— А может, и нет, — сказала она. — Сомневаюсь, что в нем есть хоть капля тепла или нормальных человеческих чувств. Интересно, принц Уэльский тоже дрожит под его стальным взглядом?

Встреча с герцогом Бьюкаслом была единственным событием в жизни, а точнее, в прошлой жизни Кристины, о котором она не хотела даже думать. Эти воспоминания грозили причинить боль, а страдать ей не хотелось.

После возвращения из Скофилда у Кристины было множество дел, и она чувствовала, как к ней возвращается природная живость характера. Она была почти счастлива. Или если не счастлива, то довольна жизнью, во всяком случае, в те моменты, когда тщательно следила за ходом своих мыслей.

После очередного урока географии Кристина раскраснелась и даже вспотела. Поскольку день выдался необычайно теплый, она вывела детей на улицу. Они, как обычно, вообразили себя летящими на ковре-самолете в далекую страну, а для этого потребовалось совершить энергичную пробежку по саду с раскинутыми в стороны руками, чтобы удержать равновесие на ковре. Кристине пришлось последовать примеру учеников — не могла же она оставаться, когда все отправились в путешествие.

Они пролетели над огромным свирепым Атлантическим океаном, увидев по пути два корабля и айсберг, потом миновали пролив святого Лаврентия и оказались в Канаде, а точнее, в Монреале. Там они приземлились, скатали ковер-самолет и двинулись в глубь континента вместе с французскими путешественниками, которые на своих больших каноэ собирались раздобыть меха у местного населения. После небольшой тренировки они научились отлично грести и отважно устремились навстречу горным потокам, волоком протаскивая лодки мимо самых опасных порогов. При этом одни несли над головами воображаемое каноэ, а остальные сгибались под тяжестью воображаемого груза. Они распевали бодрую французскую песенку, чтобы поднять себе настроение и скрасить тяготы пути.

К тому времени как они остановились на привал в крупном торговом пункте Форт-Уильям на берегу озера Верхнего, откуда планировали отправиться в путь на следующем уроке, дети устали и попадали на ковер-самолет, который они привезли с собой в каноэ, а потом поковыляли с повисшими по бокам натруженными руками по направлению к школе, оглашая воздух стонами, смешками и жалобами на то, что пора идти на математику.

Кристина с улыбкой проследила за тем, чтобы все ребята благополучно добрались до школы, а затем собралась идти домой переодеться и освежиться лимонадом миссис Скиннер, который та только что приготовила. Она повернулась и замерла.

Невдалеке стоял, облокотясь на забор, джентльмен. Прикрыв глаза ладонью, Кристина попыталась разглядеть, не пришел ли к ней кто-то из знакомых.

— Миссис Томпсон сказала, что я смогу найти вас здесь, — вежливо сообщил герцог Бьюкасл. — Мне надо поговорить с вами.

Боже милостивый, как глупо! В первый момент Кристина подумала о своих раскрасневшихся щеках, влажных спутанных волосах под старой соломенной шляпкой, запыленном платье и неряшливых башмаках. Герцог, должно быть, видел часть ее глупого урока — глупого, но очень эффективно помогающего детям неосознанно запоминать материал. Наконец все ее мысли превратились в один большой вопрос, который, казалось, повис в воздухе между ними.

Она чувствовала себя так, словно ее укачало во время полета на волшебном ковре.

— Что вы здесь делаете?

Задать такой вопрос герцогу было верхом грубости, но разве можно думать о манерах в такой момент?

— Я приехал поговорить с вами, — проговорил Бьюкасл с надменной холодностью человека, который был твердо уверен, что имеет полное право говорить с кем пожелает.

— Отлично, — отозвалась Кристина, отметив про себя, что обратное путешествие через Атлантику выбило ее из колеи, — ну так говорите.

— Быть может, — герцог отделился от забора, — нам стоит прогуляться вместе до коттеджа «Гиацинт»?

Он что, уже был там? Ну конечно, он же только что сам об этом сказал. Он говорил с ее матерью. Просто подошел по тропинке к двери коттеджа и постучался, — ведь поблизости не было видно слуги, который шел бы в тени хозяина, готовый в любую минуту выполнить за него столь низменное дело.

Кристина вышла из школьного сада и нагнала герцога. Но не успел он предложить ей руку, как она крепко сцепила ладони за спиной.

— Я думала, вы уехали десять дней назад вместе со всеми…

Она знала, что он уехал, так как с тех пор успела побывать в гостях у Мелани.

— Вы правильно думали, — надменно проговорил Бьюкасл. — Я ездил в Линдсей-Холл. А теперь я вернулся.

— Зачем? — наивно спросила Кристина, как будто никогда не слышала о правилах поведения в обществе.

— Чтобы поговорить с вами.

— О чем? — До Кристины постепенно начало доходить, что герцог Бьюкасл находился в деревне и, более того, шел сейчас по дороге рядом с ней.

— Были какие-нибудь последствия? — спросил он.

Кристина почувствовала, как краска заливает ее лицо. Разумеется, он не оставил сомнений относительно смысла своих слов.

— Нет, конечно, нет, — пробормотала она. — Я уже говорила, что не могу иметь детей. Так вы поэтому вернулись? Вы всегда проявляете такую предупредительность по отношению к женщинам, с которыми вы… — Она так и не смогла подобрать подходящее слово.

— Я мог бы послать своего секретаря, если бы хотел узнать только это, — отчеканил герцог. — Возле вашего дома я заметил уединенный садик. Может быть, побеседуем там?

Он снова собирается просить ее стать его любовницей, потрясенно подумала Кристина. Да как он смеет? Он приехал сюда, чтобы вновь нарушить ее покой! Как она ни старалась не думать о герцоге, по ночам он являлся ей во сне, и даже днем она нет-нет да и вспоминала, не в силах противиться собственному разуму. Но она не хотела всего этого. Герцогский титул не давал ему права унижать ее.

Им не удалось остаться незамеченными. Половина деревенских жителей стояли перед дверями своих домов, негромко переговариваясь между собой, и каждый считал своим долгом махнуть рукой или поздороваться с Кристиной, при этом с ног до головы осматривая герцога. Даже если кто-то из них не знал его имени, то им недолго оставалось быть в неведении. Это будет событием дня, да что там — событием недели: герцог Бьюкасл прошел по улице вместе с Кристиной Деррик, прежде чем свернуть в сад за коттеджем «Гиацинт». Эта весть мгновенно достигнет ушей Мелани, и та явится завтра ни свет ни заря, как только проснется, чтобы вырвать у подруги объяснения.

Она непременно решит, что герцог Бьюкасл питает к Кристине нежные чувства.

А на самом деле он попросту хочет сделать ее своей любовницей.

Пока они шли по улице, герцог не проронил ни слова. Кристина также хранила молчание. Она всерьез полагала, что, если этот человек настолько уверен в себе, что и на этот раз не примет отказа, ей придется дать ему пощечину. Она никогда не била мужчин по лицу, считая это не самым лучшим проявлением женского гнева, поскольку пострадавший мужчина — если он, конечно, был джентльменом — не мог ответить ей тем же. И все-таки у нее рука чесалась оставить красный след на герцогской щеке.

Элеонора стояла в проеме окна гостиной, поверх очков наблюдая за сестрой и ее спутником, но она исчезла в ту же секунду, как Кристина посмотрела на нее. Миссис Скиннер самовольно открыла входную дверь, но тут же закрыла ее, испугавшись взгляда молодой хозяйки. Оставалось только гадать, какое оживление царило сейчас внутри дома.

Кристина провела гостя через низкие ворота, пересекла по диагонали большой сад, который утопал в цветах, поднялась по каменным ступенькам, миновала увитую плющом арку, за которой находился задний дворик квадратной формы, укрытый высокими деревьями от дома и от улицы, расцвеченный и напоенный ароматами цветов. Молодая женщина прошла за деревянную скамейку и опустила руку на ее спинку. Потом она подняла глаза на герцога Бьюкасла. Одетый в угольно-серый сюртук, панталоны более светлого оттенка и высокие сапоги с белыми отворотами, он выглядел необыкновенно мужественно.