Но он спросил, протянув руку через маленький круглый стол, хочет ли она, чтобы он остался, и она ответила – да.

Они спали вместе. Они также дважды занимались любовью – вернувшись в кровать после ужина и перед тем, как встать утром. Но именно сон – вдвоем, рядом – оказался самым восхитительным ощущением. Виола спала урывками и каждый раз, проснувшись, осознавала, что Фердинанд рядом – иногда отвернувшись от нее, чаще обнимая ее во сне. Просто быть вместе, казалось, создавало большую близость, чем интимные отношения. И было более соблазнительным.

Когда они сели завтракать, у нее разболелась голова.

На нем была вчерашняя одежда, и Фердинанд выглядел не так безупречно, как обычно. Его волосы были взлохмачены, хотя он причесал их. Он был небрит, но казался неотразимым.

– У меня на сегодня намечено несколько дел, – сказал он, – прежде всего – зайти домой и переодеться. – Он усмехнулся и провел рукой по щеке. – И избавиться от бороды. Однако вполне возможно, что я появлюсь здесь во второй половине дня. Нам нужно обсудить вопрос о твоем жалованье, затем мы забудем об этом и никогда больше не станем возвращаться к этому вопросу. Я нахожу эту часть нашего договора несколько безвкусной, ты не согласна?

– Но очень существенной. – Она улыбнулась, стараясь глазами запомнить его таким – присущую ему неугомонную мальчишескую манеру, лукавую улыбку, показавшуюся ей поначалу распутной, уверенный вид с оттенком бессознательного высокомерия, что шло от его происхождения и воспитания, намек на готовность всегда идти на риск, что спасало его от того, что могло показаться мягкотелостью.

– Думаю, Джейн пригласит меня сегодня на обед, – сообщил он. – Я обещал зайти к ним на днях, чтобы посмотреть на детей – вчера вечером они уже спали. Если же не Джейн, то меня пригласит Энджи – леди Хейуорд, моя сестра. Она быстро выкурит меня из норы, узнав, что я вернулся в город.

Виола заставила себя улыбаться. У него была семья, которую он любил больше, чем ему это казалось. По его голосу она поняла, что он с нетерпением ждет встречи с родными. Пропасть между ними была огромной, непреодолимой. Как его любовница она всегда будет находиться на теневой стороне его жизни, выполняя низменную, но необходимую работу. Пусть это будет продолжаться не более нескольких недель или месяцев, пока он не устанет от нее. Его же семья останется с ним на всю жизнь.

Эти мысли укрепили се решение.

– Однако я не задержусь там допоздна. – Фердинанд потянулся через стол, как вчера вечером, и взял ее руку в теплую ладонь. – Я не поддамся на их уговоры отправиться на бал или в театр, запланированные на сегодняшний вечер. Я вернусь сюда сразу после обеда. – Он сжал ее пальцы. – Мне кажется, я не дождусь этого момента.

– Я тоже, – улыбнулась она в ответ.

– Правда, Виола? – Его темные глаза не отрываясь вглядывались в нее. – Это и правда не только работа для тебя? Ты действительно…

– Фердинанд. – Виола поднесла к щеке их сплетенные руки. Его неуверенность и уязвимость, находящиеся в таком контрасте с образом, который он показывал миру, разрывали ей сердце. – Ты не можешь верить этому, особенно после сегодняшней ночи. Пожалуйста, не верь, никогда не верь.

– Нет, – засмеялся он, – я не поверю. Однако мне не нравится наш уговор. Виола, и я прямо говорю тебе об этом. Ты должна вернуться в деревню – мисс Торнхилл из «Соснового бора». Или стать моей женой – леди Фердинанд Дадли. Ты должна стать моей. Меня не заботит, что у тебя нет отца или что ты делала то, что делала, чтобы не умереть с голоду. И мне безразлично, что скажут люди.

Такой уж я человек, что от меня только и ждут, что я ввяжусь в какие-нибудь неприятности.

– Женитьбу на мне вряд ли можно назвать неприятностью, – грустно сказала Виола.

– Давай сделаем это, – настойчиво попросил он. – Давай просто сделаем это. Я куплю специальную лицензию и…

– Нет! – Она повернула голову, чтобы поцеловать наружную сторону его руки, прежде чем отпустить ее, и поднялась на ноги. – Но это именно то, что сделали Трешем и Джейн, – быстро проговорил Фердинанд, тоже вставая из-за стола. – Как-то раз утром они просто взяли и поженились, пока мы с Энджи изобретали всевозможные способы побудить его сделать ей предложение. Он объявил об их свадьбе во время бала того же дня. Думаю, они ни разу не пожалели об этом. И, кажется, очень счастливы.

Стать женой Фердинанда, вернуться в «Сосновый бор» вместе с ним…

– С нами этого не произойдет, дорогой, – мягко сказала Виола и вздрогнула, поняв, что произнесла ласковое слово вслух. – Тебе пора отправляться, у тебя много дел.

– Да. – Он взял ее за обе руки и поочередно поднес их к губам. – Мне бы хотелось, чтобы я встретил тебя шесть-семь лет назад, Виола. До того.., да, до того. Чем ты тогда занималась?

– Возможно, подавала кофе в гостинице у своего дяди, – сказала она. – А ты находился среди пыльных книг в библиотеке где-нибудь в Оксфорде, изучая латинские склонения. А теперь ступай.

– Тогда договорим позже. – Фердинанд все еще держал ее за руки. Затем нагнулся и коснулся губами ее губ. – Я могу пристраститься к тебе. Прими это как предупреждение. – Он улыбнулся ей, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

Вполне уместно, подумала Виола, что ее прощальный взгляд запечатлел его таким, каким он был при первой встрече. Фердинанд улыбался как сейчас, когда их глаза встретились там, на зеленой лужайке после соревнования по бегу в мешках.

Тогда он был красивым дерзким незнакомцем.

Теперь – любовью всего ее сердца.

Она продолжала стоять у обеденного стола, пока не услышала, как открылась и закрылась за ним входная дверь.

Виола зажмурилась и крепко сжала спинку своего стула.

Затем она глубоко вздохнула и отправилась на поиски Ханны.

Утро было в самом разгаре, когда Фердинанд отправился в контору Селби и Брэтуэйта. К счастью, Селби освободился через пять минут после того, как он появился там.

– А, милорд. – Адвокат встретил его у двери своего офиса и тепло пожал ему руку. – Вернулись в Лондон до конца сезона? Надеюсь, «Сосновый бор» вам понравился.

Я слышал от его милости о некоторых неприятностях, с которыми вы столкнулись, приехав туда. Но, надеюсь, все благополучно разрешилось. Присаживайтесь и расскажите мне, чем я могу быть вам полезен.

Мэтью Селби, средних лет, радушный, с густыми вьющимися волосами, представлял собой типичный образ прямого уважаемого отца семейства. Он также был одним из лучших адвокатов в Лондоне.

– Вы должны, – сообщил Фердинанд, – передать владение «Сосновым бором» мисс Висгле Торнхилл. Я хочу, чтобы это было юридически оформлено в письменной форме и чтобы больше никогда не было споров по поводу этой собственности.

– Это та самая леди, которая жила в имении, когда вы появились, – сказал адвокат, нахмурясь. – Его светлость упомянул ее имя. У нее нет законных прав на имение, милорд.

Хотя его светлость настаивал на том, чтобы лично посетить компанию «Вестингхаус и сыновья», я провел собственное расследование, поскольку вы мой постоянный клиент.

– Будь у нее законные права, зачем мне приходить к вам? – сказал Фердинанд. – Подготовьте необходимые бумаги, и я подпишу их. Я хочу сделать это сегодня же.

Селби снял очки, которые обычно сидели на середине его носа, и посмотрел на Фердинанда с отеческой озабоченностью, словно тот был мальчиком, неспособным самостоятельно принять правильное решение.

– При всем моем уважении к вам, могу ли я предложить вам обсудить это дело с герцогом Трешемом, прежде чем принять скоропалительное решение?

Фердинанд буквально пригвоздил его взглядом.

– У Трешема есть какие-либо претензии на «Сосновый бор»? – спросил он. – Или он мой опекун?

– Извините, милорд, – сказал Селби. – Я просто подумал, что он может помочь вам найти правильное решение.

– Так вы согласны, что «Сосновый бор» – мой? – продолжил допрос Фердинанд. – Вы только что заявили об этом. Вы провели расследование и обнаружили, что на этот счет нет никаких сомнений.