- Красивая легенда. А почему это место проклято?

Кормчий обернулся на шум шагов и увидел как к ним подошла молодая женщина - спутница Арташеса. Стесняясь себя и своего голоса, кормчий вновь прокашлялся и приготовился ответить, но царевич нетерпеливо махнул рукою.

- Ну? Будешь молчать, я высажу тебя на этот остров.

Грек стушевался.

- ...и остров будет обитаемым, и демон немного развлечется в отсутствии богини! - раздался за спиной царевича, надменный голос девицы.

Арташес встал и, улыбнувшись, галантно подал ей руку. Девушка с радостью на нее оперлась, а юноша, перехватив ее за запястье, резко дернул на себя и сделав шаг в сторону, подтолкнул ее к краю голой без фальшборта палубы. Ища равновесия она замахала руками, но Арташес несильно шлепнул ее по заду и молодая женщина, под улюлюканье и смех моряков, полетела в море.

- О, как я устал слушать твои стенания, Замира! Поплавай. И умоешься и успокоишься! - крикнул смеясь, юноша. - Кто там рядом с кормою? Киньте девице канат, утонет Венера!

Широко улыбаясь, он подмигнул кормчему и взяв в руки трубу, стал осматривать храм и остров.

- Продолжай.

Пряча улыбку в густых усах и бороде, радуясь наказанию девицы, кормчий весело продолжил:

- Раньше, очень-очень давно, здесь стояли торговые галеры. Купцы останавливались тут для того, чтобы встретившись, что-то перепродать, купить и обсудить цены на товары. После, отдохнув от долгого морского пути, платили пошлины и шли в Грецию и Рим. Остров был сказочно богат. Но однажды, когда после многочисленных войн Рим снял охрану, на остров напали морские разбойники. Они обчистили все, что смогли. Перебили охрану. Разорили, а потом подожгли склады и казармы. Они захватили корабли и увезли все награбленное с собой. Купцы решили отказаться от Библуса. Больше на острове, кроме дьявола, никто не появляется.

- А почему богиню никто не забрал? - вновь перебил его царевич.

Грек замешкался.

- Не знаю, может побоялись гнева влюбленного в нее демона. Или их останавливала эта сказка. Но мне кажется, что статую такого размера без деления на части, на корабль не доставить. А она, очень красива!

Разглядывая с любопытством остров, юноша случайно заметил одинокую фигурку человека, который стоял к нему спиной у какого-то плоского предмета на тонкой подставке. Царевич вначале не придал увиденному значения, но вспомнив, что остров необитаем, вновь вернулся к тому месту, где заметил фигурку. Но кроме хаоса теней от валунов и небольшой базальтовой площадки, больше ничего не заметил. Не желая утруждать себя, юнош решил, что это игра теней.

Он вновь направил трубу на статую Венеры и, забыв о происшедшем, затаив дыхание стал всматриваться в плавные линии богини. Она стояла в тени храма и с черного пьедестала протягивала к нему свои мраморные руки. Внезапно, от долетевших до нее первых солнечных лучей, мрамор скульптуры вспыхнул молочным белым цветом! Отведя трубу от лица, юноша сжал губы и наморщил в задумчивости лоб.

Не торопясь, осторожно вынув линзы, он заботливо обернул все составные части трубы в тряпицу и уложил в черный ящичек.

- Это знак. Богиня, спасая нас, усмирила морских духов. Ее профиль... Она так похожа на мою покойную мать. Я никогда не забуду ее добрых и ласковых рук, - сказал взволнованный юноша. И грек увидел, как рука царевича, мелькнувшая из-под сиреневой туники, смахнула слезу. - Если я останусь жив, то после поездки в Рим, эта статуя будет перевезена в Ассирию. Запомни этот путь, кормчий! Обратно мы будем возвращаться этим же фарватером.

Кормчий опустил в поклоне голову. Грек, по указанию Тиграна, следил за царевичем, равно как и за его хворым учителем, лежавшем в гамаке подпалубной каюты, на самом дне трюма рядом с сундуками золота. Следил он и за дочерью учителя. Он знал, что обратного похода у посла не будет. Но с мыслями царевича кормчий был согласен.

- Корабельный старшина! - громко позвал царевич морехода, помогавшего капитану прийти в себя после полученных ожогов от раскаленных камней. - Подайте кораблям сопровождения сигнальные огни. Команду и рабов на веслах - накормить. Починить рулевое весло, а когда Солнце поднимется в зенит, мы должны быть в пути. Ремонт начать с установки запасной мачты, борт команда приведет в порядок уже в походе. И поторопитесь выполнить сказаное, у нас очень мало времени.

Палуба загрохотала от топота моряков.

- У меня есть несколько часов для того, чтобы высадиться на берег, - сказал Арташес кормчему и удрученно посмотрел на пустой ложемент. - Но не вплавь же добираться. А жаль. Мой Бог! О, Великий Заратустра, дай мне возможность хотя бы прикоснуться к ногам великой богини! Молю тебя! И не дай мне умереть в Риме, позорной смертью! Ты же знаешь, что на меня с неба смотрит мой отец. И я, сын Великого Арташеса, прошу тебя, не допусти позора на его славное имя! Умоляю.

Царевич отвернулся от острова и в сердцах махнул рукой.

Мимо юного посла проскочила выбравшаяся на палубу, мокрая молодая женщина. Она зло посмотрела на юношу и, ничего не сказав, побежала в каюту.

- Ну не курица ли? - со смехом бросил вдогонку Арташес.

Толпа мореходов весело заулюлюкала, рассмешив посла великой нации.

------------------------------------------------------------------------

Ходин лежал в гамаке и старчески стонал.

Последний удар триеры о воду подкинул гамак. Старик не был готов и, вылетев из него, ударился о низкий потолок, а потом, уже падая, разбил колено, задев острый угол кованого сундука.

Спину уже отпустило, но нога продолжала ныть неприятной тикающей болью. 'Ничего. Я все снесу, лишь бы добраться до Безымянного острова.' - думал Ходин. Старик вытянул из под легкого одеяла костлявую руку и с любовью погладил сундук, о который недавно ударился.

Послышались быстрые легкие шаги и на парусиновом пологе, заменявшем дверь каюты, показалось унизанное золотыми перстнями тонкое женское запястье. Подслеповатые глаза в свете тусклой лампы разглядели силуэт дочери.

- Ну, как ты, отец? - весело, уже забыв обиду на царевича, спросила девушка.

- Ногу зашиб, ну и на спине, похоже, будет пара синяков. Ударился об этот чертов ящик, - незлобно сказал Ходин, - Дочь моя Замира, расскажи мне, что наделал шторм и как идут дела на верхней палубе? Как я понял, буря уже закончилась?

Склонившись над гамаком, молодая женщина стала заботливо растирать отцу место ушиба.

- Нам несказанно повезло. Я видела расколотую морскую скалу, через которую наш корабль перелетел в тихую воду. Мачту снесло. Лодка срезала. Борта нет. Команда все скоро починит. Другие корабли не пострадали. Да, еще кормчий, этот страшный волосатый карлик, сказал, что мы попали в какой-то старый фарватер. По нему мы и дойдем до берегов Греции.

- Что ты сказала? - прошипел старик. - Фарватер? Что ты несешь?

Дочь обиженно посмотрела на отца.

- А такой! - ее руки нежно гладили посиневшее колено отца. - У тебя тут синяк и припухлость. Надо наложить тугую по...

Старик грубо лягнул дочь здоровой ногой в грудь.

- Это в какой-такой фарватер мы попали? Отвечай, маленькая ведьма! - зло вопрошал Ходин.

Замира обиженно надула губы.

- Не знаю! Грек сказал, что мы находимся в бухте острова, где когда-то стояла таможня и были склады с товарами, которые после разграбили морские разбойники. А сейчас там живет злой дух, который никак не может поймать Венеру. Любит ее. А та ночью улетает на небо, а утром, когда чары духа слабеют - возвращается...

- ... К просыпающемуся ангелу! - злобно перебил ее Ходин. - Ты видела на острове старинный греческий храм? Вот что главное!

Замира наморщила лоб и, вспомнив, радостно выпалила:

- Ну, что ты нервничаешь. Я и сама хотела сказать, что видела храм с мраморной богиней, на нее пялился Арташес. Царевич дал приказ кормчему вести корабли по этой морской дороге, как его там - фарватеру.