- Если не деньги, тогда что? - процедил генерал, стараясь, чтобы его не услышали лишние люди. - Скажите мне, чего вы хотите за жизни этих людей. Пост настоятеля главного храма Небес и Бездны в Эстале? Я напишу королеве, что вы об этом просите. Титул, поместья? Вам их дадут! Всеобщее преклонение? Да пожалуйста, мы даже поможем вам его завоевать!

- Вам не удастся меня купить, - холодно произнес Мирран.

- Тогда...

- Тогда что?

Выражение лица настоятеля вдруг потеряло всю благожелательность, а в расширившихся глазах запылал угрожающий огонь. Мужчина шагнул ближе к Ламану, оттискивая в сторону растерявшегося Оллета. То, что происходило возле низенького капитана, похоже, было для него чем-то непостижимым. Чтобы генерал и настоятель собирались подраться из-за того, кто лучше защитит горожан?

- Что - убьете меня? - еле слышно спросил Мирран. Когда они встали с Ламаном нос к носу, оказалось, что жрец выше - ненамного, но бывшему мятежнику приходилось смотреть на него снизу вверх. У губ Ламана пролегли морщины - его это раздражало. - Такой у вас способ решения проблем - уничтожать людей, их порождающих? Потому вы и привели с собой этого человека, - он повернулся к Калену и с внезапной злобой ткнул в него пальцем, - этого совратителя и убийцу? Я знаю, чем он занимается для вас и чем занимался в гвардии еще при короле Ильемене, да светит ему солнце на Небесах.

Совратитель и убийца? Что за бред! Убийца - еще может быть, но совратитель? Сони ждал, что Кален сейчас обвинит этого поехавшего урода во лжи или хотя бы просто пренебрежительно посмотрит на Миррана, как на пустое место, - так, как командир умел.

Бледный, как смерть, Кален смотрел в пол.

- Настоятель Мирран, вы ошибаетесь, - с тревогой затараторил Оллет. - Ничего такого у нас и в мыслях не было! Мы бы никогда не осмелились поднять руку на служителя богов!

- Конечно осмелились бы, если бы у вас не осталось других способов на меня повлиять. И осмелились, иначе бы здесь не было королевских убийц, - Мирран, снова абсолютно спокойно, как будто не было только что неконтролируемой вспышки ярости, глянул на капитана. Рассуждение о собственной гибели по неизвестной причине давалось ему легче, чем упоминание о Калене. - Но мое убийство вам ничего не даст. Если со мной что-то случится, квенидирцы быстро догадаются, кто в этом виноват, и обернутся против вас. А их в городе намного больше, чем вас, королевских прихвостней, которые так много говорят об их спасении и до сих пор ничего не делали ради них.

- Тэрьин и Гередьес не делали, - жестко произнес Ламан. До сих пор он не сводил с Миррана испепеляющего взгляда, который не опровергал, а лишь подтверждал его тайное желание раздавить жреца в лепешку. - Сейчас на троне истинная королева Невеньен, и она с нашей помощью спасет Север. Разве вам мало того, что сюда прибыл я?

- Небеса спасут Север, а не какие-то короли, которые меняются на троне чаще, чем зима сменяет лето, - таким же тоном поправил настоятель. Оллет, услышав это откровенно мятежное заявление, в ужасе отступил на шаг назад. - Послушайте, лорд Ламан. Вы спрашивали, что мне нужно, если не деньги и слава. Чего я в действительности хочу, так это того, чтобы вы оставили нас в покое. Вы понятия не имеете, что здесь началось, когда глашатаи объявили о налете када-ра, что было, когда вернулись выжившие после нападения Таннеса и скольких трудов стоило утихомирить город. Я не сомневаюсь, что вы в своей жизни видели много страшного, но вы не родились в этом городе, не знакомы с его жителями, и боль и страх, которые они чувствуют, это не ваши боль и страх. У вас всего двести солдат, но ведь вы не пошлете их всех разводить квенидирцев по округе, не так ли? Люди, которые молятся в этом храме, не видят большой разницы между тем, погибать от када-ра или от Таннеса, но здесь им спокойнее, поэтому они здесь и остаются. Да и разве вы знаете наверняка, нападут ли на город порождения Бездны? Кто и когда мог предсказать их действия? Рядом войско Таннеса, а все окрестные поселения, где можно было остановиться, давно распухли от беженцев. Када-ра могут и не добраться до Квенидира, соблазнившись любым из этих сел, куда вы предлагаете нам отправиться. Вы говорите, что чудовища предпочитают скопления людей? Так может, вам лучше забрать своих солдат и уйти, оставив Квенидир решать его собственные проблемы?

"Проблемы Севера должен решать Север" - такими были слова, посланные Тэрьином наместнику в Кольведе. Кажется, они сильно задели гордость настоятеля. Но корону носил уже не Тэрьин, а Невеньен. Сони подавил страстное желание стукнуть Миррана по его лысой башке. И вот из-за таких вот упертых придурков погибают люди...

Стиснув кулак, Сони вспомнил, из-за кого на самом деле освободились када-ра. И разжал ладонь.

- Послушайте теперь вы, настоятель, - голос Ламана дрожал от едва сдерживаемых эмоций. - Квенидир не мой родной город, тут вы правы. Но я сын этой земли. Проблемы Севера - это мои проблемы. Безнаказанно угробить всех этих людей, - он обвел рукой молящихся в храме квенидирцев, - я вам не позволю.

Он резко развернулся, вынудив Виньеса поспешно развеять ограждавший их от прихожан щит. Хмурый Мирран молча наблюдал за тем, как торопливо ему кланяются маги и Оллет. Сони кланяться ему не стал, зато если бы можно было плюнуть в его мерзкую рожу, то с удовольствием это бы сделал.

Прихожане, наверняка слышавшие почти все сказанное, озирались на Ламана, когда он, будто ослепнув, мчался к выходу. Только снаружи храма, на каменном крыльце, генерал выдохнул, отпуская скопившееся напряжение.

И тут на глаза ему попался выскочивший следом Кален.

- Какой Бездны он знает, чем ты занимаешься в гвардии? - зарычал Ламан. - Ты что, нашим врагам докладываешься?

- Нет, господин генерал. Прошу прощения, я пытался вас предупредить, - приложив руку к сердцу, Кален низко, почти до земли поклонился и печально проговорил: - Настоятель Мирран - мой старший брат.

* * *

Сони шагал туда-сюда по закутку возле замковой конюшни. На Квенидир уже опустилась непроглядная северная ночь, и в этом месте, находящемся под открытым небом, было студено, а из конюшни воняло навозом. Зато здесь отряд никто не слышал - солдаты и слуги, бегающие по двору, не заворачивали в этот бесполезный для них уголок.

Отблески факелов, освещающих двор, где даже ночью не затихала работа, мелькали на желтоватом лице Виньеса. Маг, прислонившийся к обледеневшей бревенчатой стене, беспрестанно шмыгал носом. Когда он мокро кашлял, из его рта вырывались крупные клубы пара. Вечно мерзнущий Сех кутался в кожух и обеспокоенно поглядывал на замок - боялся, что патруль уйдет в город без него. Не менее часто его взгляд обращался на командира, и тогда в карих глазах мальчишки появлялось отчаяние. Он открывал рот, но тут же закрывал, не зная, что сказать. Кален, сложив на груди руки, смотрел в притоптанный снег под ногами.

Новость о том, что у него есть брат и, главное, этот брат - настоятель квенидирского храма Небес и Бездны, человек, который стоит на пути к выполнению королевского задания, выбила всех из колеи. Ламан - тот вообще сгоряча обвинил Калена, что он промолчал нарочно, ради того чтобы выставить генерала дураком. Этого бы не случилось, если бы кто-нибудь додумался узнать фамилию настоятеля, но никому это и в голову не пришло. Жрецы, принимая сан, теряли родовое имя, отныне их "отцами" считались боги, чьей воле они подчинялись, братьями - другие жрецы, а сыновьями и дочерьми - все кинамцы. Трудно было представить, и что кто-то из отряда не сообщит о своих родственниках среди влиятельных людей Квенидира. Но это произошло - и причины этого никто не знал, а Кален продолжал молчать как рыба и погружаться в себя при каждом вопросе о Мирране.

Такое поведение командира разрывало Сони изнутри. Он ничего не понимал, поэтому и убедил отряд не спешить расходиться при возвращении в замок. Он должен был выяснить, что происходит. Мирран был Калену не кем-то там, сбоку припека, седьмая вода на киселе, а родным братом. Таким, каким для Сони был Дженти.