Вследствие этого мы оказываемся перед вопросом:

Если Объективная реальность не может быть адекватно понята на основе казалось бы безальтернативного Я-центризма, то может ли быть она адекватно понята вне той системы посвящений «для избранных», из которой пришел приведенный текст, иносказательно повествующий о мировоззрении и миропонимании, альтернативных Я-центризму?

Оказывается, это возможно, но на основе другого письменного источника, опубликованного тиражами, на много порядков превзошедшими все тиражи «Священной книги Тота. Великих арканов Таро», «Cuzary» и прочей эзотерической литературы прошлых времен и нам современной. Обратимся к Корану.

Последние десятилетия по всему миру люди сталкиваются с политическим экстремизмом и терроризмом, обосновывающим свою правомочность ссылками на приверженность исламу. Освещая такого рода факты, СМИ обычно сопровождают их видеорядом, не имеющим прямого отношения к событиям, однако в общем контексте связывающим их с Кораном и всею мусульманской культурой. Под воздействием такого освещения событий многие вне мусульманского мира убеждены, что ислам – действительно вероучение агрессии против иных культур. По их мнению, в перспективе неизбежна еще одна мировая война с целью «защиты цивилизации от агрессии мусульманского варварства».

Такого рода мнение выражено в книге Эрнста Шруппа «Израиль и царство ислама». Глава VII «Части В» в ней названа «Ислам как вызов нашему христианскому самосознанию и нашему благовествованию». «Часть Г» озаглавлена «Антихрист и его царство». «Часть Д» – «Последняя война и конец народов». Ее начинает глава «Они готовятся к последней войне», а завершает глава «Царство Христа – царство мира». На роль «антихриста» автор, еще не знавший в 1996 г. событий, свершившихся в позднее, назначил тогдашнего главу Ирака – Саддама Хусейна – креатуру Запада, ставшую его же жертвой. И далее Э. Шрупп приводит мнение швейцарского генерала Сигриста: «Я считаю принципиально возможным, что во главе какого-то агрессивного исламского движения может встать сильный харизматический лидер. Все говорит о том, что для этого имеется достаточная готовность исламских народных масс». И в ней же Э. Шрупп провозглашает принципиальный отказ от диалога с миром ислама, что является выражением антиисламского экстремизма Запада: «Не диалог с исламом, а христианское свидетельство мусульманам» – название раздела 4 главы VII «Части В».

В прошлом неоднократно возникали ситуации, которые впоследствии характеризовались словами «самореализующиеся «пророчества» о бедствиях». Э. Шрупп работает именно в такого рода сценарии, программируя «самореализацию» бедствия под видом якобы беспристрастного анализа истории и текущего положения дел и выработки «прогнозов» на будущее. Это – одна из политтехнологий глобальной политики. Она позволяет управлять течением событий, описывая возможности и возводя их в ранг пророчеств, формируя при этом у обывателей убежденность, что жизнь течет якобы сама собою.

Вопреки такого рода мнениям и политической практике разжигания вражды на основе лжи – многовековой опыт России показывает, что приверженцы разных вероисповеданий веками способны жить добрососедски в одной и той же местности, в одних и тех же населенных пунктах, работать вместе, помогая друг другу, своим трудом созидая мощь общей для них державы. Высший показатель гармонии межнациональных отношений – частота смешанных браков. В крупных городах мусульманского региона на территории СССР (в Ташкенте, Алма-Ате, Бишкеке) – до половины населения являются потомками смешанных браков. По нашему мнению, гармония межнациональных отношений осуществима и в глобальных масштабах. Даже внутри такой сложной и этнически не сформированной до конца страны, как Израиль, в повседневной жизни иудеи и мусульмане вполне находят общий язык и живут в общем-то мирно.

В самом мире ислама подавляющее большинство людей, как и везде, предпочитает жить мирно и не склонно к агрессии против иных культур. Представители духовенства традиционного ислама порицают экстремистов и террористов, прикрывающихся «исламским фундаментализмом», и пытаются убедить немусульманский мир в том, что ислам для него угрозы не представляет в силу того, что в исламе заповеданы идеалы объективного добра и справедливости. Однако убедить мусульманских экстремистов в необходимости мирного сотрудничества с представителями других культур в деле разрешения проблем человечества – мусульмане-традиционалисты не способны, а в ряде случаев сами становятся их жертвами.

И сказанное выше об экстремизме под знаменами ислама и отношении к нему в мусульманском мире и вне его, а также наличие и антиисламского экстремизма и исламофобии означает, что все мы стоим перед вопросами: возможно ли избежать очередной «самореализации» бедствий глобального масштаба? И что конкретно для этого необходимо сделать?

Чтобы на них ответить, следует обратиться к истории. Надо признать, что первым исламским фундаменталистом был человек, положивший начало становлению и развитию мусульманской культуры и мусульманской региональной цивилизации, т. е. – Мухаммад. Соответственно, необходимо вернуться к его временам.

Между кем и кем были греко-персидские войны?

Один из ведущих русских историков ХХ века Василий Васильевич Струве отличался добротой и остроумием. Когда он принимал экзамены у студентов Ленинградского университета, его коронный вопрос был таким: «Между кем и кем были греко-персидские войны?» Профессор удовлетворялся тем, что студент отвечал «между греками и персами». Однако по сути это не ответ, поскольку вопрос подразумевал понимание студентами мотивов соперничества разных культур и религий в глобальных масштабах.

Аравийский полуостров издавна был зоной борьбы античной средиземноморской и персидской цивилизаций. Грекоперсидские войны периодически сдвигали границу сфер влияния либо на запад, либо на восток. В III в. до н. э. через Аравию прошло войско Александра Македонского. Поход «сына Амона», в каковом качестве Александр был признан жрецами Египта, завершился созданием огромной империи от Средиземноморья до Индии. Однако сразу же после смерти Александра империя, в которой не успела сложиться культурная общность ее народов, распалась. Возродившаяся после этого как самостоятельное государство Персия вновь стала притязать на земли, ей не принадлежавшие.

Так политический маятник качался многие века, на протяжении которых в обоих регионах одни государства сменяли другие. При этом властелины могучих империй по высокомерию своему притязали на земли «дикарей», не задумываясь о судьбах ни коренного населения региона, ни своих держав.

Так продолжалось до 570 г. н. э. К тому времени центром Ойкумены и преемником традиций Греции и Рима стала Византия, продвигавшая на Восток библейскую культуру. Союзником Византии в ее войне против Персии был Абраха – наместник в Йемене христианской Эфиопии. С огромным войском, в состав которого входили наводившие на противника ужас боевые слоны, он двинулся на Восток. На его пути оказался священный город аравийских идолопоклонников – Мекка. Войско христиан готовилось к штурму. Вдруг в одну ночь за считаные часы неведомая смертельная болезнь выкосила изрядную часть войска, разом сделав его небоеспособным. Фактически эта внезапно вспыхнувшая эпидемия остановила продвижение христианства на Восток. Однако и персидский «царь царей» Хозрой Ануширван не смог воспользоваться неудачей противника. В ту же ночь, когда болезнь поразила войско христиан, во дворце персидского владыки все священные сосуды и реликвии оказались разбитыми и уничтоженными неведомой силой. Неугасимый огонь – символ верховного божества – потух. Царь воспринял это как дурное предзнаменование и остановил поход на Запад.