Еще один негр вышел на меня из двери, в руке монтировка. Глянул и посерел от страха.

– Ты чо…

Тихо хлопнул задушенный глушителем выстрел, и негр повалился на пол. Последнего я застрелил почти сразу после этого, он отвлекся от любимого занятия негров – разрушения построенного другими, и выбежал на помощь своим сородичам с монтировкой. Проверил – дальше чисто.

Хоть волком вой. Ублюдки траханые!

Эти ублюдки где-то угнали машину или две. Поскольку охраны больше не было, они решили заняться грабежом. То, что они здесь выломали в серверной, можно хорошо продать, в Бронксе есть целый рынок, где торгуют краденым, в том числе и крадеными компьютерами. Систему наблюдения, которая стоит двести тысяч долларов, там можно купить за тысячу, правда без документов, иногда некомплектную и поломанную. Вот и эти ублюдки, разломав серверную, на которую государство потратило пару миллионов долларов, собирались все это продать, как лом, с ценными металлами и радиодеталями, и выручить за это полторы-две тысячи долларов. Деньги, конечно же, спустить на крэк[13]…

Твари…

Вот в этом вот все негры. Если им дать волю, они будут бить, крушить, грабить, насиловать, убивать. Они разломают прибор стоимостью в миллион долларов, чтобы продать его, как лом, за тысячу, они даже не способны понять, для чего служит этот прибор и что они сломали. Если начнется война, они начнут грабить и мародерствовать, вырвавшись из своих кварталов, окруженных системой сторожевых постов, как варвары, как гунны, как воины нового Атиллы. И эти ублюдки, которые появились здесь не больше получаса назад, вывели из строя серверную и лишили меня информации. Есть, конечно, и другие негры, но этих больше…

Ну и что мне теперь делать?!

Трупы я стащил вниз и бросил, оружие закинул подальше в разломанную серверную – такого добра мне и даром не надо. Закрыл дверь, которую тупо отжали ломом… те, кто предусматривал защиту от несанкционированного вторжения, поставили здесь сканер сетчатки глаза… наверное, они и думать не думали, что будет такое?

Уходить?

Одно из правил ведения боевых действий – прежде чем засунуть куда-то свою пятую точку, подумай, как ты ее потом оттуда высунешь. Небоскреб в этом смысле, пусть он и называется «федеральное здание», – место очень скверное, его легко окружить, легко блокировать нижние этажи, и те, кто останется на верхнем, будут в ловушке, это хорошо узнали те, кому не повезло находиться в офисах «близнецов» на верхних этажах десятого сентября в Нью-Йорке. Если я пойду наверх, где находится офис ФБР и центр АТОГ, а в это время внизу все блокируют англичане, то мне ничего не остается, кроме как сдаваться, или прыгать вниз с двадцатого этажа. Ни то, ни другое меня не устраивает…

С другой стороны. ФБР известно своим маниакальным подходом к оформлению дел. Оно и понятно: адвокаты в Америке зубастые, дела, которые ведет ФБР, – тяжкие, и при малейшем нарушении закона суд может освободить даже явного преступника по соображениям «нарушения процедуры». ФБР расследует дела о похищениях, возможно, они успели хотя бы получить полицейский меморандум и подшить его в какую-то папку. Возможно, там есть и не только полицейский меморандум с несколькими рапортами… полицейская система в САСШ работает хорошо, просто великолепно, здесь полицейских больше, чем в России, раз в пять…

Наверх я поднялся по пожарной лестнице, находящейся внутри здания, она не была ни повреждена, ни разрушена, ни взорвана. Офисы ФБР находились на последних этажах, выше этажей, занимаемых АТОГ, и, в отличие от офиса АТОГ, больше походили на крупный офис какого-то банка в смысле защищенности. Ни стальных дверей, ни поста на входе – ничего этого нет. Только системы контроля доступа, которые можно тупо обойти. Как? А вот как!

Замок поддался с третьего выстрела, я пнул дверь – чисто! Иного и ждать глупо. У самих дверей темно, дальше светлее – там, наверное, стекла выбиты. Принюхался – гарью не пахнет, возможно, картотеки уцелели. Здесь они файлохранилищем зовутся, дело здесь называется «файл». Хорошо, что здесь таблички на дверях – сразу понятно, что где. Но только мне нужно не файлохранилище.

Отдел особо тяжких нашел с третьей попытки, израсходовав восемь патронов на вскрытие дверей. По моим прикидкам, рабочий файл должен быть у кого-то на столе, его не успели сдать на хранение, дело приоритетное, по нему должны были работать.

Отдел особо тяжких – и сразу бинго! Помещение выглядит как колл-центр крупной корпорации – легкие перегородки отгораживают рабочие места одно от другого, на каждом – небольшой сейф, папки входящее – исходящее, толстенный том «Правил и инструкций ФБР». На стене – доска, на ней маркером написано «Русские!» Дело первого приоритета. Ага! – значит, здесь работала временная сводная оперативная группа по этому похищению. Достал телефон, включил его и сфотографировал доску несколько раз, общим планом, потом то, что меня заинтересовало. Сбоку справа был список имен агентов, которые привлечены к работе по этому делу, старший группы – некий Н. Кребс, старший агент. Та же самая табличка: «Н. Кребс» на двери устроенного в углу «начальственного» кабинета – ага, значит, начальником группы по раскрытию подвизался сам начальник отдела особо тяжких, значит, в деле была перспектива, и он ее увидел. Алиса уже у норы[14], осталось совсем немного…

Два патрона на дверь, большой стол, на столе идеальный порядок. Ящики стола? Сейф? Только не сейф, у меня есть взрывчатка, но взрыв может привлечь внимание. Я и так оставил следы – достаточно спуститься в серверную…

Дело было в ящике стола. Папка с аккуратно подшитыми материалами. Мельком пролистал – полно материалов, в основном стандартные полицейские формы и формы ФБР. Бинго, бинго, бинго! Что бы там ни было написано, я сделал это.

Теперь – вниз. Пора и честь знать…

Точкой «Эпсилон» называлось дурное место на границе Бруклина и Куинса, северо-восточнее аэропорта Флойда Беннета, занятого англичанами. Раньше тут были какие-то фабрики, потом их перепрофилировали, построили склады. Наличие неподалеку еще одного веселого местечка Нью-Йорка, Куинса, делало это место довольно опасным в криминальном плане.

Я пролез через пролом в заборе, осмотрелся: похоже, тихо. Ворота снесены, сторожка разворочена, один из складов – ворота открыли вилочным погрузчиком, тупо подняли их силой и вынесли все, что там было. На бетонке – следы от тяжелых грузовиков. Но мне тут ничего лишнего не надо – просто отсидеться до темноты и встретить тех из русских, кто еще оставался в городе. Вместе… оно всегда веселее…

Зашел в тот самый склад, двери в котором сломали вилочным погрузчиком, рассудил так: если кто и придет сюда, поймут, что здесь точно брать нечего. В складе было темно, широкие проезды между стеллажами и сами стеллажи – высотой метров двадцать, на всю высоту бывшего фабричного цеха, то есть шесть ярусов хранения. Я отпер дверь запасного выхода на случай, если придется сматывать удочки, и устроился там, где было светлее всего – крыша осталась старая, и в ней было что-то типа панорамного окна… не знаю, как это называется. Под ним было светло, особенно если взобраться по стеллажам повыше.

Достал мятый «Сникерс» – мы набили ими карманы несколько дней назад, оказавшись на складе какой-то компании, торгующей продовольствием. «Сникерс» был последним… ничего, с голода не помрем. Положил перед собой папку с делом, которую я умыкнул из офиса ФБР, и начал изучать его, страница за страницей, заодно и подкрепляясь.

Страна была на грани, но система все еще работала. Я догадался, почему дело взял на себя начальник отдела особо тяжких. Просто никого не было… видимо, многих агентов дернули на дело «Старой кирпичницы» – ядерный взрыв в стране и убийство президента. Все кувырком… и сорока восьми часов после этого не прошло до того момента, как началась война. Интересно… чем все это закончится…