– Да, у меня, – приподняв правую руку, откликнулся Серый. – Мы тут с парнями по ярмарке прошлись и узнали, что в последний день проводятся кулачные бои. Разреши, мы выйдем?

– А смысл?

– Ну, удаль свою и мастерство покажем. Для отряда реклама хорошая будет.

– Сколько наших бойцов желает выступить?

– Пока пятеро, но если воины узнают, что ты разрешение дал, то человек двадцать наберётся.

– Ладно, пусть выйдут. На этом всё?

– Нет. Ко мне викинги из вольных отрядов подходили и просили с тобой поговорить. Они желают у нас послужить. Что им ответить?

Подумав, я решил:

– Скажи, что посторонних в отряд не берём. Но на следующий год мы будем производить поднаём бойцов для войны против испанских неоварваров, и один батальон среди скандинавов наберём.

– А сроки?

– Называй конец апреля. У них в это время сбор дружин, а мы как раз к этому моменту и подойдём.

На этом совет был окончен, и офицеры разошлись по своим делам. Я спокойно отоспался, а наутро следующего дня, взяв охрану, вместе с Кумом и присоединившимся к нам Эриком Троллем отправился бродить по ярмарке, которая проходила на расчищенной площадке за городком, всего в ста метрах от моря.

Для начала мы прошлись между общими торговыми рядами, посмотрели на местных вольных людей и себя показали. Ничего особо интересного из товаров не присмотрели, зато поели свежих горячих пирогов с рыбой. Потом не спеша снова стали бродить по ярмарке и надолго зависли у оружейников, а к двум часам вышли к торгу рабов. Торговля здесь шла ни шатко ни валко, если кого в первые дни и покупают, то красивых женщин в наложницы и детей до десяти лет, из которых в будущем можно вырастить покорных слуг. Нас же, как я уже неоднократно говорил, интересовали рабочие руки, которые, как правило, распродаются вечером второго дня и на третий, так уж здесь повелось.

Мы обошли загоны, где находились рабы, а продавцы, видя нашу заинтересованность и конечно же зная, кто мы такие, начали наперебой нахваливать свой товар:

– Эй, рус! Подходи к нам!

– Нет, к нам! У нас самые здоровые и красивые люди!

– Не слушай их, ярл! Ко мне иди!

Услышав от Эрика перевод этих выкриков, я усмехнулся и наклонился к Куму:

– Давай, показывай, что здесь и как.

Связист кивнул и, указывая рукой на загоны, начал давать расклады:

– Всего людьми торгуют восемь купцов. Те, кто слева, нам не нужны, не наш контингент, а двое в центре и трое справа мужиками торгуют.

– Откуда люди?

– Пара десятков человек местные, которые сами себя за долги продают. Ещё полсотни мужиков из бывших подданных Аландского ярла Карла из Марианхамина, которого недавно соседи разбили, а после этого все его островные городки разграбили. Потом ещё столько же мужчин из Финляндии выставлено, был поход и вроде бы где-то неподалеку от Турку в лесах племя зачистили. Кроме них есть немцы из Бельгарда и поляки из-под Гданьска.

Я прошёлся от одного купца к другому, посмотрел в одинаково тусклые серые лица живого товара, отметил битые спины, синяки под глазами, крепкие мозолистые руки мужиков и бросил за спину:

– Покупай всех, кто не калека.

– А если у кого-то здесь семьи будут? Например, у тех же немцев, шведов или финнов, которых вместе с близкими хватали?

– Действуй как обычно, то есть по обстоятельствам. Если человек реально не тупица и не дармоед, то возьми и семью. Молодёжь подрастет и с нами на равных будет.

– Уяснил.

Оставив командира БЧ-4 торговаться с купцами, я направился обратно в порт. На выходе за пределы ярмарки меня ожидал неожиданный сюрприз. Возле одного из новых деревянных пирсов стоял не очень большой пароход, водоизмещением около девятисот тонн. На его корме развевался трёхцветный флаг, поверху – широкая красная полоса с белой башней в уголке, в середине – узкая жёлтая полоска, а понизу – широкая синяя. Насколько я знал, это флаг бывшей Калининградской области, а ныне независимой Калининградской Республики. Интересно, каким ветром сюда калининградцев занесло? Поторговать решили или какой-то иной повод? Хотя чего голову ломать, если можно всё узнать.

По узкой прямой тропе я направился к причалу с пароходом и, пока шёл, быстро собирал в кучу всё, что знал о Калининграде.

Чума обрушилась на город и область вокруг него, как и на всю страну, неожиданно. Население этого самого западного субъекта Российской Федерации оказалось предоставлено само себе, и каждый выживал как мог. Если ориентироваться на примерные данные, которые мне были доступны по югу России и согласно которым после трёх лет чумы в среднем уцелел один человек из пятидесяти, то можно предположить, что из девятисот пятидесяти тысяч граждан Калининградской области выжило около двадцати тысяч. Чтобы вновь начать жить по-старому, как люди Золотого Века, которые имели возможность каждый день есть и смотреть телевизор, этого количества людей вполне хватало. Однако, как и везде, сделать это было совсем не просто.

Во-первых, требовалось вытащить выживших людей из болот, лесов, подвалов, подземных бункеров и укреплённых посёлков, где они окопались и никого к себе не подпускали. Во-вторых, был нужен лидер или хотя бы несколько деятельных людей, которые бы озаботились объединением людей. В-третьих, имелись мародёры, которым было плевать на всё и вся, и борьба с ними в любом случае отнимала у калининградцев немало времени, сил и средств. Ведь диагноз «вор, насильник и убийца» совсем не значит, что эти люди дураки. Поэтому криминальные элементы старались закрепляться на территориях бывших военных частей, баз и складов, и, значит, чтобы их уничтожить, кровушки пролить требовалось много, а умирать после чумы желающих было немного. В-четвёртых, возникал вопрос обеспечения людей продовольствием. В-пятых, заботясь о будущем, следовало уберечь имеющиеся на территории области заводы, фабрики и предприятия, а для этого требовались грамотные и технически подкованные люди. Сколько их уцелело на двадцать тысяч? Не очень много, сие есть факт. В-шестых, опять же, как и везде, за годы, что человек прятался в чащобах, многие населённые пункты стали непригодны для жизни. Где-то разлив нефтепродуктов случился, где-то пожар бушевал, а в иных местах заражённые люди, которым оставалось жить всего пару деньков, напоследок погуляли.

Разумеется, я не знаю точно, что и как происходило на территории бывшей Калининградской области. Мои рассуждения строятся на основе собственных знаний относительно того же периода и подобных событий в Краснодарском крае и Ростовской области. И при желании продолжать перечислять факторы, которые мешали людям выползти из дикости, можно долго. Но я отметил основные, и, дабы понять ситуацию, этого хватит. А теперь подхожу к тому, что собой представляет Калининградская Республика на нынешний 2066 год.

Жителей в анклаве чуть больше шестидесяти пяти тысяч человек. Основные населённые пункты вытянуты в нитку по всей территории Республики: у моря новая столица, портовый город и ВМБ Балтийск, а далее идут Гвардейск, Черняховск и Нестеров. Все остальные городки и большие поселения или заброшены, или на их развалинах стоят небольшие укреплённые хутора, живущие за счёт раскопов из руин. Регулярных сухопутных воинских формирований нет, но каждый гражданин Республики имеет оружие, как правило огнестрельное, хотя, по сведениям наших гатчинских дипломатов, в последние годы ощущается серьёзный недостаток боеприпасов.

Из промышленности более или менее на ходу судоремонтный завод номер 33 в Балтийске и пара небольших мастерских на руинах Калининграда. Плюс к этому имеется законсервированное на древних заводах оборудование и станки. Несколько лет назад был восстановлен один из блоков Калининградской ТЭЦ-2, и теперь у анклава есть электричество. В связи с этим налаживается добыча нефти, месторождения которой найдены на территории Республики, и делаются попытки построить нефтеперерабатывающий заводик. Ещё у калининградцев есть флотилия из четырёх вооружённых пароходов (единственная военно-морская часть) и около десятка парусных рыболовецких шхун. Кроме того, по слухам, где-то спрятано пять или шесть небольших кораблей краснознаменного Балтийского флота класса МПК-МРК и один БДК, кажется «Королёв». Однако эти древние корабли никто не видел, и для меня это пока только недостоверная информация.