Каждый монитор был глазом, глядящим в ад.

Уэстмора вырвало в угол. Он едва не рухнул на пол. Не, нет, нет, — причитал он про себя. Этому не бывать. Брайант прав. Мы должны сжечь это место дотла и уничтожить Фэррингтона…

Уэстмор не мог больше смотреть на экраны, но обратил внимание на панель с кнопками. Он нажал кнопку с надписью «ГАРАЖ», и монитор переключился на камеру в гараже. Где-то в доме было гаражное помещение. «Ролс ройс уайт шэдоу», несколько «БМВ», и пара тех фармацевтических фургонов. На другой кнопке была надпись «ТЕХПОМЕЩЕНИЕ». Уэстмор нажал ее, посмотрел.

Решение было у него в руках.

Он быстро покинул помещение. И это было к лучшему. Иначе он увидел бы, что происходит в комнате с лысым монахом.

Как только Сато Масааки достиг высшей стадии духовного совершенства — точки, когда сила воли победила природный инстинкт, подействовала новая доза «Метопронила». Это походило на сон или на какое-то райское видение. Ему показалось, что рядом с ним кто-то есть. Еле заметный свет, казалось, шептал ему, ухмыляясь.

Затем эта сущность, или что бы там ни было, коснулась его. Не физически, а скорее в духовном смысле. И в следующий момент все зло в истории человечества черным потоком хлынуло ему в разум. Он увидел бесконечный калейдоскоп истинной человеческой природы, с самого начала времен. Похоть, жадность, обжорство, гнев. Ненависть.

Да, он увидел все это. Настоящую реальность, истинные составляющие человечества. Но если это были истинные составляющие, куда делась его собственная идеология? Означало ли это, что его собственная правда на самом деле является ложью?

Сато Масааки больше это не волновало. Его решимость рухнула, как ветхий дом.

Следующие несколько часов он будет трахать до бесчувствия свою гипо-остеопезисную соседку.

Это слишком просто, — подумал Уэстмор. Он больше часа рыскал по дому, пока не нашел техпомещение, увиденное на мониторе. Особняк представлял из себя настоящий лабиринт, с подвальными уровнем, испещренным узкими коридорами. Наконец, Уэстмор нашел дверь в стальной раме, с надписью «ГАРАЖ» и не удивился, обнаружив ее запертой. Чтобы пробить такую, потребуется гребаная гаубица. Но затем он нашел техпомещение и едва не издал торжествующий вопль.

Эта штуковина смотрела прямо на него. Покрашенный красной краской вентиль и табличка с надписью «ОТКЛЮЧЕНИЕ ВОДОПРОВОДА». Да, это слишком просто, мать вашу, — снова подумал он и закурил. В застекленном ящике у двери висел удобный пожарный топор. Разбив стекло, Уэстмор извлек топор и взвесил его в руках. Если Брайант не одолеет Фэррингтона и британца, это сделаю я. Он знал, что ключи от выхода должны быть у них. Если понадобится, я снесу им обоим головы, но ДОСТАНУ эти гребаные ключи.

План был простой и единственный доступный. Сейчас он перекроет вентиль центрального водопровода, чем выведет из строя систему противопожарных разбрызгивателей. Затем примется поджигать дом. Конечно, это было рискованно. И шансы на побег были крайне малы. Но после того, что он здесь увидел? Уэстмор был полностью согласен со своим коллегой. Они не могли оставить здесь все, как есть. Подобное место не должно существовать, и Уэстмор с удовольствием поможет стереть его с лица земли.

Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня, — сказал себе Уэстмор.

Он потянулся к главному водопроводному вентилю и тут…

Чьи-то руки схватили его.

Уэстмор даже вскрикнуть не успел. Он отлетел в другой конец комнаты, словно мешок с упаковочной стружкой. Над ним нависла деформированная тень.

Сперва Уэстмор подумал, что нападающий был самим Дьяволом, но тот оказался еще уродливее. Это был Билли Майерс. Голый великан, чьи уродливые мышцы блестели от пота. Возбужденный из-за душевного недуга, а еще больше от действия «Метопронила». Косые глаза горели огнем. Гигантский, как у слона и налитый кровью пенис, казалось, вот-вот взорвется. Толщиной с пивную бутылку, испещренный венами, напоминающими трубки для капельницы. Многочисленные зубы были стиснуты в ухмылке и, похоже, вымазаны в дерьме. Нейрофиброматоз превратил его голову в орудийную башню. Один глаз был голубым, другой — зеленым. Монстр протянул вниз лишенную локтя левую руку и провел ею по лицу Уэстмора, оставив мазок экскрементов.

Намерения Билли были ясны как божий день. Он возвышался над Уэстмором. Его набухший член с тяжелыми, как сливы яичками упирался фотографу в грудь, Монстр продолжал лапать Уэстмору лицо, трахая его «в сухую». Но Уэстмор ничего не мог поделать, поскольку был пригвожден к полу другой рукой, которая с легкостью обхватила ему горло. Хватка напоминала медленно затягивающийся зажим.

Только не это, только не это, только не это, — умолял Уэстмор. Но к кому он обращал свои мольбы? К Богу? К ангелу? Или к собственной плохой карме? Он знал, что умрет, и, по сути, ему было все равно. Просто он не хотел умирать вот так. Став сексуальной жертвой этого чудовища.

Уэстмор не мог дышать. В глазах темнело. Все, конец. Скоро ему кранты…

И тут Уэстмор услышал звук удара. А затем пронзительный скулящий звук, который не мог принадлежать человеку, и, тем не менее, принадлежал. Монстр, откатился в сторону, содрогаясь и отчаянно пытаясь нащупать что-то у себя в спине. В последние мгновения, движимый скорее рефлекторным инстинктом, чем силой воли, Уэстмор сумел схватить пожарный топор и вонзить его Билли в поясницу. Столбы мышц, которые были ногами чудовища, конвульсивно бились на полу. Уэстмор попятился прочь, но уродливая рука нащупала его воротник и дернула.

Щелк, щелк, щелк.

Двойные ряды зубов защелкали у Уэстмора перед самым носом, потом Билли дернул его к себе. Еще секунда и Уэстмор потерял бы часть своего лица, но он успел ткнуть большим пальцем в зеленый глаз.

Очередной скулящий вой раздался, когда фотограф вытащил топор из спины Билли и погрузил лезвие в промежность монстра, разрубив яйца пополам. Хлынула кровь. Еще один удар, и Уэстмор рассек член Билли надвое. Кровь хлестала из гигантского члена, словно под давлением.

Уэстмор вскочил на ноги, сделал глубокий вздох, и опустил топор на напоминающий груду камней лоб Билли. Кровь фонтаном ударила вверх, забрызгав Уэстмору лицо.

Он прислонился к стене, совершенно обессиленный. Посмотрел на лежащее перед ним месиво — изрубленный труп, длинный кусок отчлененного пениса, лужу крови — и едва не лишился чувств. Затем, пошатываясь, подошел к водопроводному вентилю и перекрыл его.

В последний раз взглянул на тело Билли, потом подумал: — К черту это дерьмо. Мне нужно выпить… Но на это не было времени. На полке стояла банка очищающего растворителя. Уэстмор схватил ее, взял топор и вышел из комнаты. Пора сжечь тут все нахрен.

Какое-то время Брайант прятался, нырнув обратно в комнату с мониторами. На самом деле, он понимал, что и у него и Уэстмора не так уж и много шансов, однако это осознание лишь придавало сил. Когда ты вычеркнут из жизни, терять уже нечего. Почувствовав запах дыма, он сперва списал это на воображение. Но потом, посмотрев на один из экранов, обнаружил, что тот переключен на техпомещение, и увидел зарубленный труп жертвы нейрофиброматоза. Зрелище было отвратительное, но Брайант был восхищен. Поверить не могу, он сделал это! Перекрыл воду и превратил эту тварь в мясную нарезку. По стрелке на вентиле центрального водопровода он понял, что тот переведен в закрытое положение. Выглянув за дверь, Брайант увидел еле заметную пелену дыма, висящую в воздухе. Уэстмор занялся домом, теперь он должен найти Фэррингтона, где бы тот ни был. По-моему, нужно поддать газку. Прикончу Фэррингтона, заберу ключи, отыщу Уэстмора и будем убираться отсюда.

Подожди-ка! — вдруг сказал он себе.

Вот, он где!