, а вот кулаку моей мстительной женушки досталось в полной мере и перчатки не помогли. Хруст ломаемых костей совпал с пронзительным криком боли. На некоторое время ей стало не до меня. В шоке от боли в руке Марианна начала опускаться на пол передо мной. Словно между нами был настоящий боксерский поединок, и она, пропустив удар, оказалась в нокдауне.

"Вот накачала бицепсы до умопомрачительного состояния, - злорадно подумал я, внезапно оказавшись в роли победителя. - Удар теперь у Марианны получается конечно убойный, но только в том случае, если попадает в цель... А если пытаешься кулаком проломить каменные блоки подземной тюрьмы, то лучше бы иметь прежние слабые женские ручки, тогда может отделалась бы просто легким ушибом..."

Не успел я перевести дух, как на женский крик распахнулась дверь, и внутрь ворвались, видимо дежурившие за дверью стражники. Двое из них подхватили уже опустившуюся на пол Марианну и начали заботливо укладывать ее на скамью у стены

Еще двое метнулись ко мне, но, увидев, что я по-прежнему в цепях, привалился к стене и непонятно как смог навредить герцогине, остановились в недоумении, не в силах понять, что тут произошло. Но задумчивость старшего среди них уже знакомого мне десятника Конса длилась всего пару секунд.

- Быстро за лекарем для госпожи! А я пока займусь вот им! - кивнул он на меня. Рядовой стражник мгновенно исчез, а Конс подступил ко мне. Десятник, как и всякий вояка, был профессиональным драчуном. Поэтому уже после пары болезненных, можно сказать разминочных, ударов по ребрам, резкий удар правой в нос погрузил меня в спасительную тьму.

Когда я пришел в себя, вокруг было тихо и темно. Я валялся на куче соломы. В камере кроме меня никого не было. Кровь, вытекшая из разбитого носа, уже засохла и неприятно стягивала кожу на лице. Я осторожно сел и прислушался к себе, несколько раз глубоко вздохнул. Боли в ребрах и легких не было. Да и вообще никаких особенно болезненных ощущений я не испытывал.

"Кажется, не успели мне ничего сломать! - подумал я - Но все еще впереди, судя по настрою моей женушки. И так-то она за прошедшие девять лет не простила меня, а уж теперь, когда сломала как минимум пару своих пальчиков о каменную стену, так и вовсе устроит мне веселую жизнь. И жизнь эта, похоже, будет довольно неприятная и не длинная. И какого черта я надеялся, что она смягчится за это время? Ведь это же общеизвестный факт: женщины злопамятны! Тем более женщина, получившая нешуточную власть над герцогством в пятнадцать лет и сумевшая за прошедшее время не выпустить ее из рук. Характер у этой девочки должен быть железный! Кстати, не исключено, что именно эта заочная ненависть ко мне и помогла ей выстоять. Вот тогда мне будет очень, очень плохо".

Меня начал бить озноб, но не от страха перед будущими испытаниями, которые конечно наступят, но не прямо сейчас, а от пронизывающего холода в камере. Я зарылся в солому в попытке согреться. За эти прошедшие девять лет я столько раз был на грани смерти и столько раз я вывертывался в последний момент, что уже начал довольно спокойно относится к тому, что в любой момент могу умереть. Наверно это и помешало мне прислушаться к завопившему от страха инстинкту самосохранения, когда я узнал, что мне предстоит поездка по владениям Марианны. Да может, еще глупая надежда на прощение подвела меня, сохранившаяся во мне из того, уже далекого теперь моего земного прошлого, где всё было иначе: где и мужчины, и женщины были гораздо менее кровожадные ...

Теперь же только и оставалось, что надеться на свои магические способности, да на тот случай, что хранил меня все эти годы.

***

Марианна сидела в кресле в гостиной у Лили, куда она, придя в себя, добралась своим ходом из подвала и угрюмо разглядывала свою забинтованную кисть.

Лили уже наложившая шины на сломанные пальцы и проведшая все магические процедуры для быстрейшего выздоровления, наливала в бокал вино и выговаривала подруге.

- Марианна, ну когда ты станешь настоящей хозяйкой! Ведь сколько уж раз я тебе говорила, что необязательно всё стараться сделать самой! Не надо во главе отряда скакать куда-то в глушь, если вдруг появилась в твоих владениях банда разбойников. Для этого есть Сабрина. Не надо вникать в оборону замка тут вполне справится и де Сад. Не надо было лично заниматься подготовкой к прошедшему балу - есть мажордом и его подчиненные! И уж тем более не надо лично пытаться наказать какого-то наемника. Пусть он и убил твоего стражника! Для этого тоже имеются опытные и умелые люди! Не слушаешь ты меня, а в результате что? Несколько дней, пока всё не заживет, придется кормить тебя с ложечки...

- Я могу и левой рукой! - буркнула Марианна, признавая впрочем, справедливость упреков подруги, которая помимо того, что являлась магессой замка, была еще и ее личным врачом.