Купил, вернулся домой, определил сметану и почки в холодильник, а после этого поместил лоток, предварительно засыпав в него гранулированный "наполнитель", на полу ванной комнаты.
- Мяу, - пообещал Кешка, мол: - "Всё понял, путник. Чай, не тупее тупых. Не подгажу. В том плане, что буду гадить только в эту пластиковую штуковину...".
После этого Сергей занялся сборами, то бишь, подбором подходящей - для предстоящего свидания - одежды. Вернее, этим делом они занялись вдвоём. Сергей извлекал из шкафа вещи: рассматривал их, встряхивал и старательно разглаживал - за неимением утюга - ладонями. А кот, устроившись на широком подоконнике, давал дружеские советы:
- Мур-р-р, - мол: - "Драные джинсы, футболка под кожаной курткой и видавшие виды кроссовки? Нет, путник, не годится и не катит. Это, конечно, по молодёжному, но слегка, извини, по плебейски...". - Мяу-у, - мол: - "Чёрные брюки "со стрелками", светлая рубашечка, начищенные остроносые ботиночки и тёмное короткое пальтишко "а-ля матросский бушлат"? Нормальный такой вариант, без дешёвого выпендрёжа. Целиком и полностью одобряю. То, что старенький очкастый доктор прописал...". - Мр-р-р, - мол: - "Модный галстук "в полосочку"? Бред бредовый и горячечный. Вид у тебя в нём будет - официальный до стойкой тошноты. Словно бы собрался делать официальное предложение...". - Мяу-у-у, - мол: - "Ты, чудак законченный, и на это готов? Рановато, родной. В том плане, что рановато - до пошлого неприличия. Пообщайся, для начала, с барышней. То, да сё.... Опять же, у тебя и кольца в коробочке нет. Как можно делать официальное предложение руки и сердца - без симпатичного колечка? Никак, ясные сливки средней жирности...". - Мр-р-р-р, - мол: - "Так что, галстук отменяется. Отложи-ка его в сторону. И не спорь со мной, пожалуйста, модник хренов...".
Наконец, Сергей полностью собрался-экипировался.
"Что это наш разговорчивый усатый приятель замолчал?", - насторожился мнительный внутренний голос. - "Не "мырчит" больше, понимаешь. Не урчит и не муркает.... Где он, вообще? Ага, всё там же, на подоконнике. Только развернулся к нам с тобой пушистым хвостом и, позабыв о делах текущих, внимательно смотрит на "купчинский Коллизей". А теперь правую переднюю лапу поднял и плавно водит ей возле оконного стекла. Словно бы сигнализируя кому-то.... Ну, и пусть себе дальше медитирует. Не будем, пожалуй, отвлекать. У каждого из нас, как известно, свои причуды, странности и шустрые тараканы в голове. Уходим тихо. Практически по-английски...
Он, купив в цветочном магазине букет белых и жёлтых хризантем, закурил и неторопливо зашагал по Будапештской улице - к давнему заветному месту.
Что ещё за место такое? Так, ничего особенного, заброшенная баскетбольная площадка возле их "двести пятой" школы.
Тут такая история. Когда-то - очень-очень давно, ещё до приснопамятной горбачёвской Перестройки, - баскетбол в Советском Союзе был очень популярен. Как же иначе - после легендарной победы нашей баскетбольной сборной на Олимпийских играх 1972-го года в немецком Мюнхене, когда на последней секунде матча легендарный Александр Белов забросил американцам (после дальней передачи Ивана Едешко), победный мяч? Поэтому рядом с "двести пятой" школой - в семидесятых годах прошлого столетия - и возвели именно площадку для игры в баскетбол.... Но Время шло. Вернее, летело, бежало и даже - иногда - неслось вскачь. И вскоре (относительно, конечно), на смену баскетбольным героям былых лет пришли иные кумиры. В частности, футбольные. И, в конечном итоге, перед главным входом "двести пятой" школы оборудовали футбольное поле (уменьшенное по размерам, конечно), а про старенькую баскетбольную площадку постепенно и плотно забыли.... Ещё у этой площадки имелись две безусловно-положительные особенности. Для молодёжи - положительные, естественно. Во-первых, площадка располагалась "с угла" - относительно школы. Поэтому из школьных окон (если, понятное дело, из них не высовываться), мало что на ней и рассмотришь. Во-вторых, за баскетбольной площадкой рос - в несколько рядов - высокий и густой кустарник, отделявший её от "сетчатого" забора соседнего детского садика. А в этом самом кустарнике (кажется, боярышника), находилось несколько самодельных скамеек, словно бы изначально предназначенных для влюблённых парочек. Из серии: - "Располагайтесь и, не опасаясь посторонних нескромных глаз, целуйтесь-обнимайтесь всласть...".
Стемнело и похолодало. Вдоль Будапештской зажглись-загорелись светло-жёлтые уличные фонари.
"Как-то не особо людно сегодня", - отметил осторожный внутренний голос. - "К чему бы это, а? Впрочем, ничего странного - после массового убийства гопников и утопленного "наркотического" павильончика, я имею в виду. А по всему Купчино, наверняка, уже вовсю гуляют зловещие слухи о желтоглазых зубастых монстрах, обожающих разрывать мирных обывателей на составные части. Вот, народ и сторожится. Ничего хитрого.... Ох, братец, напрасно ты назначил нашей Оле встречу возле заброшенной баскетбольной площадки. Напрасно, ей-ей. Больно уж укромное и безлюдное место. Даже на помощь - ежели что - никого не дозовёшься, сколько не зови. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно.... И вообще, надо было встретить девушку возле её подъезда. Да и выгулять от Души - по хорошо-освещённым улицам и проспектам. В здешнюю приличную кафешку, например, сводить. А ты, шалопай, даже номером Ольгиного мобильника не поинтересовался. Раздолбай легкомысленный и законченный. Учишь тебя, морду одноглазую, учишь. Всё без толку...".
Он перешёл на перекрёстке через улицу Димитрова и направился, лавируя между типовыми пятиэтажками, вглубь квартала: именно там - между Альпийским переулком и улицей Димитрова - и располагалась родная "двести пятая" школа.
Вокруг было очень тихо, безлюдно, прохладно и откровенно темновато. Под подошвами ботинок задумчиво шелестели-хрустели опавшие разноцветные листья, некоторые из которых были покрыты тоненьким слоем инея.
Сергей размеренно шагал и едва слышно бормотал под нос:
- Осень, она многолика. Скромный закат вдали. Теплится нежным криком. Полузабытой Любви. Теплится цветом синим. Бедам всем вопреки. Словно неяркий иней. На перекрёстках Любви. На перекрёстках коварных.
Осень. Печален Мир. Сон мой забытый, давний. Иней на кистях рябин. Кисти рябин и иней. Зябликов суета. Пусть будет так отныне. Ты у меня одна. Иней на сердце? Растает. Путь, как всегда, далёк. Гуси гогочут стаей. Парус - опять - одинок.... А, вот, есть ещё одно стихотворение про осень. Говорят, что осень бесконечна. И чиста - при этом - невзначай. В небе бьётся призрачная Вечность. А Любовь - Начало всех Начал. Говорят, что осень безвозвратна. Нет Дороги призрачной назад. И Любовь - ни в чём не виновата. Да и я - ни в чём не виноват. Говорят, что осень безысходна. Листьев опадающий кошмар. Жёлтое исчадие природы. Северный заброшенный причал.... Ладно, будем надеяться, что нынешняя осень будет другой. Какой? Наверное, доброй и очень светлой. Ну, словно начало нового Пути. Тем более что и северный заброшенный причал остался в Прошлом. Там, на берегу суровой реки Печоры...
Впереди замаячило приземистое здание, лишь слегка освещённое редкими фонарями.
- Здравствуй, школа, - негромко поздоровался Сергей. - Спасибо тебе за всё. Хорошие тогда были Времена. Душевные...
Он повернул за угол и остановился на краю заброшенной баскетбольной площадки.
"Всё - как и тогда. Много-много лет тому назад", - печально оповестил сентиментальный внутренний голос. - "Одинокий и мутный уличный фонарь, пожухлый пыльный бурьян, два хлипких некрашеных квадратных щита на покосившихся столбах - только, на этот раз, без баскетбольных колец. Ну, и густые кусты боярышника с противоположной стороны площадки.... А ещё здесь присутствует и чёткое ощущение опасности. Чёткое-чёткое такое. Я, братец, в этих делах никогда не ошибаюсь. Ощущается, и всё тут.... Так-с. Без семи минут восемь. Ну, ещё минут на десять-двенадцать Ольга опоздает, как это у симпатичных девчонок и заведено. Надо её обязательно встретить, что называется, на подходе. То бишь, "перехватить" и увести подальше от этого мрачного и небезопасного места.... Кстати, с какой стороны она может подойти? Или с этой. Или же, наоборот, с той. Вот же, блин горелый, незадача. Как бы ни ошибиться.... Стоп, не суетись. В кустах хрустнула сухая ветка. А теперь со скамейки поднимается невысокая стройная фигурка...".
