Желая сменить тему, я посмотрел на опускающееся к горизонту вечернее южное солнце, начал сматывать орудие лова и предложил:

– Пошли домой?

– Пожалуй, пора, – согласился старик.

Собрались быстро. Я взял ведро с нашим совместным уловом, и мы пошли наверх. Идти молча Кара не мог, а может, специально хотел отвлечь меня от беспокойных мыслей и всю дорогу сыпал вопросами:

– Саня, а правда, что в Краснодаре телевещание наладили?

– Верная информация. Конечно, пока только один канал, но и это уже кое-что.

– А что показывают?

– Фильмы старые, музыки идёт много, программ общеобразовательных и новости местные. На всю столицу и окрестности не больше тысячи телевизоров, так что этого хватает.

– Хорошо вам, к цивилизации приобщаетесь. А как у тебя с бизнесом дела?

– Нормально. Дела компании «Мечников и сын» идут просто замечательно. Разлука всем транспортом занимается. Исмаил-ага сидит в Гвардейском и для отряда пополнение готовит. Иван Штеменко со своими людьми в Краснодаре, любую технику ремонтирует, мастерская оснащена отлично, и сейчас у него больше сотни мастеров трудится. Ветер плантации держит, и только постоянных работяг у этого плантатора уже четыреста человек, а объёмы продукции с каждым годом только увеличиваются. Лист охранную структуру возглавляет. А над всеми Калуга стоит, денежки считает и мои интересы отстаивает.

– А ты не опасаешься, что они тебя кинут?

– А чего опасаться? Крысятничества? Так парни – бывшие гвардейцы, и все на меня замкнуты, доход имеют хороший и постоянный, да ещё за ними люди Ерёменко присматривают. Ну, кинут они меня и вскроется это, и что дальше? Куда из Конфедерации побегут? Некуда бежать, ибо нигде они не нужны, вокруг нас по всем границам полная хрень творится. А со мной у них всё хорошо, крыша от госбезопасности имеется, громкое имя главы компании и никаких наездов со стороны наших олигархов. Опять же у каждого семья, дети, хозяйство и планы на будущее. Нет, мои управленцы не дураки.

– Не слышу в твоём голосе энтузиазма.

– Про другое мысли, а компания – это так, одна из точек опоры.

– Ты прям как стратег рассуждаешь.

– Расту, дядя Коля. Раньше был рядовым, думал о дне сегодняшнем и голову особо не забивал. Потом сержантом стал, за группу всё планировал. А дальше больше, сейчас я уже дворянин, многого в жизни добился, и пришло понимание того, что деньги – не самое главное в жизни.

– Ага, – хохотнул тесть, – особенно если они в достатке. Кстати, Саня, а чего ты вообще желаешь достичь?

– Чёрт его знает. Чего хотел, в общем-то достиг. Буду дальше служить, закреплюсь где-нибудь в Испании или Португалии, стану мир исследовать и когда-нибудь наверняка дослужусь до генерала. Вырастут дети, постараюсь сделать из них настоящих людей, передам им, что имею, может, даже внуков дождусь и этим буду счастлив.

– С твоим образом жизни до старости и внуков дожить мудрено.

– Кто бы говорил. – Я посмотрел на старика. – Сидел бы себе на месте и в ус не дул, а туда же, опять с сектантами воевать собрался.

– Не начинай.

– Не буду.

Мы выбрались из зарослей на дорогу, вошли на территорию особняка и замолчали. Через минуту, миновав вечно настороженную охрану семьи Буровых, которая стояла на воротах и была усилена моими людьми, оказались во дворе и остановились перед трёхэтажным белым домом с колоннами, который сильно напоминал типовой особняк какого-нибудь русского помещика девятнадцатого века. Здесь сдали улов служанке, под колонкой умылись холодной водой и направились в молодой яблоневый сад, где за большим столом расположились наши семьи. С одной стороны тискающие моих детей, двухлетнюю чернявую Олюшку и шестилетнего русоволосого Игоря, жёны Кары, его верные спутницы жизни. А с другой – мои красавицы, блондинка Лида и брюнетка Марьяна, которые были одеты в одинаковые лёгкие сарафаны светло-синего цвета и выглядели просто сногсшибательно. Впрочем, как всегда.

На мгновение мы с Карой замерли, посмотрели на эту сельскую идиллию и радостные лица дорогих нам людей, переглянулись и понимающе кивнули друг другу. Вот оно, счастье, как оно есть, момент, который необходимо запомнить на всю жизнь. Войны, драки, хабар, приказы высокого начальства и интересы государства – всё это остаётся за стенами поместья Буровых, а здесь царит какое-то не передаваемое словами спокойствие и даже можно сказать – умиротворение. И пока мы здесь, заботы на время забываются, а по душе разливается благостное тепло.

– О-о-о, а вот и наши добытчики, – сказала мать Марьяны тётка Ирина и встала. – Садитесь к столу, сейчас ужинать будем.

Ирина направилась на кухню, а мы с Карой сели каждый рядом со своими жёнами. Игорёк сразу же перебрался к деду на руки, а я принял дочку. Вскоре пришли служанки, накрыли на стол, и, словно бычок на откормочной базе, я ел всё, что передо мной ставили. Молодая картошечка со сметанкой и зеленью? Замечательно. Котлетки? Уважаю. Молоденький поросёнок? Очень хорошо. Рыбка жареная? Отлично. Салатики? Просто прелесть. И мы с тестем крепко налегли на ледяную водочку.

Наступил вечер. Где-то за домом еле слышно заработал дизель-генератор, а в саду зажглись фонари. Запели над головой ночные птахи. Захмелев, я и Кара курили, расслабившись, и провели остаток вечера за разговорами о жизни, при этом скользких тем, таких как планы на будущее, старались не касаться.

Так что, без преувеличения, это был один из лучших дней в моей жизни – я это понимал, а потому старался продлить его, насколько это только возможно. Завтра я возвращаюсь в Краснодар, и там будет не до отдыха, ибо меня возьмут в оборот вышестоящие начальники и начнётся подготовка к походу в Средиземное море. Хотя, наверное, правильней будет сказать, подготовка к переселению и колонизации, ведь в дорогу мне и воинам моего отряда предстоит отправиться не в одиночку, а с семьями. Представляю себе, что это будет за путешествие. Наверное, нечто напоминающее цыганский табор во время кочёвки из пункта А в пункт Б.

Ябыл прав. Посиделки у Буровых были последним днём моего отдыха перед началом серьёзной подготовки ко второму походу в Средиземное море.

Лишь только мой кортеж, вместительный корейский внедорожник и пара изрядно переделанных джипов с охраной из СБ компании «Мечников и сын», въехал во двор нашего столичного дома, а это, между прочим, произошло в восьмом часу вечера, как в гости заявилось начальство. Мой патрон и сосед генерал-майор госбезопасности Сергей Иванович Ерёменко.

Не могу сказать, что я начальнику обрадовался, поскольку устал с дороги и хотел всеми делами заняться завтра. Однако генерал думал иначе и, не откладывая серьёзного разговора, ради которого он меня навестил, предложил пройти ко мне в кабинет. Спорить с ним было бесполезно, да и ни к чему. Поэтому я отпустил Лихого и Умного, подчинился желанию командира, и вскоре, поднявшись наверх, мы повели неспешную и несуетную беседу.

Генерал с некоторым трудом разместил своё мощное тело в кресле, поставил рядом крепкую резную трость, вытянул перед собой давным-давно побитую на Кавказе ногу, поймал мой взгляд и спросил:

– Зачем я у тебя, понимаешь?

Выдержав смешливый, но в то же время твёрдый взгляд своего патрона, я ответил:

– Догадываюсь. Видимо, закончился мой отпуск. Только не понимаю, с чего ты, Иваныч, лично заявился. Нет бы, вызвал меня завтра в Серый Дом. Мы бы всё обсудили, прикинули сроки отбытия моего отряда в путь-дорогу. Случилось чего?

– Пока нет, но скоро случится. Из Трабзона, по линии ГБ, от доктора Талата получена информация, что средиземноморские адмиралы Чейни, Уотсон, Шарк и генерал Фергюсон заключили между собой союз и готовятся к нападению на Лорда-Маршала Игнасио Каннингема. Произойдёт это в ближайшие три недели, и, пока во владениях Альянса будет идти военный конфликт, дорога к Гибралтару для нас будет закрыта. Сколько времени продлится эта гражданская война, мы, конечно, не знаем. Может, всё за неделю утрясётся, а вполне возможно, что и на год растянется. Значит, аллюр три креста, Мечник, собирай манатки и людей и через четверо суток будь в Новороссийске. Там тебя будет ждать «Аделаида», ещё двенадцать часов тебе на погрузку – и вперёд, курс на Босфор, а там сам дорогу знаешь. Приказ ясен?