Я вздрогнула и резко поддалась вперед, тут же скривившись от обжегшей руку и бок боли. Одна вздорная мысль вспыхнула в сознании, и, хитро улыбнувшись, я поднялась на ноги, направляясь обратно в дом Жреца.
Уже на подходе сквозь дверной проем я заметила высокий силуэт внутри помещения и, переступив порог, опустилась на колени; сложив руки перед собой в знаке признания его силы, склонила голову к земле и обратилась к застывшему жрецу.
– Господин Ик-су, я прошу позволить мне остаться в вашем доме.
Ответа не последовало, и я подняла голову, ошарашенно моргнув: парень, неуклюже согнувшись, держал пальцами края халата, забрызганного какой-то полупрозрачной зеленой жижей; в его растрепанных волосах застряли листы салата и, кажется, огрызок редиски, а часть мокрого рукава была оборвана. Оу, кажется, я пропустила какое-то занятное происшествие. Неужели, он не простой жрец, но и колдун вдобавок? Недоучка, правда, вот магическое зелье из зелени с редиской и взбесилось, набросившись на своего неумелого создателя. Ну а если говорить серьезно то, что же тут произошло? Ответил на мой молчаливый вопрос сам Ик-су.
– Я хотел переставить чашу с нашей едой, но споткнулся и все вывалил на себя.
Хмыкнув, приложила руку к лицу, чтобы юноша ненароком не заметил моей улыбки. Закусив губу, я приблизилась к нему и вытащила из волос ошметки листьев и редиски, бросив те обратно в чашу, которую, подняв с пола, поставила обратно на стол. Уже сейчас я понимаю, что с этим человеком однозначно никогда не заскучаешь.
– Сними одежду, я тебе ее постираю и зашью.
Не глядя на Жреца, я прошла к кровати, с несказанной радостью заметив на той знакомый мешок из темной ткани с переливающейся на солнце вышивкой лоз плюща. Теперь можно не беспокоиться о травах, а возможно, они мне даже пригодятся здесь. Все вот я удивляюсь, как этот молодой человек еще не расшибся насмерть при такой незавидной сноровке? Местность-то здесь не самая удобная для передвижений, сплошные ухабы да камни. Я вздрогнула, ощутив, как рука юноши едва ощутимо легла мне на плечо. Обернувшись к Ик-су, уже переодевшемуся в чистую одежду, я взяла из его рук свернутый халат и поспешила к выходу, осознанно не желая слушать, что хочет сказать юноша, хоть и уловила это его намерение по дрогнувшим губам.
– Риса, – окликнул меня Жрец, и я была вынуждена остановиться, но замерев у порога, повернуться так и не решилась. Я слышала, как Ик-су сделал несколько шагов ко мне, но остановился, а после, неловко замявшись, произнес. – Ты можешь оставаться в этом доме так долго, как пожелаешь. И тебе вовсе не нужно ни стирать мои вещи, ни делать что-то еще. Я буду рад, если ты просто останешься здесь.
Посмотрев на него в пол-оборота, благодарно улыбнулась.
– Спасибо, жрец Ик-су.
– Давай, я сам схожу, постираю, – он протянул руку и шагнул, но споткнулся, с воплем полетев на меня. Рефлекторно отскочив, я зажмурилась, когда парень рухнул на пол. Постанывая, он сел на колени, растерянно глядя на свои изодранные неровными досками пола руки. Вздохнув, я положила грязную одежду на ближайший стул, после наполнив одну из глубоких деревянных чаш водой, взяла полотенце с сумкой и опустилась на пол рядом с юношей. Ик-су шумно выдохнул, когда я коснулась влажной тканью его ладоней, но вырвать руки не попытался.
– Я наложу тебе мазь, она вязкая и вытащит все занозы, а я пока в это время схожу к реке, – открыв деревянную баночку, густым слоем я нанесла на руки юноши терпко пахнущую скошенной травой мазь. – Или где ты обычно стираешь одежду?
– Неподалеку есть река, – Ик-су поморщился, – почти сразу за домом.
– Хорошо, – я убрала баночку в сумку, – спасибо.
– Риса, постой. Я ведь сказал, что не нужно что-то…
– Не беспокойся об этом, – обернувшись в проходе двери, улыбнулась я.
Река и вправду оказалась совсем близко, хотя больше мне напоминала ручей. Обычно все виденные мною реки были огромны, а эта едва ли достигала и двух метров в ширину. На берегу среди низких зарослей стояли несколько кадок.
Когда я начала обучаться лекарскому искусству у Ди-ру, то моим сердцем овладело стремление к удаленным от мира краям. Я мечтала, как однажды мы с ней отправимся в путешествие и в одно чудесное время найдем приют в какой-нибудь хижине посреди бескрайних полей и лесов. Там бы не было ни людей, ни докучливого шума их разговоров, не было бы там и страха, что тебя могут изнасиловать или продать в рабство. Даже живя при дворце, я не сталкивалась с покровительственным отношением к женщине. В нас видели только вещь, предназначенную для забав мужчин и для обеспечения им приятного существования. На принцессу или же на придворную даму, вроде меня, всегда смотрели с ледяным, насмешливым уважением.
Когда же я сказала о своем призрении к мужчинам Ди-ру, она засмеялась и ответила, что в этом мире полно разных людей, и то, что нам не повезло оказаться в этом окружении, отнюдь не означает, что подобное отношение к себе мы заслужили или же только так все и бывает. Ди-ру обещала показать мне множества городов и других удивительных мест, рассказывала, как прекрасно при дворце правителя королевства Коука, хоть о нем самом она отозвалась весьма нелестно. Добрый и мягкосердечный, он был не способен заботиться ни о ком, кроме своей единственной дочери, и созданный во дворце рай, за замковыми стенами рассыпался болью и страданиями населяющих его империю людей.
Она обещала, что мы обязательно встретим множество удивительных и добрых людей, я увижу ежегодные турниры, проводимые почти во всех пяти племенах. Она рассказывала о чудесном крае на границе государств Сей и Ксинг. Среди гор там простираются леса и луга, а в низине сокрыто озеро, вода которого прозрачна и холодна. По утрам солнечные нити лучей проскальзывают сквозь тонкие перья облаков и вспыхивают золотым пламенем в клубах стелящегося по земле тумана. Я часто мысленно уносилась в созданное моим воображением царство, веря, что однажды окажусь там на самом деле, и с нетерпением ждала, предстоящего путешествия, о котором не раз упоминала моя наставница.
Но исполнить своего обещания Ди-ру так и не успела.
Закончив стирку, я развесила халат и штаны на растянутую тут же между двумя стволами деревьев веревку, и направилась обратно к дому. Ик-су я застала сидящим за столом и пристально изучающим свои руки. Забавный он все-таки. Так, кажется, у меня это должно быть с собой. Чтобы ладони не саднило из-за содранной кожи и порезов стоит на несколько часов перебинтовать руки, предварительно нанеся на них кашицу из определенных листьев и цветов, которые, как мне помнится, должны быть у меня с собой. Обнаружив все необходимое в рюкзаке, довольно улыбнулась и подошла к столу, где в одной из чаш замешала травяную кашицу.
– Вымой, пожалуйста, руки, – обратилась я к нему, опустившись на стул по другую сторону грубо сколоченного стола. Юноша кивнул и вышел из дома, буквально через несколько минут вернувшись. – Я перевяжу тебе руки, и уже через пару часов все пройдет. Взамен, научи меня чему-нибудь. Ты ведь Жрец и наверняка знаешь много интересного. Да и, – я замолчала, думая, стоит спрашивать или нет, но понимая, что иначе буду мучиться этим вопросом, закончила, – разве ты даже не спросишь, почему я хочу остаться в твоем доме? Может быть, я засланец твоего императора и пришла, чтобы убить тебя. За неподобающие утверждения.
– Нет, – светло улыбнулся Жрец, – ты очень приятный человек!
– Ну ты, – задохнулась от смущения я, – и даешь. Давай сюда руки.
Не глядя на лицо молодого человека, я нанесла целительную кашицу ему на ладони, после перевязав их чистыми лоскутами ткани, которые так же были в моей импровизированной аптечке. Закончив, я осторожно провела кончиками пальцев по перевязанным ладоням юноши, ощущая, как он едва уловимо вздрогнул.
– Это был порыв, – приглушенно произнесла я. – Наставница часто рассказывала мне о местах, подобных этому, что воплощают в себе все мои мечты. Я никогда не любила наш город и дворец, всегда в тайне мечтая сбежать в горы между двумя южными королевствами Сей и Ксинг. Когда я оказалась здесь, то это место поразило меня своим покоем и тишиной. Кажется, некая волшебная завеса скрывает его от других людей и они никогда не вторгнутся в границы этого края. Воспоминания захватили мое сознание, и я не подумав, поддалась им. Прости за это. Ты тоже не обязан принимать меня в свой дом. Если твой ответ был таким же порывом, я пойму.
