Твою мать…

Стараясь не высовываться, я нащупал на разгрузке гранату, рифленый цилиндр светозвуковой. Выдернул чеку и бросил вперед. Как рванет, у меня будет пара секунд, пока снайпер приходит в себя. За это время мне надо подняться на ноги и завалиться вон туда, в пиццерию. Пара секунд – судя по подготовке снайпера, не больше…

– Второй. Второй, так тебя!

Ответа нет. Причины этого могут быть совсем разными…

Я поднялся на локте на скрежещущем, битом стекле, чтобы посмотреть, что происходит на улице, и в этот момент где-то что-то рвануло, с той стороны, откуда мы пришли. Рвануло неслабо, так, что ударная волна достала даже меня, а всю улицу заволокло стеной пыли… как на съемках событий десятого сентября. Ну, когда небоскребы-близнецы рушились.

А, чтобы…

Откашлявшись, я поднялся на ноги. Это и впрямь была пиццерия, вся разгромленная. Видно не было ничего, из глаз катились слезы, я моментально надел трофейные операторские очки. Немного полегчало…

– Второй. Второй, на прием!

Грей, Грей…

Ручной пулемет был в целости и сохранности, хоть и было пыльно. Держа его наизготовку, я пошел туда, где, по моему разумению, должна была быть задняя дверь пиццерии. На первом этаже пиццерия, на втором и последующем, наверное, офисы, и к ним ведет пожарная лестница, располагающаяся на заднем дворе. Вот там я и заберусь наверх…

Заднюю дверь я нашел, и лестница там была, ее не взорвали. По ней я забрался на второй этаж, пожарная дверь, конечно же, была закрыта, но я выбил прикладом окно, выбрал осколки и пролез внутрь. Стрельба не утихала, на улице что-то пророкотало. По-видимому, британский вертолет… интересно, у кого хватило взрывчатки заминировать и взорвать здание. У британцев, или это кто-то из партизан такой подготовленный?

Я попал в офисное помещение, из недорогих: офисные перегородки примерно по грудь, общий ксерокс и кабинет начальника в углу, отделенный от рабочих мест ограждением из прозрачного стеклопластика. Ни следов боя, ни следов от пуль… войну сюда принесло лишь мое вторжение.

Дверь была заперта, хитрить было некогда, поэтому я ее просто выбил. Коридор… вот тут уже война во весь рост – все окна выбиты, следы от залетевших с улицы пуль, пыль, что-то вывернуто в коридор из мебели, да так и лежит…

Куда, вправо или влево? Наверное, вправо, потому что улицей шли вправо. На улице ничего не видно, так и стоит пыльный туман, хоть глаз выколи, но кто-то стреляет.

Грей не отзывался.

Пошел вправо… интересно, как там перебираться из одного здания в другое… многие строили стенка к стене, а сейчас еще и дыры специально пробивали. Если этого тут и нет, спущусь на первый, переберусь по улице.

Выстрел!

Хлесткий такой, сверхзвуковой щелчок, который не спутаешь ни с чем. Самое главное – щелчок этот совсем рядом.

Снайпер в этом здании!

Охотиться на снайпера – дело из последних, в этом противостоянии один из вас точно не уцелеет. Проще уйти, не знаю, подвалами, улицей, пусть и в этой пыли… как угодно. Но я решил остаться. Снайпер должен был мне сказать про Грея… да и вообще, мы на одной стороне, и мне надо было знать, что происходит и кто это решил остаться в городе после того, как нас окончательно отрезали и было принято решение об общей эвакуации.

Пулемет, как и винтовку, за спину, в здании с ним делать нечего. Пистолет сорок пятого калибра с глушителем-то, что надо для такой охоты, вот его – в руки. Монокуляр – на глаз, он современный, то, что надо для действий в ночное время, он может вовремя предупредить и о лазерной системе контроля периметра, которую снайпер может использовать. И осторожно… очень осторожно. В этой пылище и грязище легко можно и на обычную растяжку наступить.

Снова два щелчка, один за другим. Черт, как он видит сквозь этот туман, ночь и пылищу, у него что, тепловизор?

Задача решилась за меня и намного быстрее, чем можно было представить. Я услышал шаги, быстрые, но осторожные, они приближались. Кто-то спускался по лестнице и спускался быстро. Я дождался, пока он пройдет мой этаж, шагнул следом, поднимая пистолет.

– Руки! Стреляю на первое движение!

Человек остановился. Он был среднего роста, в военной форме, за спиной на ремне рюкзак на три дня и странного вида винтовка, притороченная сбоку в хорошем, профессиональном чехле.

– Повернись. Только медленно. Ты англичанин?

Парень хорошо подготовился – шляпа с мягкими полями и что-то вроде маскировочной сети, которая завешивает лицо, но через которую можно видеть. Я такие не люблю – все-таки обзор через сетку намного хуже.

– Вопрос – ты англичанин?

– Нет, сэр, – ответил он, – и я вас знаю.

На улице остановилась какая-то машина, раздался звук, который я отличу от любых других – слитный топот ног. Армейское подразделение занимает позиции на штурм.

– Нам не уйти, сэр.

Иногда надо рисковать. Как в этом случае.

– Давай за мной. Быстро и тихо.

Мы пробежали тем же путем, которым я попал в здание, вылезли на пожарную лестницу…

– Вон они!

Первым же выстрелом я убил неосторожно сунувшегося в проулок англичанина – было видно, как брызнуло красным на стену. Спускаться по ступеням было некогда, и я просто прыгнул, благо, не десятый этаж. Приземлился плохо, сгруппироваться не успел. Хрустнуло то ли под ногами, то ли в самой ноге. Выстрелил еще дважды – англичане пока не совались, копили силы, но тела уже не было, оттащили за угол.

Рядом удачнее, чем я, как кошка, приземлился снайпер.

– Сюда!

Мы пробежали уже две трети пути, когда по стенам защелкали пули. Одна из них ударила в дей-пак – ощущение, как после хорошего пинка по заднице, чуть не упал. Под ногами грязь, хрустит стекло… эту войну, наверное, назовут стекольной, стекло везде. Я обернулся, дал короткую, злую очередь из пулемета, чтобы не совались. Побежал дальше.

– Вот здесь, сэр! Помогите!

Мы с трудом сдвинули с места большой контейнер, наполненный дико воняющим мусором – по нему уже барабанили пули. Под контейнером оказался открытый люк.

– Сюда, сэр! Быстрее!

Опасность для жизни заставляет шевелиться – перебирая руками и ногами, я спустился вниз, в огромный и гулкий тоннель, по которому отводят воду и нечистоты с улиц.

– Ты меня знаешь? – спросил я у снайпера, который включил фонарь и уверенно пошел вперед по щиколотки в грязной воде.

– Да, сэр. Я вас помню, только поэтому не попытался убить. Вы были в Бразилии, сэр. И я там был…

Первая граната шлепнулась в люк и разорвалась, подняв фонтан грязи, когда мы были уже вне опасности…

– Признаюсь, не ожидал вас здесь увидеть, сэр…

Полковник Тимоти Ругид, единственный из всех его людей, у которого лицо не было завешено сеткой, сидел напротив меня на какой-то бочке, которую неизвестно как занесло сюда, в канализационный коллектор. Остальные люди Ругида сторожили периметр, уйдя в обе стороны коллектора. Под ногами хлюпало, пахло просто омерзительно…

– Признаться, я тоже. Мы встречаемся при весьма странных обстоятельствах.

Последний раз был во время той самой операции, когда мы пытались вытащить из джунглей источник радиоактивной заразы. Получилось это у нас… не очень. С потерями получилось.

– Этот парень, – я кивнул в ту сторону, откуда мы пришли, – едва не подстрелил меня. Какого черта вы тут делаете, если был отдан приказ об общей эвакуации?

– Тот же самый вопрос я могу задать и тебе.

Я промолчал.

– Эвакуация не для нас. Нам нужно кое-что закончить, парень. Только потом мы сделаем ноги. Последними.

– На самолете найдется несколько лишних мест?

Полковник промолчал.

– Сэр, я воевал за вашу страну, хотя здесь не родился и не имею никаких обязательств. Мой позывной в сети Рейвен, коммандер Рейвен.