- Кто тама?

   - Прошу прощения. Мне бы во двор.

   - А. Сейчас проведу.

   Послышался слабый шум, кряхтение, шарканье шагов. Из темноты в слабом свете нарисовалась сгорбленная тень. Она подошла к стойке и зажгла свечу. Вандерер прищурился, рассматривая колоритную фигуру. Весьма почтенного возраста старичок, согнутый временем, держал в подрагивающих руках плошку со свечным огарком. Совершенно белые, до плеч, волосы и такая же борода, лежащая поверх теплого зипуна. Ног в темноте не рассмотреть, но по звуку шагов можно сказать, что и на них что-то мягкое и теплое. Старичок производил впечатление чистоты и благообразности.

   - А ты кто? - Поинтересовался Вандерер.

   - Я-то? Ночной сторож я. Гостиница ж это, ежели что. Постояльцы шастают, да шастают. Кто по делам спозаранку, а кто ночным горшком брезгует. Ты иди за мной, иди. Да железку-то свою зазря взял. Чего с ней до ветру ходить, только мешаться будет. Во дворе у нас безопасно.

   Видать зрение старика еще нимало не подводило, несмотря на почтенный возраст. Да и разговор был отчетливый, значит и зубы целы.

   - Да я не до ветру. Не спится мне. Вчера рано лег. Решил потренироваться слегка.

   Дед остановился посреди кухни, обернулся, поднял повыше плошку и, задрав бороду, вгляделся в Аватара. У того зачесалась макушка. "А дед то - маг никак". - Подумалось Вандереру. Уроки Насти не пропали даром.

   - А я, грешным делом, думал что только старикам не спится ночами. Ну пошли, пошли.

   Дедок отпер дверь и вышел во двор. Вандерер следом. Небо начало уже светлеть, но в темном колодце двора тьма лежала густая и бестрепетная. Вандерер попытался осмотреться. Сквозь темноту проглядывала только какая-то небольшая каменная будка посредине двора, откуда слегка тянуло выгребной ямой, да более плотный мрак стен. Дедок присел на единственную ступеньку крыльца.

   - Ты попрыгай пока, а я свежего воздуха глотну. А то там все винищем да едой пропахло.

   Вандерер не заметил внутри особых запахов, но возражать не стал. Сбросил рубаху. Воздух был теплым. Покосился на тепло одетого старика.

   - Да ты не зыркай. Доживешь до моих лет, кости-то тепла и потребуют. - Словно прочел его мысли дед.

   Вандерер обнажил меч и начал свою разминку. Однако время от времени его сбивало щекотание в макушке. Дед явно что-то пытался выяснить для себя. Ван остановился и подошел к деду.

   - Слушай, ты бы не щекотался, а? Хочешь чего узнать, так спроси. А то сбиваешь.

   Дед хмыкнул.

   - Ишь, какой чувствительный. С ведуном, чтоль, знакомство водил?

   - Почему ты так решил?

   - Ну сам посуди. Амулетов колдовских на тебе нетути. Что на шее болтается не пойму, только это не то. Кабы ты с волшебством знался, заклятия на себя накладывал, я бы увидел. Не почувствовал, как ты мои, а увидел. Волшебство с колдовством они другой природы, нежели ведовство. Так кто учил-то? - Прищурился хитро дед.

   Вандерер уже открыл было рот, чтобы разом выложить свою историю, но что-то удержало и разом пришло понимание. Вандерер хохотнул.

   - Ну, отец, ты и сам-то силен не только в волшбе. А коли так, подскажи мне, вот можно с закрытыми глазами или в полной темноте видеть как днем? А еще лучше и то что за спиной?

   - Эх голубок, все можно, пока жив.

   - Так научил бы, а?

   - Каков хитрец. Не я его пытаю, а он меня. Ну, слушай. Коли поймешь. Вижу я, ты с телом един, что странно для Аватара. Отщепи от себя кусочек и пусть парит над тобой. Это раз. Однако глаз это иметь не имеет. Так что научись видеть мир таким, как он есть. Не то что глаза видят, а то, что есть на самом деле. Коли преуспеешь, то добьешься чего хочешь. Это два. Ну а три - не потеряйся по дороге. - Дед похихикал.

   - А каков он, мир который нужно увидеть?

   - Да такой же, только настоящий.

   - Ниточки силы да сгустки энергии? - Припомнил Вандерер рассказ пилигрима.

   Дед очень внимательно поглядел на Аватара.

   - Можно и так выразиться. Откуда знаешь?

   - Слышал от одного слепого странника.

   Дед покачал головой.

   - Надо же. А я думал таких просто так не встретишь. Да, Аватар, ты настолько странная личность, что будь я чуток помоложе, вцепился бы в тебя клещом, пока не развязал бы все узелки, что на тебе завязаны. Любопытство - самая большая человеческая слабость.

   И кряхтя, старец принялся подниматься на ноги.

   - Сейчас я слишком стар и, смею надеяться, мудр, чтобы пытаться укусить себя за пятку.

   - Так как же увидеть мир другим, отец? - Бросил Аватар в спину старику.

   - Не отец я тебе, нерожденный. Сам разберешься. Недосуг мне. Останови мысли.

   Тяжелая дверь хлопнула за спиной старика, ставя точку в разговоре. Вандерер вздохнул. Вот так всегда - только зацепишь паутинку, а она хрясь - и оборвалась. Аватар яростно бросил тело в плетение боевой пляски.

   Вскоре во дворе стали появляться позевывающие люди, опасливо сторонясь мечущегося с мечом Аватара. Вандерер прервал свою тренировку и отправился будить Настю. Та так и спала в одежде, так как Вандерер позволил себе только стянуть с нее сапожки. Он потряс девушку за плечо.

   Та подняла голову, чуть приоткрыв один глаз, и тут же со стоном уронила ее опять на подушку. Попыталась что-то сказать, но слипшиеся сухие губы не слушались. Вандерер принес воды, усадил морщившуюся девушку, прислонив ее спиной к стенке, и поднес воду к губам. Настя схватила кувшин обеими руками и начала жадно пить. Когда Вандерер начал уже опасаться, не уснула ли она за этим делом, вернула кувшин и открыла глаза.

   - Ну как самочувствие?

   - Это всегда так плохо после вина? И голова болит.

   - Всегда, если не знаешь свою меру. А ты, похоже, вообще впервые пила.

   - Нет. Но всегда немножко. И оно было не такое крепкое. Наверное.

   - Ну что же, будем тебя лечить. - Вандерер откупорил предусмотрительно захваченную вчера со стола чуток недопитую бутылку. - Здесь не много, но тебе хватит.

   - Ты что? - Округлила глаза Настя. - Ни за что. Я теперь вина в рот не смогу взять.

   - Пей давай. Или хочешь до обеда здесь проваляться? Яд в малых дозах является лекарством. Так что лечиться надо тем, чем отравилась. По крайней мере, в данном случае.

   Настя нерешительно поднесла горлышко к губам, зажмурилась. Потом открыла один глаз и вопросительно уставилась на Вандерера. Тот решительно кивнул. Она со вздохом обреченности закрыла глаз опять и, морщась, вылила остатки вина в рот.

   Открыла оба глаза и удивленно похлопала ресницами:

   - Мне почему-то казалось, что оно будет горьким. - Осмотрела себя. - Я что, не раздевалась? То-то все тело ноет. Только сапоги и сняла.

   - Сапоги я с тебя стащил. Ты уже спала.

   - А. А что ж тогда не раздел?

   Вандерер смущенно захлопал глазами. Настя аж пискнула от удовольствия.

   - Горе ты луковое. Это же надо так женского тела стыдиться. У нас даже мальчишки не такие стеснительные.

   Вандерер почувствовал, как загораются кончики ушей. Буркнул:

   - Похоже, лекарство подействовало. Вставай и пошли во двор. Долечиваться.

   Настя обреченно вздохнула:

   - Ладно, только давай сегодня без спарринга. А?

   Вандерер кивнул:

   - Хорошо. А потом холодный душ и плотный завтрак. И будешь как новенькая.

   - Что? Холодный что? - недоуменно переспросила Настя, натягивая сапог.

   - Душ? - Вандерер не сразу понял, что он непонятного сказал. - Ну, это обливание водой.

   - Иногда ты как будто на другом языке разговариваешь.

   На кухне и во дворе уже вовсю кипела жизнь. Скворчали сковородки, потрескивали дрова, что-то булькало, несли корзины с продуктами, в дальнем конце двора мужик рубил дрова. Настя вяло начала выполнять упражнения. Вандерер отлучился распорядиться насчет завтрака и договориться о душе. Проходя через кухню, заметил большой дуршлаг. Обдумав мысль, поговорил со стряпухой и получил в свое распоряжение дуршлаг поменьше. Отправился в мыльню и пристроил с помощью куска веревки дуршлаг под трубой. Быстренько разделся и опробовал "изобретение", заодно смыв пот. Когда вернулся во двор, застал там почти всю челядь гостиницы, с открытыми ртами глазевшую на Настю. Девушка, что называется, поймала струю. От вялости не осталось и намека. Скупой стиль Настиных движений сливался в каскады приемов, плетя кружево танца. Смертоносного танца, и от этого еще более завораживающего. Десяток пар глаз словно прикипели к безостановочно двигающейся в трансе вымышленного боя худенькой фигурке девушки. А она просто не замечала их присутствия, или, что вернее, не обращала на них внимания. Сейчас для нее было важнее заворожившее их движение.