Ни один молодой человек не платит по счету вперед: если он и платит лет через сто, то и тогда считает, что делает великое одолжение. Поэтому мы можем считать твердо установленным, что отправитель — джентльмен в возрасте, который поддерживает с тобой и с Эди дружеские отношения.
Наконец, нет ли какой-нибудь зацепки, которая позволила бы нам составить суждение о его характере? Единственное его деяние, о котором нам известно, это дароприношение, и только в этом направлении мы можем устремить свою мысль в надежде испытать его характер. Щедр он или жаден! Вопрос тонкий, но я сумел докопаться до истины. Он жаден, так как, должно быть, сказал себе: «Я должен подарить девочкам что-нибудь, но терпеть не могу транжирить деньги. Что бы мне такое подарить им подешевле? Подарю-ка я им по перышку: дешево и мило!»
«Но если он такой жадный,— возразишь ты,— то зачем ему вообще нам что-нибудь дарить?» Боюсь, что тут, милая Лотти, я вынужден буду сдаться. Эта задача принадлежит уже к тому непонятному разделу логики, который известен под названием «женская логика» и с которым я не знаком. Могу только добавить, что остаюсь
всегда преданным тебе Ч. Л. Доджсоном
Эве Пиндер
Крайст Черч, Оксфорд 25 октября 1886 г.
Дорогая Эва!
(Не моя вина, как ты знаешь, что мне приходится начинать так письмо. Как ты сама можешь засвидетельствовать, я сделал все, что мог, не выходя за рамки вежливости, дабы избежать знакомства с тобой и твоими товарищами по несчастью{40}.) Я весьма признателен тебе за адрес и дни рождения. Нелли Флетчер не значится в твоем списке, но ее день рождения я могу узнать от ее сестры, которая находится здесь. День рождения Кати Мартимер написан весьма неразборчиво и заставляет теряться в догадках. Ты написала дату так: 2оо декабря (по крайней мере так можно передать эту закорючку, которая стоит после двойки: написанное можно прочесть и как 2, и как 20, 23, 26 или 29. Если я когда-нибудь вздумаю послать ей бриллиантовый браслет в подарок на день рождения, то мне придется основательно поиздержаться, да и упаковать 6 браслетов будет довольно хлопотно, зато я буду уверен, что она непременно получит подарок в свой день рождения. (Начав письмо так, как я начал, я считаю совершенно необходимым закончить его так, как я закончу, чтобы не впасть в противоречие. Ведь если мы впадаем в противоречие, то мы ничто. Бели бы в начале письма я обратился бы к тебе, как к «мисс», то закончить его я должен был бы: «Искренне Ваш...» Но возможна ли искренность в подобных обстоятельствах? Поэтому я кончаю письмо.)
Преданный тебе Ч. Л. Доджсон
Р. S. Передай привет от меня Глэдис. Что она имела в виду, когда сказала, что за 24 часа до того, как ей полагается отправляться спать по субботам, она бодрствовала. Если она не спала, то что происходило в то знаменательное время? Думаю, что кто-то очень хотел спать!
Кэтрин Сэвил Кларк
Крайст Черч, Оксфорд 5 ноября 1886 г.
Дорогая Китти!
Куда катится этот мир! Слыханное ли это дело, чтобы юная леди не старше 24 лет написала письмо джентльмену не моложе 25 лет и подписалась «любящий вас маленький друг»! Нет слов, чтобы выразить, как я потрясен! Я просмотрел весь словарь и не смог найти слов, которые были бы достаточно сильными для этого, пока, наконец, не дошел до буквы Z, после чего мне пришлось оставить свою затею, поскольку, как ты знаешь, на «Z» начинается немного слов.
Мне было очень приятно прочитать, что тебе «очень приятно иметь» меня,— только, милое мое дитя, не следует говорить обо мне так, будто я корь.
Я был бы очень рад приехать и посмотреть, как ты и твои друзья разыгрываете пьесы, только не «самые трагические трагедии», как ты собираешься в честь моего приезда. Боюсь, что от таких трагедий я
и без того устал: их так много. Думаю, мне лучше приехать, когда вы будете играть три трагедии (больше я просто не вынесу). Если мне позволено выбирать, то я предпочел бы «Гамлет», «Отелло» и
«Макбет».'
Передай привет мышке-соне и твоим сестрам.
Любящий тебя друг V. Л. Доджсон
Уинфред Стивенс
Крайст Черч, Оксфорд 22 мая 1887 г.
Дорогая Уинни!
Поскольку ты очень устала от чтения этого длинного-предлинного письма, я кончаю писать и ставлю подпись.
Любящий тебя Ч. Л. Доджсон
Р. S. Ты даже не представляешь, как трудно мне было написать «Уинни» вместо «мисс Стивенс» или «любящий тебя» вместо «преданный Вам».
Р. Р. S. Я надеюсь, что через год-другой мне удастся выкроить время и пригласить тебя еще на одну прогулку. Правда, к тому времени Время начнет «оставлять морщины на твоем безоблачном челе», но какое это имеет значение? Чем почтеннее возраст того, с кем идешь на прогулку, тем более юным выглядишь сам. Мне будет приятно услышать, как люди станут шепотом спрашивать друг у друга:
— Кто этот милый мальчик, который идет рядом вон с той дряхлой старушкой? Он заботится о ней так трогательно, словно она его прабабушка!
Р. Р. Р. S. На этом писать кончаю, так как очень тороплюсь.
Эдит Люси
Лашингтон Роуд, 7, Истберн 10 сентября 1887 г.
Дорогая Эдит!
Ты действительно не должна думать, будто что-нибудь в твоем поведении могло показаться мне грубым хотя бы в малейшей степени! Ничего грубого в твоем поведении не было. Нет, дорогое мое дитя, существует множество различных вещей, которые ты можешь делать, но есть и такие вещи, которые ты сделать просто не в силах. Например, перепрыгнуть через Луну или быть грубой с кем-нибудь.
Преданный тебе Ч. Л. Д.
Эдит Блейкмор
Крайст Черч, Оксфорд 22 декабря 1887 г.
Дорогая Эдит!
Какая странная вещь Память! Она вся состоит, как ты должно быть знаешь, из закоулков и полочек, на которых очень удобно спрятать что-нибудь подальше с глаз. На одной из таких полок (которая начала было покрываться пылью от того, что на нее давно не заглядывали) я обнаружил имя маленькой девочки, с которой я давным-давно, в Средние века (в эпоху Карла Великого), встречался в Истберне.
Если я могу верить бирмингемским газетам, то эта маленькая девочка теперь около 6 футов росту и когда она появляется на улицам вокруг нее собираются восторженные толпы. Однако она, должно быть, изрядно состарилась и теперь, когда она снова впала в детство, самое время порадовать ее книжкой.
Я посылаю эту книжку заблаговременно, чтобы ты могла ее читать, когда захочешь.
Это работа одного из моих больших друзей миссис Шют, которая вышла замуж за одного из преподавателей колледжа Крайст Черч, а теперь, будучи еще совсем молодой, осталась вдовой. Она живет в Лондоне со своим старым отцом и занимается рисунком и живописью в «Слей-де», находя в этих занятиях удовлетворение. Она великолепно рисует фигуры. Об этом ты можешь судить хотя бы по этим рисункам кукол. Думаю, она поступила очень мудро, придав лицам кукол так много различных выражений.
Наилучшие пожелания твоей маме, сестре, брату и тебе самой— Веселого всем вам Рождества!
Всегда преданный тебе V. Л. Доджсон
Шарлотте Рикс
Честнатс, Гилдфорд 29 декабря 1887 г.
Дорогая Лотти!
Всегда желательно, а иногда и возможно, умерить безумную ревность, с которой младшая сестра (остающаяся в лохмотьях среди золы и пыли) наблюдает за отъездом старшей сестры, разодетой в пух и прах, в чертоги, залитые ослепительным светом, если в критический момент подарить младшей сестре подходящий к случаю подарок, который обычно встречается в двух разновидностях — шоколадного драже или книги с цветными картинками. Эта книга моего большого друга художницы миссис Шют: она занимается в Школе искусств Слейда и, ка мне кажется, действительно великолепно рисует фигуры. Ты вряд ли сможешь судить о ее искусстве по рисункам кукол. Думаю, она поступила достаточно мудро, придав лицам кукол различные выражения.
