Хотя она стояла здесь минут пять, они показались ей вечностью. Дворецкий спустился по лестнице.

– Сюда, пожалуйста, – сказал он так же холодно, как и вначале, и открыл правую дверь. Виола вошла. Скорее всего это была гостиная – элегантная комната со стоящими вдоль стен стульями. – Его светлость скоро придет.

Дверь закрылась. Прошло минут пять. Десятки раз Виоле приходила в голову мысль убежать куда глаза глядят, но она уже зашла слишком далеко. Она должна вынести все до конца. Если герцог Трешем был таким, каким она его представляла, он согласится на ее предложение. Когда дверь снова отворилась, она отвернулась от окна.

Он вошел в комнату, и Виола замерла от неожиданности. Герцог был так же суров и мрачен, каким она впервые увидела его в «Сосновом бору». Однако на руках он держал младенца. Ребенок лежал у него на плече, издавая какие-то звуки, и громко сосал свой кулачок. Герцог похлопывал его по спинке длинными пальцами.

– Мисс… Тэлбот? – сказал он, поднимая брови.

Виола сделала реверанс и вздернула подбородок. Она не струсит.

– Да, ваша светлость.

– Чем могу служить? – поинтересовался он.

– У меня есть к вам предложение, – сообщила она.

– Правда? – Голос был мягким, но внутри у нее все сжалось.

– Это не то, о чем вы подумали, – торопливо проговорила она.

– Мне чувствовать себя польщенным или.., старой развалиной? – спросил он. Герцог обнял ладонью головку младенца, когда тот зашевелился, явно пытаясь найти более удобное положение. Рука была очень нежной, отметила про себя Виола, но это никак не отразилось на ее лице.

– Не знаю, известно ли вам, что лорд Фердинанд вернул мне «Сосновый бор», – сказала она, – и что он предложил мне выйти за него замуж.

Его брови снова взлетели вверх.

– А нужно ли мне знать об этом? – спросил он. – Моему брату двадцать семь, мисс… Тэлбот.

Виола заколебалась, затем продолжила:

– И я не знаю, известно ли вам, что герцогиня и леди Хейуорд навестили сегодня утром мою мать и меня, а затем повезли меня на прогулку в парк. Или что герцогиня пригласила нас с матерью на чай сюда сегодня. Я не хочу причинять им беспокойство, – добавила Виола.

Длинные пальцы герцога легко гладили шейку младенца.

– Вам нечего беспокоиться, – сказал он, – у меня нет привычки применять кнут при общении с ней, а ответственность за мою сестру лежит на Хейуорде.

– Я понимаю, что мое присутствие в Лондоне не приносит вам ничего, кроме неприятностей.

– Вы понимаете? – сказал он.

– Меня могли видеть в вашем ландо сегодня утром, – пояснила Виола. – Меня могли видеть, когда я входила сюда, и я могу попасться на глаза завтра, когда приду к вам с моей матерью. И меня могут узнать.

Казалось, он на минуту задумался.

– Да, если только на вас не будет маски, – согласился он, – полагаю, это вполне возможно.

– Я готова вернуться в «Сосновый бор», – сказала она. – Я готова жить там до конца моих дней и отклонить любую попытку лорда Фердинанда написать мне или увидеться со мной. Я готова поклясться в этом, если хотите, даже в письменной форме.

Его глаза – такие же черные, как и у его брата, подумала Виола, когда последовало несколько минут молчания.

Нет, чернее, потому что за взглядом Фердинанда проглядывали его эмоции. Этот же человек казался совершенно , бездушным.

– Это очень великодушно с вашей стороны, – наконец произнес он. – Я полагаю, это связано с какими-то условиями? Так сколько, мисс Тэлбот? Полагаю, вам известно, что я один из самых богатых людей в Англии?

Виола сразу назвала сумму, без всяких объяснений или извинений. Он прошел в глубину комнаты и слегка отвернулся от нее. Малыш сонно уставился на нее своими голубыми глазами, поглаживание по шейке явно усыпило его.

– Очевидно, – сказал герцог, – вы не понимаете, до какой степени я богат, мисс Тэлбот. Вы могли запросить гораздо более крупную сумму. Но сейчас уже поздно, не так ли?

– Я прошу вас одолжить мне эти деньги, – сказала она, – я выплачу их вам с процентами.

Трешем повернулся, и впервые его глаза показались не столь непроницаемыми. Похоже, она заинтересовала его.

– В таком случае, – констатировал он, – я обеспечиваю уважение к моему имени и моей семье за удивительно малую цену. Вы удивляете меня.

– Но вы должны сделать еще кое-что для меня, – сообщила Виола.

– Так. – Он наклонился, чтобы убедиться, что младенец уснул, затем опять обратил взгляд на Виолу. – Да, уверен, что есть что-то еще. Продолжайте.

– Деньги должны пойти на уплату долга, – сказала она. – Я хочу, чтобы вы лично уплатили его. Я хочу, чтобы вы получили расписку, удостоверяющую, что все долги были выплачены полностью и нет больше никаких других. Я хочу, чтобы вы прислали мне копию ее в гостиницу «Белая лошадь», подписанную вами и им.

– Кем им? – Герцог снова поднял брови.

– Дэниелом Кирби, – сказала Виола. – Вы его знаете? Я могу дать вам его адрес.

– Да, пожалуйста. – Теперь он говорил более мягко. – Однако почему, позвольте спросить, вы сами не можете вернуть ему долг, если я дам вам деньги?

Виола заколебалась, прежде чем ответить.

– Этого будет недостаточно, – объяснила она. – Он обнаружит другие неоплаченные счета или заявит, что я ошиблась в отношении процентов. Если к нему придете вы, сумма будет признана правильной. Вы – влиятельный человек.

Герцог долго смотрел на нее, пока младенец спокойно спал у него на плече.

– Да, – подтвердил он наконец, – полагаю, вы правы.

– Вы сделаете это? – спросила она.

– Непременно.

Она закрыла глаза. Виола сомневалась, согласится ли он с ее просьбой. И не была уверена, почувствует она облегчение или разочарование, если он откажет ей. Она и сейчас еще испытывала неуверенность. Она все еще не позволяла себе заглянуть в будущее и не знала, каково ей будет гарантировать свои условия сделки.

– Я буду ждать, когда расписку доставят в гостиницу моего дяди, – сказала она после того, как дала герцогу адрес Дэниела Кирби. – Теперь, ваша светлость, скажите, в каких долях вы хотели бы получить обратно ваш заем? И какой вас устроит процент? Мне надо что-нибудь подписать сейчас?

– Думаю, в этом нет необходимости, мисс Тэлбот, – сказал он. – Я уверен, что могу доверять вам и вы своевременно выплатите свой долг. В конце концов, я знаю, где смогу найти вас, не так ли? И я, как вы изволили недавно заметить, влиятельный человек.

Виола вздрогнула.

– Да, благодарю вас, – ответила она. – Я отправлюсь в «Сосновый бор» следующим же дилижансом, после того Как расписка будет у меня на руках.

– Не сомневаюсь, – сказал он.

Виола торопливо пересекла комнату и вышла. Дворецкий находился в холле. Он открыл ей входную дверь, и спустя несколько мгновений она уже спускалась по ступенькам, жадно вдыхая свежий воздух. Все прошло удивительно легко. Она только что спаслась от, казалось, неизбежного будущего.

Мама и дядюшка Уэсли также в безопасности.

И, конечно, Клер.

Виола поспешила покинуть площадь. Она шла, опустив голову и не замечая яркого солнечного света. Почему же жизнь казалась темнее ночи? Почему ее душу сковал холод?

Герцогиня Трешем бросила взгляд на открытую дверь гостиной, прежде чем войти.

– Она ушла? – спросила она, хотя все было и так ясно. – Почему она пришла одна и захотела поговорить с тобой, Джоселин? Почему она назвалась чужим именем?

– Она работала под именем Лилиан Тэлбот, – объяснил он.

– О! – Джейн нахмурилась..

– Она уговорила меня заплатить ей, чтобы она вернулась в «Сосновый бор» и мы больше никогда ничего не слышали о ней.

– И ты согласился?

– Ах, видишь ли, это только заем, – пояснил он. – Мы не обеднеем, Джейн, она вернет нам долг.

– Она считает, что так лучше для Фердинанда? – спросила герцогиня. – Что за глупая порядочность!

– Она извинилась за то, что сообщила мне о своей прогулке в парке вместе с тобой и Анжелиной, – сказал он. – Надеюсь, тебя успокоит, что я обещал не пороть тебя.