— А почему ты думаешь, что я не готова употребить ради этого все, чем владею?

— Только не пытайся меня одурачить: я тебя насквозь вижу. Кто тебя знает лучше меня, детка? Тебе по-прежнему предстоит борьба за твою финансовую жизнь, схватка с твоим братишкой-головорезом, но ты готова на это наплевать. А почему? А потому, цто наса маненькая Пиц-ценька походи-ля-походиля, и все ее иввюзии лазбились. Ц-ц-ц... Ай-ай-ай! Беднязецка!

— Все мое что разбилось? — попробовала уточнить Пиц.

— Твои иллюзии, — буркнул медвежонок, оставив детское сюсюканье. — Итак: преподобный Ассорти с головой погряз в шоу-бизнесе, а шайке Рея Ра только бы тусоваться да притворяться молоденькими, а Фиорелла тебя отбрила, а Агпарак тебя... ну ладно, ладно, вот эта встреча тебе, пожалуй, кое-что хорошее дала, но ты все равно готова хныкать, потому что либо с тобой не желают знаться главные клиенты Эдвины, либо ты не желаешь знаться с ними. Почему? Потому что ты считаешь их халтурщиками и трепачами. Ну и что? Чеки не пахнут.

— Тум-Тум, дело не только в деньгах.

— А я что, выгляжу так, словно меня только вчера ватой набили? И в деньгах тоже!

Пиц покачала головой и сосредоточилась на дороге.

— С тобой разговаривать бесполезно, когда ты такой, — сказала она. — Я сдаюсь.

— Ну, это ты умеешь, — ухмыльнулся Мишка Тум-Тум, не пропустив последнего слова Пиц.

— Мистер Индюшачье Перо, я полагаю? — проговорила Пиц, протянув руку индейскому духовному вождю. Они встретились, как и было договорено ранее, возле бутика с товарами фирмы «The Gap».[57] (Сэм выразился по этому поводу так: «В наши дни хотя бы от такой бездны человека увести — и то хлеб».) — Или вы предпочитаете, чтобы вас называли Общипанным Индюком?

Глаза Сэма раскрылись шире. Он явно был приятно удивлен.

— Откуда вам это известно?

— А я люблю покопаться в анналах, — ответила Пиц. — Мне кажется, узнать о клиенте или о коллеге все возможное — это проявление любезности к нему.

— Похвально. Можно мне взять вашу сумку, мисс Богги?

— Какую сумку?

Пиц озадаченно огляделась по сторонам. Ее дорожная сумка была надежно заперта во взятой напрокат машине.

— Ту самую, в которой упакован ваш главный консультант по копанию в анналах, — ответил Сэм. — Медвежонок, если не ошибаюсь?

— Откуда вы знаете про Мишку Тум-Тума? — промямлила Пиц.

Индеец рассмеялся.

— Не только вы любите поскрести по сусекам. Если мы оба постарались узнать друг о друге как можно больше, это можно назвать любезностью, а не шпионажем. Что касается вашего вопроса — да, я бы предпочел, чтобы вы назвали меня Общипанным Индюком, но если желаете знать, что мне нравится больше всего, то больше всего мне нравится, когда меня называют просто Сэмом.

— Согласна. Если вы будете назвать меня просто Пиц.

Они обменялись улыбками, которых не было в обширном репертуаре Дова.

Вскоре их уже мчал по автостраде грузовик Сэма. Мишка Тум-Тум, вынутый из дорожной сумки, упрятанной в багажник наемного автомобиля, прижался к ветровому стеклу и распевал «Девяносто девять бутылок пива»[58] во всю свою набитую ватой глотку.

— Это вы настаивали, чтобы я взяла его с собой, — заметила Пиц. — Теперь довольны?

— Жить можно, — ответил Сэм, мрачно поджав губы. — Вот сижу и уговариваю себя: после всего того, что пережил мой народ от рук Белого Человека, зловредный плюшевый медвежонок — не самое большое зло на свете. Твержу, как заклинание.

— И получается?

— Нет. В данный момент он у меня по ранжиру находится где-то между нарушенными договорами и одеялами, зараженными ветрянкой.

— Эй, я решительно возражаю! — Мишка Тум-Тум прервал бесконечную песенку, чтобы высказаться, и тут же проворчал: — Проклятие. Ну вот, сбился. Придется опять сначала начинать. Девяносто девять бутылок пивка на стене, девяносто девять бутылок пи... Ой-ой-ой!

Сэм остановил грузовик.

— Вообще-то не стоило его из окошка выбрасывать, Пиц.

— Знаю. — Пиц смущенно опустила голову. — Но это было так здорово!

Почти час она искала медвежонка. Пробродив столько времени под палящими лучами полуденного солнца, Пиц уже не чувствовала того азарта и вдохновения, которые охватили ее в то мгновение, когда она вышвырнула Тум-Тума из окошка кабины.

— Вот ты где! — тяжело дыша, выкрикнула Пиц, наконец схватив медвежонка. Он лежал, раскинув лапки, в тени большого кактуса. — Что же ты голоса не подавал, не подсказал мне, где тебя искать? Я уж и возвратное заклинание читать пыталась — но все без толку. Почему-то. — Она устремила на медведя подозрительный взгляд. — Это ты мне мешал, Тум-Тум?

— Ах, простите, извините, — с издевкой отозвался Тум-Тум. — Грешен. Решил, что это ты не желаешь меня видеть и слышать. Мамочки родные, и откуда у меня только могла взяться такая нелепая мысль? Неужели только из-за такой малости, как то, что меня вышвырнули из окошка мчащегося на полной скорости грузовика ?

— Ой, будет тебе. Ты не живой. У тебя внутри — вата. Тебе не было больно.

— Телу, пожалуй, не было. — Тум-Тум поежился и утер со стеклянных глазок воображаемые слезы. — Но ты разбила мое бедное, несчастное сердечко. Гадкая. Мерзкая.

Пиц рассмеялась.

— Вот он, мой Мишка Тум-Тум, во всей красе! — Она крепко обняла медвежонка и поспешила к грузовику.

— Нашли? — вежливо осведомился Сэм. — Ну, поехали. — Он завел мотор, грузовик тронулся с места. Все время, пока шла поисково-спасательная операция, он мирно дремал в кабине, оборудованной кондиционером, и даже не подумал чем-то помочь Пиц. Настало время отыграться.

— Да, нашла, — сердито буркнула Пиц. — И не благодаря вам, следует отметить.

— А при чем тут я? Не я же выкинул его в окошко.

— Может, и так, но только не лгите: вас это тоже порадовало.

Сэм пожал плечами.

— Вот вечно так с вами, с городскими. Сначала вытворите что-нибудь такое, о чем я вас не просил, а может быть, даже такое, чего я и не хотел вовсе, а потом вы мне заявляете, что меня это тоже порадовало, и потому я тоже обязан за это расплачиваться. Но хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь спросил меня о том, как, на мой взгляд, все будет обстоять потом? Кто-нибудь поинтересовался, станет ли в результате моя жизнь лучше, или в результате вы решите, что моя жизнь стала лучше — по вашим понятиям?

— Ого! — восхитился Мишка Тум-Тум. — Не многовато ли упреков за одно только то, что кто-то вышвырнул плюшевого медвежонка в окошко?

— Дружок, у меня полным-полно упреков, которые я никогда никому не высказываю и не выскажу, — ответил Сэм. — Не выскажу — и это добрая весть. У меня и без того дел по горло.

— Угу. К примеру, стричь купоны со всяких там скво и белых мужиков, — съехидничал медвежонок. — Уж мы-то отчетики о вашей бурной деятельности изучили, прежде чем сюда отправились. Берете шайку сосунков-богатеев, закидываете их в пустыню, вручаете им погремушку, бутылку фирменной родниковой воды и объявляете им, что их истинные имена — Толстая Ящерица или Тот-Кто-Танцует-с... (нужное вписать), а потом просите их расписаться в положенном месте на квитке от престижной кредитной карточки. «Лю-ди гиб-нут за ме-талл! Лю-ди ги…» Ой-ой-ой!

Пиц с укором посмотрела на Сэма.

— Ну вот. Теперь ваша очередь его искать. Сэм резко притормозил.

— А вы вправду хотите, чтобы он нашелся?

— Да, вправду!

— Вот и ищите, если так.

— Эй! Но ведь это вы его?..

Сэм проворно развернулся и схватил Пиц за плечи.

— Речь не о том, чтобы найти этот много о себе понимающий клочок искусственного меха. Речь о том, чтобы найти что-то для себя.

— Путь Видений? — улыбнулась Пиц. — Я так не думаю. Уже смеркается. И потом: разве я похожа на дурочку, которая мечтает получать духовное просветление за восемь минут в день?