– Кто это, черт побери?.. – спросила стоявшая рядом Рори.

– Бывший муж со своей новой женушкой, – вполголоса ответила Эббот.

– О господи! Клэр, ты ведь их не приглашала!

– Конечно, нет. Пожалуй, я смогу их куда-нибудь увести.

С этими словами писательница шагнула вперед, а ее подруга вернулась к горстке «законных» гостей.

Чарли Голдейкер двинулся к своему отцу. Ни о чем, похоже, не догадываясь, Фрэнсис и его новая супруга встретили его улыбками. Увы, стоило Фрэнсису положить руку на плечо сына, а Чарльзу – ее сбросить, и отцовской улыбки как не бывало. Сумали этого не заметила, так как вглядывалась в лица оставшихся гостей.

– Эти цветы, – сказала она, – для твоей мамы, Чарли. Она…

– Живо убирайся отсюда сию же секунду! – прошипел младший Голдейкер. – Какого черта ты притащился сюда?! Да еще привел Сумали! Ты когда-нибудь думаешь о ком-то, кроме себя?

Услышав его слова, Клэр мысленно поблагодарила Бога за то, что они были сказаны тихо и не донеслись до слуха окружающих. За ее спиной Рори прозрачно намекнула тем, кто еще оставался под навесом, что им пора расходиться:

– В доме Клэр мы начнем с шампанского. Пойдемте за мной.

Шагая к Голдейкерам, Эббот прошла мимо Каролины и Алистера – те все еще держались на расстоянии от Фрэнсиса и Сумали. До ее слуха донеслось, как Каролина сказала:

– С какой стати кто-то…

– Дай я займусь этим, Каро, – ответил ей муж.

Этого еще не хватало, подумала Клэр и поспешила опередить Маккеррона. Чарли тем временем орал на отца, требуя, чтобы тот побыстрее убирался прочь и забирал с собой свою тайскую шлюху – что явно пришлось Фрэнсису не по вкусу. Когда сын сбросил со своего плеча его руку, кровь отлила от его лица, а теперь из-за воротника по его шее к щекам поползли красные пятна.

Сумали отступила назад и опустила голову, то ли от растерянности, то ли от стыда.

– Выбирай слова, недоносок, иначе я вырву твой мерзкий язык! – вспыхнул Фрэнсис.

Прекрасно, подумала писательница.

– Я – Клэр Эббот, – решительно представилась она чете Голдейкеров, а затем, встретившись с Фрэнсисом многозначительным взглядом, добавила: – Вы, как я поняла, отец Уилла и Чарли?

Незваный гость охотно ухватился за ее слова.

– Спасибо за ваше приглашение. Я надеялся… Похоже, зря я это делал.

Клэр нахмурилась.

– Вы?! – накинулся на нее Чарли. – Господи, что это, Клэр?! Какая-то извращенная шутка?

У Эббот не было возможности ответить ему, потому что между ними вырос Алистер. От ярости он весь ощетинился, так что даже волоски на его мощных руках – и те встали дыбом.

– Вон отсюда! – гаркнул он. – Два раза я повторять не стану!

– Это мемориал в память о моем сыне… – возразил Фрэнсис.

– Ну, ты сказанул! – вмешался в разговор Чарли. – Твой сын. Твой сын.

– Думаю, я имею право здесь находиться, Алистер, – стоял на своем его отец.

– Да я был для Уилла отцом дольше, чем ты! – выкрикнул Маккеррон. – Еще с тех самых пор, когда он был сопливым мальцом. Ты уйдешь сам или мне сделать что-то, чтобы ты убрался отсюда? И не вздумай даже на шаг приближаться к ней. Клянусь богом, я сверну тебе башку!

Все поняли, что под словом «она» он имел в виду Каролину. Та отошла к мемориальному камню и приняла позу защитницы, как будто Фрэнсис и Сумали явились сюда исключительно для того, чтобы изгадить его прежде, чем он простоит хотя бы год.

– Я уйду не раньше, чем посмотрю на мемориал, – холодно заявил старший Голдейкер.

– Для этого тебе придется пройти сквозь меня, – процедил Алистер. – Ты даже не соизволил приехать на кремацию. Какой из тебя, на хрен, отец? И тогда, и сейчас? Бедный парень, с его уродливым ухом, которое ты отказывался ему исправить, и это при том, что у тебя были и средства, и талант, и…

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, – возразил Фрэнсис. – Дорогая, – он повернулся к жене и протянул ей руку, – мы положим цветы возле памятника и после этого уйдем. Ты не против?

Сумали посмотрела на него. Было видно, что она намного моложе мужа. Ее темные волосы были распущены и достигали талии, и солнечные лучи играли на них и на ее смуглой, гладкой коже.

– Как скажешь, Фрэнсис, – ответила Сумали и взяла мужа под руку. Тот попытался сделать шаг в направлении мемориала, но ему в грудь уперлась ладонь Маккеррона.

– У тебя проблемы со слухом? – раздраженно спросил он. – Я же сказал тебе…

– Убери руки! – процедил Голдейкер-старший. – Иначе я за себя не отвечаю!..

– Даже в лучшие времена ты был лишь наполовину мужиком, – бросил ему Алистер, – и мы оба это знаем. Ты на самом деле хочешь, чтобы я изничтожил остальную твою половину?

– Прошу тебя, Фрэнсис! – вмешалась Сумали.

Она нагнулась, положила у ног Маккеррона охапку душистых лилий и пообещала:

– Если вы положите это рядом с мемориальным камнем, клянусь, мы не станем подходить ближе.

– Не позволяй этому мужлану запугать тебя! – велел ей муж.

– Заткнись! – процедил Чарли. – Алистер прав. Он был мне и Уиллу в большей степени отцом, чем ты. Так что не делай вид, будто ты здесь ради Уилла. Ты здесь ради самого себя.

– Мы лишь положим цветы рядом с камнем, – произнес его отец.

– Да что ты говоришь!..

С этими словами Голдейкер-младший шагнул вперед и принялся топтать злосчастный букет. Фрэнсис тотчас набросился на него, а Алистер, в свою очередь, накинулся на Фрэнсиса.

– Только тронь парня, и я тебя убью! – рявкнул он.

– Прекратите! – взвизгнула Сумали.

Клэр вцепилась в Маккеррона. надеясь тем самым предотвратить назревающую драку. Увы, своим поступком она лишь все усугубила.

Алистер был ниже Фрэнсиса, но зато оказался гораздо плотнее его. Голдейкер-старший врезал ему кулаком в подбородок, чем вынудил потерявшую равновесие Клэр выпустить его. Маккеррон тотчас же сцепился с Фрэнсисом. Когда же Сумали попыталась их разнять, Чарли схватил ее и, оттащив прочь, толкнул на землю, давая отчиму возможность разделаться со своим противником.

Мужские драки всегда отвратительны и проходят молча. Они вовсе не похожи на те драматичные, азартные поединки, которые показывают в кино. Эта схватка продлилась не более двух минут. Алистер боднул Фрэнсиса в солнечное сплетение, чем сбил его с ног. Однако в следующий миг он, локтем захватив шею противника в замок, рывком заставил его подняться. Когда же Маккеррон, потный, тяжело дышащий и с багровым лицом, еще сильнее стиснул Голдейкеру шею, Клэр попыталась оттащить его от противника. Но увы, нынешний муж Каролины был силен, как бык. Пудовым кулаком он несколько раз ударил Фрэнсиса в лицо.

– Чарли, сделай хоть что-нибудь! – крикнула Эббот.

– Ничего, он это заслужил, пусть получает! – отозвался Голдейкер-младший.

– Он же убьет его!

– Надеюсь, у него это получится.

– Фрэнсис! – взвизгнула Сумали.

– Алистер! Прекрати! – Это, наконец, очнулась Каролина – она бегом бросилась к ним от памятника. – Прекратите! Кому говорят! – крикнула она.

В следующий момент к ним подбежала и жена Чарли, Индия. Она вцепилась в Алистера, чтобы помочь Клэр оттащить его от Фрэнсиса. Совместными усилиями женщины отволокли разъяренного Маккеррона прочь. Хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, его противник остался лежать на помятом газоне.

К нему подползла Сумали. Фрэнсис все еще пытался отдышаться. Его жена полными ужаса глазами обвела присутствующих.

– Что вы за люди такие?! – бросила она всем стоящим рядом.

Актуальный вопрос, подумала Клэр.

На их счастье, Рори вовремя успела отвести людей от мемориала. Сейчас те или уже были в саду дома на Бимпорт-стрит, или, по крайней мере, по пути туда и не могли слышать шума драки. У мемориала оставалась лишь сама Клэр и непосредственные участники этой безобразной сцены.

Оба – и Фрэнсис Голдейкер, и Алистер Маккеррон – были с головы до ног в грязи, и на лице Фрэнсиса уже расцвели синяки. Просто удивительно, подумала Клэр, что за такое короткое время можно так основательно кого-то отколошматить…