По-моему, намного важнее то, что именно в это время в приграничных военных округах происходят события, которые действительно свидетельствуют о явных признаках подготовки войск к отражению нападения Германии. В Прибалтийском особом военном округе мы видели приказ его командующего генерал-полковника Кузнецова номер 00229 от 18 июня 1941 года. В протоколе судебного заседания, рассмотревшего обвинения в адрес командования Западного особого военного округа, отмечалось невыполнение им требований, изложенных в телеграмме начальника Генштаба от 18 июня. Содержание этой телеграммы на суде не раскрывалось, но поскольку суд проходил всего через месяц после начала войны, оно, видимо, особых пояснений не требовало. Все были в курсе того, о чём идёт речь.
А вот что происходило в это время в Киевском особом военном округе.
Егоров А.В. "С верой в победу (Записки командира танкового полка)".
"Такова военная служба: еще несколько дней назад я жил делами и заботами командира отдельного танкового разведывательного батальона, а сегодня (речь, судя по дальнейшему изложению, идёт о 21 июня 1941 года - В.Ч.) вступаю в новую должность - начальника штаба 63-го танкового полка 32-й танковой дивизии. Чтобы представиться командованию, утром прибыл в штаб, разместившийся на окраине Львова в помещении бывшего кадетского корпуса...
...- Все ли ясно? - спросил комдив, давая понять, что разговор окончен.
Я молчал, не решаясь высказать те мысли, которые в последние дни не давали покоя. Пушкин понял мою заминку и, глядя в упор, потребовал:
- Говори!
- Товарищ полковник, - начал я осторожно, - восьмая танковая вчера по тревоге вышла на полигон. Все чаще говорят о скорой войне..."
Прошу обратить внимание. Восьмая танковая дивизия, соседняя с 32-й танковой, где служил Егоров, 20 июня 1941 года была поднята по тревоге и выдвинута из пункта постоянной дислокации.
"...- Что ж, - прервал меня Пушкин, - обстановка на границе действительно тревожная. Мы, конечно, не можем не верить Заявлению ТАСС{1}, но то, что немцы готовятся к войне против Советского Союза, - тоже факт.
Ефим Григорьевич задумался, будто решал, добавить ли еще что-то к сказанному. Наконец продолжил: [6]
- В разведсводках есть сообщение о том, что немцы даже заготовили указатели дорог в направлении Львова и других городов. Назначены гитлеровские коменданты городов, в том числе Львова и Перемышля. Все это надо иметь в виду... Позавчера командующий армией приказал привести полки в повышенную боевую готовность. Машины полностью заправлены горючим. Личному составу выдан один боекомплект боеприпасов и неприкосновенный запас продовольствия. 23 июня ваш полк будет выведен на полигон, - спокойно закончил комдив. - Вот и все. Выводы делай сам. Желаю успеха, до свидания, - подал он на прощание руку..."
Итак. Судя по этому свидетельству, 18 или 19 июня 1941 года командующий 6-й армией генерал Музыченко приказал привести войска в повышенную боевую готовность. Возможно, не все, возможно только часть войск. О приказе, подобному приказу номер 00229, здесь неизвестно. Возможно, в данном случае, приказы отдавались устно. Но ведь отдавались. А почему тоже в это время? Ещё раз вспомним о телеграмме начальника Генерального Штаба от 18 июня, которую упомянул в своих показаниях генерал-майор Григорьев.
И заметим ещё раз контраст с тем, что происходило в это же время в Западном Особом военном округе. Там даже патроны в частях имелись не выше караульной нормы. В то же самое время, когда в Киевском округе уже 19 июня танки были полностью заправлены горючим, личному составу выдан полный боекомплект боеприпасов и неприкосновенный запас продовольствия.
"...Начальник штаба дивизии подполковник С. В. Зимин коротко информировал меня о штабе полка. По его словам, штаб полка укомплектован, но как орган управления слажен недостаточно. Работа мне предстояла большая и трудная... и надо было торопиться.
С этими мыслями я пришел в полк. Проверив мои документы, дежурный по части лейтенант Струк доложил:
- Командир полка с командирами батальонов и рот находится на рекогносцировке маршрутов и района сбора по боевой тревоге..."
Боевая тревога ещё не объявлена. Но танковые командиры уже определяют на местности будущие действия полка по тревоге.
"...Старший лейтенант Сизов довольно подробно рассказал мне о работе, проделанной штабом полка по доукомплектованию батальонов и рот, подготовке их к выходу на полигон.
- Три дня тому назад, - сообщил он, - по приказу командира дивизии в танки загружены боеприпасы. Так что на полигон они выйдут с полным боекомплектом..."
Снова три дня назад. 18 июня.
"... ту ночь мне долго не спалось: перебирал в памяти события минувшего дня, думал о завтрашнем. Наконец сон одолел меня. Сколько я проспал - не знаю. Разбудил настойчивый телефонный звонок. Вскочил с постели. В комнате темно. Стараюсь понять, что же от меня требуется. Телефон звонит вновь. Торопливо протирая глаза, протягиваю руку к телефонной трубке и слышу взволнованный голос:
- Товарищ капитан, докладывает дежурный по части. Объявлена боевая тревога...
...Сборы недолги. Гимнастерка, брюки, сапоги, фуражка, ремень, оружие - в считанные минуты все это на мне. Чемодан, с которым надо прибыть к месту сбора, у каждого командира наготове. В нем уложено все, что нужно на первый случай...
...Вот и контрольно-пропускной пункт полка. Часовой пропускает меня. Дежурный по части кого-то торопит по телефону. В парках уже гудят моторы танков и автомашин, снятых с консервации. Командир полка майор Жеглов, встретив меня, как-то необычно, рывком пожал руку и тут же отдал распоряжение: [13]
- Выстраивай колонну полка и веди в Яновский лес...
- С какой задачей? - спросил я.
- Задачу получим позднее. Меня с заместителем по политической части вызывает комдив. Что-то неладное происходит...
В штабе полка та же озабоченность, что и в батальонах: быстро укладываются в машины ящики с документами, вынимается все нужное из столов и сейфов. Едва я успел сказать несколько слов своему помощнику, как раздался продолжительный телефонный звонок. Начальник штаба дивизии требовал доклада о готовности полка к выступлению. Выслушав меня, деловито заметил:
- Напоминаю: начало выступления - в три ноль-ноль..."
Что здесь можно сказать. Вот здесь всё успели. Всё успели. Потому что готовы были с 18 июня. Это для генерала Павлова директива пришла "слишком поздно".
"...К трем часам полк закончил сбор по тревоге, и я отдал распоряжение на марш...
...Свернув с Краковского шоссе, колонна втягивается в лес километрах в десяти от Янова...
