- Ну, допустим, все именно так как ты говоришь. Тогда почему же ты молчал, раз был уверен, что она носит твоего ребенка?
- Я говорил! Я много раз говорил! Но она убеждала меня оставить все, как есть.
- Дэн, не верь ему, это все ложь. Если ты не помнишь Ками, то я-то помню.
Я вздрогнул, услышав Эмили, ничуть не стеснявшуюся Роджера.
- Вот, даже Эмили говорит, что ты врешь, - после нашего нелегкого разговора я уже решил не представлять ее.
- Кто? - недоуменно переспросил он.
- Эмили. Моя новая знакомая, - ответил я, показывая на нее рукой.
- Коллинз, ты что, пытаешься меня идиотом выставить?! Какая к черту Эмили!? Здесь нет никого, кроме нас!
Боль резко, как внезапный удар противника, заставила меня схватиться за голову, издав стон, похожий на рычание раненного животного.
Я забыл, что Эмили всего лишь моя больная фантазия, хоть так и реальна в моих глазах.
- Как-то неважно ты выглядишь. Может, скорую вызвать? - напугано спросил Роджер.
- Никого мне не надо! Оставь меня и убирайся отсюда! - едва сдержав себя, чтобы не закричать, сказал я, вытирая вспотевшее лицо.
- Ладно-ладно, ухожу, ты только успокойся, - сказал он и пошел к выходу, а я следом, чтобы закрыть за ним дверь. - Так на похороны Сары пойдешь?
Ничего не ответив, я силой вытолкнул его из квартиры и с грохотом захлопнул дверь.
Боль все больше нарастала, постепенно захватывая все тело. Мне хотелось быстрее добраться до кровати, и заставить себя уснуть, игнорируя ее.
Я быстро повернулся. На том месте, где только что стояла Эмили, я увидел себя.
"Что за чертовы шутки!? - подумал я и на пару секунд закрыл глаза". Открыв их, снова увидел Эмили.
Добравшись до кровати, я лег и кое-как набрал номер Саймона, рассказав все, что произошло.
На похороны Сары я не пошел. Моя жизнь и без того напоминала фильм ужасов, в котором я главный злодей и сумасшедший.
Всю ночь я пролежал с головной болью, чувствуя, как по щекам текут слезы.
Утром позвонили из лаборатории профессора Стоуна и попросили приехать. Я долго пытался объяснить настойчивому женскому голосу, что не очень хорошо себя чувствую. И получил ответ, что именно поэтому меня и ждут.
Я долго и нехотя собирался, постоянно ругаясь с Эмили. Всеми возможными способами она пыталась отговорить меня от очередного визита к профессору. Но терпеть эту боль, я больше не мог.
Захлопнув перед ее носом дверь, я спустился к ожидавшему уже меня такси.
Как только машина тронулась, меня стало укачивать, чего никогда не случалось. Вспоминая все молитвы, я закрыл глаза и просил Бога любым способом сократить путь.
Но либо он меня не слышал, либо был слишком занят, чтобы исполнять такие нелепые просьбы.
На выезде из города машина резко остановилась, и я открыл глаза.
- Что там? - сидя в углу на заднем сидении, спросил я водителя.
- Хоронят кого-то, - ответил он спокойно.
От его слов, мое лицо вспыхнуло. Я стал задыхаться, будто кто-то схватил меня за шею. Казалось, похоронная процессия бесконечна.
- Да поехали уже! - разозлился я.
- Так ведь нельзя. Плохая примета.
- К черту эти приметы! Чушь собачья! Будто нам больше не во что верить! Я плачу деньги, чтобы ехать, а не стоять и ждать, пока всех перехоронят!
Я снова не верил своим ушам. Никогда раньше я не позволял себе так неуважительно относиться к чужому горю.
Водитель, помедлив, все-таки завел машину, и мы медленно поехали по обочине.
Я положил голову на колени, закрыл руками уши, чтобы больше ничего не слышать и не видеть.
Как только машина набрала скорость, я выпрямился, и всю оставшуюся дорогу бездумно смотрел в окно на быстро сменяющие друг друга деревья.
Подходя к дверям лаборатории, я вспомнил Аманду, и мое сердце сжалось. Я ждал, кто же на этот раз меня встретит. Но никто так и не вышел. В пункте пропуска мне лишь назвали этаж и номер кабинета профессора Стоуна, которые я и без того уже знал.
Пока я шел по длинному коридору вдоль закрытых дверей кабинетов, почувствовал, как в меня медленно вселяется страх. От застоявшейся здесь тишины становилось не по себе. Сердце билось все быстрее, эхом отзываясь в висках.
За все это время мне не встретился ни один человек. На миг я даже подумал, что во всей лаборатории работает только профессор Стоун.
Дойдя до его кабинета, я замер перед закрытой дверью, услышав, что он с кем-то разговаривает. Слов было не разобрать. Профессор говорил тихо и спокойно, но в его голосе слышалось раздражение. Я прислонился ухом к двери. Но представив, как глупо и смешно сейчас выгляжу, одернул себя. И едва успел отойти в сторону, как ручка резко опустилась вниз и из кабинета вышла невысокая женщина лет сорока с обеспокоенным выражением лица. Ее внешность показалась мне знакомой. Присмотревшись, я узнал в ней заместителя мэра нашего города.
- Добрый день, миссис Портер, - сказал я, заинтересованно посмотрев на нее.
- Добрый ли, - растерявшись, грубо ответила она.
Следом сразу же вышел и сам профессор, абсолютно спокойный и сосредоточенный.
- А, мистер Коллинз, вы уже подошли!? Очень хорошо. Проходите пока в кабинет и присаживайтесь, - сказал он, пропуская меня в открытую дверь.
Я занял стул напротив его кресла на другом конце стола. А профессор тем временем вышел и, слегка прикрыв за собой дверь, что-то тихо сказал миссис Портер.
Но я услышал только ее ответ:
- Я надеюсь, мы с вами друг друга поняли.
Это были последние слова перед тем, как ее шаги стали отдаляться.
- Извините, мистер Коллинз, рабочие моменты, - профессор Стоун вошел и плотно закрыл дверь.
- Ничего, все в порядке, - ответил я, а в голове все крутился вопрос, что же делала здесь миссис Портер. Неужели даже она хочет стереть память?
- Мистер Коллинз, на днях с нами связался мистер Росс. Он переживает, что с Вами что-то не так.
Молодец Саймон, ничего не скажешь. Сдал меня, как преступника.
Я не хотел ничего рассказать. Мне нужно было самому во всем разобраться.
Взяв небольшую паузу, я задумался и в итоге решил, что, возможно, профессор сможет мне помочь гораздо быстрее. Выпишет очередной рецепт, и я навсегда отсюда уйду.
Но только я открыл рот, чтобы заговорить, как его резко закрыла чья-то рука. Это была Эмили. Она стояла рядом со мной, как ни в чем не бывало.
Я гневно на нее посмотрел, но она не сдвинулась с места. Тогда я мысленно сказал ей не лезть не в свое дело. И, будто услышав меня, она нехотя убрала руку.
Мне показалось, что прошло много времени, пока я рассказывал все, что со мной произошло после операции. Повторил даже то, что уже когда-то говорил.
Он молча слушал. Иногда лишь останавливал и просил подробности о головной боли. И об Эмили, которая при упоминании о ней, исчезла.
- Не волнуйтесь, мистер Коллинз, я пропишу Вам более сильные таблетки, а медсестра сейчас сделает укол. Все будет в порядке, - сказал спокойно профессор Стоун, будто и, правда, все было в порядке.
Уже через несколько минут я в сопровождении медсестры вошел в соседний кабинет, где стоял невыносимо тяжелый запах спирта. У меня мгновенно закружилась голова. Внезапный и резкий приступ тошноты, заставил закрыть рукой рот и на несколько секунд задержать дыхание.
Сев на стул у небольшого столика с бутылочками этого самого спирта и несколькими шприцами, я почувствовал, как тонкая игла вошла в мою руку, впрыскивая в вену какую-то мутную жидкость.
Не успела медсестра ввести последнюю каплю, как мое сознание переполнила небывалая легкость. Запах спирта исчез...
Я открыл глаза, и еще не до конца придя в себя, понял, что лежу на кровати. Сев на край и осмотревшись, я некоторое время соображал, каким образом попал в неизвестную комнату с темно-зелеными стенами, которые сразу же вызвали у меня отвращение. Это маленькое помещение больше походило на одиночную камеру, в которой не было окон. Наверно, поэтому на небольшом столике в углу напротив, горела настольная лампа, от тусклого света которой я почувствовал себя еще хуже.
