- Рыночные отношения, - предположила Альва, - Деньги Кеншу предлагали все, значит, их ценность на её рынке мала. Но если у кого-то есть монополия на то, что нужно человеку, то они могут запросить большую цену, верно?

- В каком-то смысле, - согласился Чезаре, - Но суть в другом. Свободные, неконтролируемые исследования - часть ее идеалов. Идеалов, в которые она верит. Иными словами, существенно более высокая ступень. Четвертая ступень сталкивается с первой и закономерно побеждает. Но - мы к этому еще вернемся, когда дойдем до нее. Вторая ступень - то самое 'поспать с кем-то' или, если без обиняков, секс. Опять же, секс интересует всех, за вычетом тех, кого он не интересует по возрастным или физиологическим причинам, но его влияние также не слишком велико. Точнее, не столько невелико, сколько кратковременно: в течение некоторого времени человека можно заставить плясать под свою дудку, но достаточно скоро наступит откат, и марионетка сорвется с ниточек. С другой стороны, иногда и кратковременного манипулирования бывает достаточно... Если не обращать внимания на этическую сторону вопроса.

Тут он поморщился. Манипулирование за счет таких методов он крайне не любил. У него были на то... свои, личные причины.

- Секс, это, конечно, хорошо, но отчего-то мне кажется, что глупо его ставить выше богатства, - прокомментировал Адам. Ну да, кому, как не бывшему тентаклевому монстру, разбираться в вопросе...

- На самом деле, и то, и другое играет не слишком большую роль, однако секс затуманивает разум, тем самым упрощая манипуляцию. Деньги - нет.

Почему-то эти слова тоже вызвали странную реакцию у Есикавы.

- Третья ступень - страх. Тот самый, который так воспевал Макиавелли. Применительно к социуму это действительно одно из самых надежных средств; однако на отдельно взятого человека лучше, как правило, воздействовать чем-то другим... Или в том числе чем-то другим. На одного человека страх действует, примерно как предыдущая ступень: эффективно, но не слишком долго. Толпу же этой ступенью можно достаточно стабильно держать в повиновении... И что самое замечательное, как верно отмечал Макиавелли, 'любят люди по собственному желанию, а боятся по желанию государя'. Единственное, что стоит учитывать - не все боятся одного и того же. Большинство людей боятся смерти. Но профессиональных военных, особенно в сословных обществах, а также агентов спецслужб учат действовать без страха, ставя выполнение задачи превыше собственной жизни. Думаю, синьор Есикава, как последователь бусидо, может немало сказать об этом. И при этом - даже человек, не боящийся смерти, может бояться чего-то другого: боли, унижения, потери близких... Впрочем, с последним мы опять забежали вперед.

- Страх вводит общество в состояние самоконтролируемого, - заметила Норма, - При этом становится не столь важно, сколько людей сменяется в социуме: большинство всегда останется подконтрольным и будет контролировать других.

- Не настолько самоконтролируемого, - ответила Пешка, - В современном мире индивидуум имеет все шансы возвыситься над толпой. В мире сигмы и один в поле воин.

На эти слова уже ответил голландец с вычурным имечком Альберт Беркхейде. Он был социологом, но при этом стеснительность редко позволяла ему вмешаться в дискуссию.

- Я бы сказал, что это не просто увеличивает погрешность, но и выводит теорию на новый уровень. С такими одиночками их идея становится вторична: вести войну нужно уже с ними самими. Потому как они сами - уже серьёзный источник страха.

- В каком-то смысле вы все правы, - усмехнулся Чезаре, - И именно поэтому я уточнил, что страх хорош для контроля толпы, против одиночек же он подходит лишь как одно из средств. Впрочем, лишним оно не бывает... Если только вас не угораздит нарваться на чересчур гордого субъекта, который попытку напугать воспринимает как вызов. К примеру, виденную вами в начала класса синьориту Варгас я пугать не советую никому: она в ответ, скорее всего, атакует, даже если вам будет чем подтвердить свою угрозу. Страх входит в противоречие с гордостью и проигрывает.

Словно в виде иллюстрации к теме на планшетах студентов появился значок массовой рассылки.

- Той же логикой обосновывала свои действия Инквизиция, - заметил Тадеуш, - Если не считать религиозной подоплеки. Ведь ведьмы и колдуны в языческих, дохристианских обществах считались не меньшей силой, чем артиллерия в девятнадцатом веке, а сейчас - сигма-технологии.

- Однако же, ведьмы и колдуны в наше время существуют, - заметила Елена, а затем, щёлкнув что-то на своём планшете, хмыкнула. Вероятно, она увидела то же, что и другие.

Кеншу Рейко раскрывала всем природу Тайама Рокиа и открывала сезон охоты.

- Гхм... Я ведь верно понял слова 'сезон охоты'? - поинтересовался Кристиан, - Он же в человеческом теле. Мыслит, я думаю, если уж попал сюда.

- Плохо, но мыслит, - заметил Чезаре, - И в любом случае, статус сигмафина в человеческом теле не является основанием для охоты. Нужно будет узнать у нее, в чем дело...

- Это значит, что его согласие на участие в экспериментах можно не спрашивать, - тоненько захихикала Лилия, широко раскрыв восторженные глаза.

- Скорей всего, наш приятель провинился, - прокомментировала Норма, - Хотя статус сигмафина в человеческом теле в любой стране мира стал бы основанием для охоты, ведь сигмафин не имеет гражданских прав.

Чезаре обошелся без комментариев, но видно было, что это заявление ему очень не понравилось. Хорошо еще, что студенты, за исключением Сони, Актис и Лилит, не знали о природе Марии. А то наверняка нашелся бы какой-нибудь урод...

- В любом случае, об этом можно подумать после лекции. Следующая ступень - вера. Тут нужно сразу оговориться, что речь необязательно идет о вере в Бога: вера в долг, честь, торжество разума и прочие высокие идеалы работает не хуже. Те же коммунисты поднимали тысячи людей на революции, обращаясь к вере в Светлое Будущее. Если человек верит во что-то, то ради своей веры он может сделать очень многое. Если же нет, то этот фактор лучше вообще пропустить: нет лучшего способа лишиться шанса на сотрудничество, чем взывать к вере, которую собеседник не разделяет. Замечу также, что чтобы пользоваться этим рычагом, необязательно самому верить в то же, что и объект манипуляции. Однако, желательно, чтобы он считал, что вы в это верите...

Кардинал сложил руки в полумолитвенном жесте:

- Уж поверьте, я знаю, о чем говорю.

- Но остаётся ещё вопрос того, насколько человек верит, - заметил Кристиан, - И не откажется ли он от своей веры в кого-то или что-то, если на него излишне давить... Или предлагать сделать то, что противоречит его идеям.

- Вот-вот, - усмехнулся преподаватель, - Сложно привить веру тому, кто ей не обладает, но тем, у кого она есть, она закрывает глаза, не давая смотреть на вещи трезво и таким образом делая легкой мишенью для манипуляторов, способных представить свои цели в соответствующем свете. Кое-кто даже может назвать пример из жизни... По крайней мере, если верить собственным объяснениям событий.

Кардинал демонстративно посмотрел на Елену. Он знал, что план 'Леди и дракон' уже начал действовать. В сердце виконтессы уже вгрызался червячок сомнений. Сомнений в том, что ослепленный своей верой, виконт фон Рейлис действительно не видел, как причиняет страдания маленькой девочке.

Сейчас, однако, она промолчала.

- Вывод - будьте беспринципной сволочью, и вами будет сложнее манипулировать, - телекинетик улыбнулся, записывая собственный тезис.

- Быть беспринципной сволочью вообще очень полезно, - ухмыльнулся Чезаре, - Поверьте моему опыту.

- Только и верных союзников вы так не найдете, - впервые нарушил молчание Рю.

Он был тих и серьезен. Как будто произносил последние слова перед тем, как сделать сэппуку.

- По-настоящему верный союзник, - хмыкнул Чезаре, - Это даже не редкость, а практически уникальный случай. Нужно уметь использовать то, что есть. То есть, тех, кому союз с вами принесет больше пользы, чем с вашим врагом.