- Этот разговор состоялся после известной казни. В первую среду по окончанию пасхи. И случилось это так: Святой Петр в полуденную жару брел по пустынной улочке Иерусалима. Отмечу, что тогда его звали Симоном. Так вот, мысли Симона были заняты последним общением с учениками Христа и он не заметил, как к нему подошел мужчина. Незнакомец был одет в плащ из мягкой выделанной овечьей шкуры, персидские шаровары и деревянные сандалии. Густая, кольцами черная борода и мохнатые брови. На мочке правого уха -- золотое кольцо. Твердый и решительный взгляд говорил силе поступков и привычке повелевать.

- Это вы были с Иисусом из Назарета? - обратился незнакомец.

Симон остановился и с удивлением посмотрел на 'бородача'.

- Я.

- У меня к вам дело, которое не дает мне покоя уже долгое время, - быстро заговорил незнакомец, - Может зайдем в харчевню и я угощу вас лучшим вином, которое тут есть?

Симон внимательно посмотрел на человека и увидев в его глазах не просьбу, а мольбу, согласился.

...Здесь Магистр прервал свой рассказ для того, чтобы пояснить как был добр к людям святой Петр. Немного подумав, он махнул рукой и сказал:

- А вот что было дальше, мы с вами скоро узнаем, - с этими словами, Мефистофель вытащил колокольчик и позвонил в него.

Дверь открылась и на пороге залы появился слуга.

- Раздобудь нам неприметные предметы одежды периода жизни Христа. Подойдет такая, которую носили простые караванщики ...

... В таверне, в углу у окна, на деревянных скамьях друг против друга, сидели двое мужчин в светло-серых одеждах персидских караванщиков. Они пили вино из глиняных кружек и увлеченно общались между собой на незнакомом языке. В это момент двери харчевни со скрипом распахнулись. На пороге стояли Симон и коренастый мужчина.

- Они сядут рядом за соседним столом, - тихо сказал Мефистофель и поправил полу купеческой рубахи. - Не поворачивайтесь. Мы здесь одни и их голоса нам будут хорошо слышны. Я знаком с арамейским, поэтому и сел к ним спиной, чтобы мог переводить их речь. Ну, пейте же вино и не привлекайте к себе внимание.

Вошедшие, как и сказал Мефистофель, сели за соседний стол. Незнакомец нахмурил густые брови. Он внимательно посмотрел на Сатану и его соседа и, громко спросил:

- А не скажут ли караванщики, каково на вкус поданное вино?

Слегка развернувшись, Мефистофель важно поклонился незнакомцу и ответил:

- Вино изумительное. Позапрошлого урожая местной красной лозы. Настоялось, в меру сладкое и толком выдержано.

Коренастый бородач, сверкнув золотым кольцом в ухе, занял на скамье место напротив Симона и подозвал слугу, чтобы тот, в свою очередь, позвал хозяина харчевни.

Маленький ростом и круглый как мяч, хозяин выкатился из глубины зала.

- Неси самое лучшее, что у тебя есть. Я хочу доставить радость моему дорогому спутнику. А может, - тут говоривший сделал паузу, - ... и сам смогу утолить жажду.

Хозяин, узнав вошедшего, изобразил счастливую улыбку, закивал.

- Я сейчас! Я мигом! Каков визит! Я горжусь тем, что вы посетили мою жалкую харчевню. Есть! Есть вино для дорогого гостя! - он подбежал к такой же, как он, тучной женщине, которая вошла в помещение со двора и, пнув попавшееся под ноги деревянное ведро, негромко заговорил, - Видала, кто у нас? А ну в погреб, старуха! Тащи кувшин, который я купил у легионеров прошлым летом. Да осторожнее! В нем вино подороже твоей старой крови.

Женщина не спеша развернулась, но получив ускорение от шлепка по заду, взвизгнула и ринулась из харчевни.

Приняв сосуд, хозяин рывком сдернул с толстухи передник и заботливо вытер им паутину. Ставшую ненужной тряпку он запустил подальше, в темноту харчевни. Женщина, переваливаясь, поднесла чистые глиняные кружки и, поставив их на стол, пошла в угол искать выброшенный мужем передник.

Вскоре незнакомец спросил у Симона, уже отпившего из кружки:

- Ну? Понравилось?

Симон утвердительно кивнул.

- Понравилось. И запах, и вкус мне очень приятны.

Незнакомец поднес кружку к носу, шумно вдохнул в себя аромат вина и, сделав глоток, поставил ее на стол.

- Мне же, запах кисел и на вкус - уксус. Не пойму, что со мной происходит. Дома, меня ждет двенадцатилетняя наложница, попавшая ко мне месяц назад. Но я ее еще так и не видел. Непонятно мне, отчего потерял желание. В пустыне, в тайнике зарыто знаменитейшее вино... Есть у меня золото ...Есть слава и уважение народа... А вкуса нет.

Он склонил над столом голову.

- Странные речи и случай странный, - удивился Симон.

Незнакомец решил себя перепроверить. Отпив глоток, он пожал плечами и с отвращением отодвинул от себя вино.

- Помоги мне разобраться, почему вкус вина мне так неприятен.

- Почему? Наверное, для этого есть причины? - ответил Симон.

- Я отдам все свои деньги. А если этого вам покажется мало, найду еще столько же. Только дайте мне попробовать того вина, которое вам наливал Иисус во время вечери.

Симон изумленно посмотрел на незнакомца.

- Но как? Его было ровно столько, сколько могло хватить всем, кто был там. Сделано было оно единожды. Учитель его создал из воды, а все находившиеся там, были тому свидетели.

- Значит, нет того вина, - удрученно сказал незнакомец.

Он нахмурился и покачал головой.

- Мой друг, - тут, озабоченный человек сделал паузу. Собираясь с мыслями он подбирал слова для длинного повествования. Он тяжело вздохнул и продолжил, - Гестом его звали. Однажды увидел меня в плохом настроении. И он, предложил мне отведать знаменитого красного Каприйского вина. Я согласился, приняв его предложение за шутку. Если бы я только знал о том, что для этого моему другу, бедному Гесту, придется ограбить караван. Тот самый, что шел через пустыню, с дарами от Римского Цезаря к Ироду Четырехвластнику! Если бы я только мог подумать, во что выльется эта прихоть. Я не мог и представить, чем закончится наша беседа и какую цену ему предложит судьба за это вино. Вскоре, после нашего разговора, Гест пришел ко мне и сказал, что смог добыть это проклятое вино, но спасаясь от погони, его пришлось закопать в песках пустыни. Он рассказал, где спрятал свое сокровище.

Незнакомец вновь тяжело вздохнул.

- На следующий день, с Гестом произошла беда. Его узнал караванщик, который был там. Они встретились у главных ворот Иерусалима. Караванщик указал на моего друга стражникам ворот и сказал, что видел этого человека и видел, как подчинялись ему люди, грабившие караван Великого Цезаря. А стояли на охране ворот - римляне. Ничего не подозревавший Гест был тут же схвачен и посажен в тюремную башню. Узнав о случившемся, я долго искал способ проникнуть в тюрьму, чтобы спасти друга, но я не знал как это сделать. Случайно я увидел дервиша в бараньей шапке с палкой в руках и в длинном драном белом рубище. Он стоял и кричал римлянам стоявшим на стене тюрьмы, что они продались Ироду. Его речь была сплошным ругательством и негодованием. Стражники пинками прогнали старца, пообещав в следующий раз, дать ему по пяткам его же собственным посохом. Вечером я приготовил веревку, деньги, напильник и, найдя дервиша, выкупил у него его драную одежду, шапку и посох. Его-же предупредил, чтобы не появлялся в городе несколько дней. Утром я натянул на самые уши его шапку, спрятав свои курчавые волосы. С приклеенной белой бородой и в драном халате, я пришел к стенам тюрьмы и махая посохом, во весь голос стал поносить жену Ирода, обвиняя во всех смертных грехах, называл блудницей. Римляне стали браниться и кидать в меня камнями. В ответ я крикнул, что супруга Ирода изменяет монарху с ослом. Стража пришла в ярость. Меня схватили и отвели в башню. Там меня положили на скамью для пыток и связав, долго, под смех легионеров, били посохом дервиша по пяткам. А после, не чувствующий от боли своих ног, я был брошен в темницу. Уговорив охранника и дав ему денег, я вскоре перебрался в камеру к Гесту. Мой друг, увидев меня обрадовался, а потом стал ругать, потому что переживал за меня. Наговорившись, мы взялись за работу - припасенным мною напильником стали пилить прут оконной решетки. Утром, когда только начало светать, нам удалось отогнуть прут. Первым спустился Гест, за ним я. И мы побежали. Но стражники увидели нас и стали преследовать. Меня быстро догнали. Я не только бежать - ходить после ударов посохом по пяткам едва мог. Гест, увидев что я попал в руки римлянам, остановился поодаль и стал просить стражу отпустить меня. Он обещал им, что принесет за меня любые деньги. Но стражники схватили и его. Нас посадили в разные камеры. Вскоре огласили приговор: - распятие на кресте. А дальше ты и так все знаешь.