— Что призадумался, Влад? — Подошедший Гил хлопнул меня по плечу.

— Гил, мы же вместе сражались, а Колар вообще их в руках нес, когда от тварей убегали, и теперь это все мне?

— Молодой человек, не спорьте, это все по человеческому и божьему праву — ваше. Не спорьте.

— Как будешь продавать, Влад? — подскочил ко мне Лис.

— А как можно?

— Если сам, то гильдия объявит начальную цену, по прошлым торгам, и к тебе будут обращаться купцы напрямую. Есть и другой способ: ты отдаешь камни гильдии для продажи, и она сама продает их.

— Матвей, а какой способ лучше?

— Конечно, через гильдию: купцы не обманут и цену достойную дадут. Охотники сами продают только мелочовку, и то если деньги срочно нужны. Гильдия сама и налоги заплатит, и долю свою возьмет.

— Сколько? — заинтересовался я.

— Десятину в казну и десятину себе. Каждый охотник платит налоги гильдии и королевству. Поэтому и обладаем столькими правами, и гильдия, случись что, не оставит, защитит, семье поможет. С гильдией охотников немного желающих ссориться.

— Тогда через гильдию.

Условия божеские. Налог всего двадцать процентов. А если сравнить его с налогом на выигрыш в казино, то вообще…

— Можно подумать, что ты когда-то платил налоги с выигрыша.

А что? Нужно было?

— Нет, конечно. До такой низости нельзя опускаться.

Согласен. «Я», мы с тобой — команда единомышленников.

— Молодой человек, — оторвал меня от первого конструктивного диалога с шизой Колар, — я настоятельно рекомендую вам один камень оставить себе. Они большая редкость, и если у вас окажутся способности, вам камень очень пригодится. Я вижу, что это недельные камни. Поверьте, так будет лучше. А не пригодится — продадите.

Блин, пусть делают, что хотят. Для меня такая сумма — это не деньги, а цифры. На баксы три тысячи золотых — это примерно пятнадцать — двадцать лимонов. Куда мне столько?

— Хорошо, Колар, будь по-вашему.

— Один камень ты оставляешь себе с возможностью продажи — и два на продажу. Так? — уточнил Лис.

— Да.

— Лойс, Еро, проводите меня, — скомандовал Лис стоящим рядом охотникам.

— Чего он так опасается? До гильдии идти пару кварталов? — спросил я Матвея.

— Он казначей гильдии, хороший охотник, но выжига, каких мало, свою выгоду никогда не упустит. А пропадут камни, гильдия должна будет тебе их стоимость вернуть.

Понятно. Такой с купцов три шкуры сдерет, меня и себя не обделит — и действительно, много я видел на Земле миллионов в кейсах и без охраны? Все правильно.

— Кстати, Гил, — заметил я взгляды рейнджера, постоянно останавливающиеся на Нате, — тебе маг жизни нужен — пойдем познакомлю.

Вместе с упирающимся Гилом я подошел к стайке оживленно обсуждающих что-то волчиц.

— Ната — это Гил, — я подмигнул девушке, — и он очень нуждается в твоей помощи.

Волчицы уставились на Гила.

— Э… может, я э-э… пой…

— Не дури. Ната в Белгоре — лучшая магиня жизни, — вновь подмигнул я Нате.

Ната с интересом стала смотреть на Гила.

— Ну что ж, больной, пойдем тебя лечить. — Она подхватила его под руку и повела к двери.

— Пойдем и мы, котик, — промурлыкала мне на ухо Арна.

— Девчонки ведь обидятся. — Я бросил взгляд на улыбающихся волчиц.

Уже утро. Я сутки не спал, и впечатлений море. Девчонки, почему вы не обижаетесь? Меня же сейчас уведут.

— Не обидятся, котик, — улыбнулась Арна. — Мы уже договорились, что больше никаких общих безумств. Только по одной. Ната нам с утра похвасталась, да и тебе же будет легче. А ты что, не рад?

— Я? Я в восторге, Арна, — сделал я радостное лицо.

— То-то. Охотник сказал…

— Охотник сделал, — бодрячком продолжил я. — Леди, пойдем, я покажу вам свои гобелены. Тем более что уже все расходятся.

И под фырканье и смешки девчонок мы отправились на второй этаж.

Мне предстояла очередная миссия.

«Утро красит». Кого оно только не красит, тем более что уже полдень. Похоже, у меня появилась новая привычка. Барская привычка. Что ж так на душе хорошо? Выжил, разбогател, выполнил обещание, данное сгоряча прелестной девчонке. Кстати, как она себя чувствует? Утром я решился на пару смелых для этого мира экспериментов, в которых вся инициатива принадлежит девушке. Уж очень я устал.

Поворачиваемся на бок… Грива иссиня-черных волос разбросана по подушке, мордашка закрыта одеялом — у, вредное солнце, то есть Хион. Розовая пяточка торчит. Любоваться можно долго, но следственная комиссия уже наверняка работает в городе. Странно, что меня до сих пор не привлекли к разбирательству.

— Арна, зайка, проснись, — тихо говорю я, перебирая чудесные волосы.

— Слушай, ты не дурак волчицу зайкой называть?

А может, ей нравится.

— Нет, точно больной.

А что — здоровый? Постоянно какая-то наглая мысля или мысли учат меня жить, часто в извращенной форме.

— Больной.

Повторяешься, «Я».

— Арна, милая, проснись.

— Еще одно слово, Влад, и я проснусь, но ты об этом пожалеешь.

Арна перевернулась на другой бок. Так, разумнее всего отстать. Но есть одно большое «но». Если волчицы будут продолжать свои отношения со мной, а мой голос при обсуждении данного вопроса никого не интересует, то на роль домашнего пуфика или известного резинового изделия для оголодавших девушек из этой стаи я не согласен.

— Кто тебя спрашивать будет?

И я об том же. Каламбурчик, однако.

Продолжу мыслю. На вышеописанную роль я не согласен. Значит, дело может закончиться крупным скандалом и разрывом отношений, если они привыкнут к пуфику, а однажды он заявит, что не пушистый. Оно мне надо? Однозначно нет. Красивые, хорошие, добрые и несчастные девчонки. В этом мире женщина может иметь право рожать детей, слушаться мужа, сидеть в башне, даже завести тайком любовника, но быть самостоятельной — нет.

А они хотят, поэтому до сих пор не повыходили замуж и не завязали с охотой, а может быть, наоборот, не завязали с охотой, а потом замуж. Сильные женщины, а они, безусловно, сильные, это не обсуждается, знают только два вида общения с мужчинами. Первый — мужчина подминает их под себя, а второй — они подминают мужчин под себя. Так как подминаться девчонки не хотят, то инстинктивно, неосознанно, а может, и осознанно, кто его знает, они пытаются подмять мужчин. Хотя нет, насчет осознанно — я перегнул палку.

Этот мир, к их глубокому сожалению и моей не менее глубокой радости, — мир мужчин. Чтобы ни говорили борчихи за женские права, мужчина самой эволюцией предназначен для борьбы за выживание, борьбы с природой, борьбы, наконец, с другими мужиками за лучший кусок хлеба и красивую бабу. Эпоха голубых экранов и не менее голубого большинства сильно-слабого пола, постоянно через них транслируемого, еще не наступила. Хвала Создателю. Мужчина этого мира привык повелевать, а жалкое подобие мужика вроде Фикорова и иже с ним — никому и даром не нужно. Создатель акбар.

И вот итог. Одиночество или случайные короткие связи. Значит, попробую показать им третью возможность общения с мужчиной — как с равноправным партнером, с другом, готовым прийти на помощь и не посягающим на их личную свободу и цели в жизни, но и требующего от них того же. Естественно, что они к такому не привыкли, даже больше: им и в голову прийти не может, что возможен и такой тип отношений. Не тот мир, не тот уровень развития общества, цивилизации и культуры. Хорошо это или плохо, я не знаю.

Я не в восторге от отношений между полами в моем мире, но и Домострой не является для меня настольной книгой. Значит, волчиц будем приручать, а начинать надо с их лидера Арны. Закона стаи никто не отменял. Первый шаг — это показать, что я не вибр… э… пуфик и становиться им не собираюсь. Пусть для начала привыкнут к этому. К остальному буду приручать постепенно.

— Арна, милая, я не хотел тебя тревожить, — сладким голосом говорю я, — но в город прорвались твари и сейчас атакуют корчму.