- У тебя не свобода, у тебя сплошная осознанная необходимость. Что ты сейчас чувствуешь, когда читаешь новости о Большом адронном коллайдере? Мимо обычных людей проходит все важное, потому что они неспособны это понять. Сообщение о телепортации квантовых состояний прошло на последних страницах. Но ты был создан для особого пути, все это знали. Даже твои братья знали, что ты особенный, когда кричали: "Мага, бросай задачи, пошли в футбол играть, сильно умный, да?".

- Честно и специально тебе признаюсь, я чувствую приятную боль, когда читаю об испытаниях коллайдера. Как трубач, который забросил трубу, чтобы открыть ресторан. Я некоторых знаю, я слежу, как там у них дела на коллайдере. Только не говори никому.

- Сначала ты уехал из Объединенного института на родину, потом война, ты никогда не думал, что свернул с пути?

- Вернуться мне предложил отец - он хотел передать мне проектный институт. Этот институт был делом его жизни. Он его создал. Сказать ему "нет" я не мог. Ты счастливая. У тебя свобода сама по себе. Мой мир устроен по-другому. Я свободен только в моменты принятий решения. Совесть должна подсказать мне решение. Потом я должен выполнить свое решение. Когда я принял решение, появляется долг. И тогда я уже несвободен. Честь заставляет следовать долгу. Если долг и честь приходят в противоречие - время снова принимать решение. Вот так в моем мире: по кругу Свобода - Совесть - Долг - Честь. Я мог уклониться от войны. Я был свободен. Совесть и честь мне сказали, что нужно ехать. А когда я сделал выбор и командовал отрядом - какая уж тут свобода.

- Таким образом, эти моменты свободы очень короткие.

- Иногда по несколько секунд. Но важно их чувствовать. Первый раз я это почувствовал в детстве, когда отказался застрелить собаку, которая меня укусила. Сейчас никто не посмеет мне сказать, что я струсил, да и никому это в голову не придет. А тогда мне было трудно, действительно трудно. Все братья, все старшие ждали, что я застрелю этого пса. И хотели этого. Я тогда первый раз почувствовал давление обстоятельств. Оно казалось непреодолимым, но я смог устоять и поступить по совести. Честь и совесть - это почти синонимы для меня. Свобода, долг, честь, совесть: все одинаково важно. Если нет хотя бы одного, все пропадает. Несвободный человек с честью, понимающий, что такое долг, хуже всего - марионетка в чужих руках. Задавить свободу пытаются именно рассуждениями про долг и про честь.

- Звучит хорошо. Ты умеешь убеждать. Но есть факты: европейцы произвели науку, машины, электронику и еще много чего. Я не феминистка, но тебе не приходило в голову, что мусульманскому миру это не удалось, потому что не хватает свободы и равенства женщины?

- Слушай, может, погостишь у нас, объяснишь Заре про приниженное положение женщины, а то я совсем под каблуком, - посмеялись, - но промышленная революция в Европе началась до свободы и равенства женщин.

- Магомед, я не была свободна. Я освободилась. Но быть свободным - это право и обязанность человека. Быть рабом грех. Извини, я разгорячилась. Тебе не с кем обсуждать многие вещи, я вижу.

- Иногда молодость прорывается. Иногда не хватает ребят, с которыми я учился в физтехе. С которыми я работал в институте ядерных исследований. Мы часами могли говорить на эти темы. Задай лучше какой-нибудь нормальный журналистский вопрос.

- Мне очень интересно то, о чем ты говорил. Я пишу книгу об альтернативах развития, собираю материал уже много лет. Все журналисты желтых изданий в душе мечтают написать о судьбах человечества окончательный, все объясняющий труд. Свой собственный "Конец истории". Что была осенью за история с танцами твоих джигитов?

- Слушай, даже не понял, почему это так разошлось в интернете. Приезжал в отпуск мой старший, Рамзан. Вместе с Асланом, Султаном и Мовлади поехали в клуб куда-то на Петроградку. На Каменноостровском попали в пробку, час стоят, с места не двигаются. День хороший, солнечный, настроение отличное, машина дорогая, все спортсмены и красавцы. Ну, Мовлади выскочил и давай лезгинку плясать. За ним Султан. Ну, Аслан и Рамзан ребята взрослые, серьезные. Из машины не выходили, сидели спокойно, только криками подбадривали и из пистолетов в воздух стреляли. Из соседних машин сняли, выложили на ю-туб. Пробка рассосалась, парни сели в машину и поехали в клуб. По номеру машины ко мне притаскиваются менты, что за дела, беспорядки, нагнетание национальной розни, к тому же нарушение правил уличного движения. Денег хотели. С ними Ахмед разговаривал, в чем, говорит, нагнетание? Исполнять народные танцы народа России? Желтые жилеты не одели на проезжей части плясать? Малозначительные такие менты, типа районные. Ахмеду пришлось им немного денег дать за стрельбу. Парням Ахмед провел воспитательную беседу на тему скромности и приличного поведения. На тему едешь себе тихонечко на мазерати, скоростной режим соблюдаешь, правила движения не нарушаешь - так прилично серьезному молодому человеку. Нечего давать повод ментам таскаться, огорчать старших. Собственно, и все. Но раскрутился скандальчик небольшой через телевидение местное и интернет. "Танцы дикарей" и всякий такой примитивный расизм и ксенофобия. Что за чушь? От зависти? Мне вот хоть на каждом светофоре пусть выпрыгивают из машин и в присядку - я донос писать не стану, я только скажу "ай, молодец". В Берлине эти балбесы выкинули такой же номер - там прохожие останавливались, в ладоши хлопали и радовались.

- Еще задам вопрос: у меня есть информация, что у тебя появился проект с китайцами.

- Контора большая, - пожал плечами Магомед, - вполне возможно. Я узнаю. А что за проект?

- Транспортный терминал.

Несколько секунд Магомед думал, глядя через стекло на серые волны залива.

- То, что я не даю интервью, еще не означает, что я не могу уточнить твою информацию или помочь тебе разобраться. Говори дальше.

- Мой источник сообщил, что китайцы организуют несколько крупных участков под строительство транспортных терминалов.

- Это хорошо, подъем экономики. Не вижу пока ничего особенного. Это большие интересные проекты, но не гигантские.

- Я расследую большое дело о злоупотреблениях в правительстве, эти проекты - часть картины. Какова твоя роль в проекте?

- Моя роль в любом деле - получить прибыль.

Магомед знал, что Лейла не раскроет источник, поэтому спросил другое:

- Когда ты узнала о моем участии?

- Несколько дней назад.

- Ты можешь точнее?

- В начале прошлой недели.

- Что тебе или твоим людям не нравится в этих проектах?

- Согласно декларации у них очень длительная окупаемость. Источники финансирования также не прозрачны, хотя в Китае за любыми источниками стоят чиновники.

- Это вполне по-китайски. У меня были торговые дела с китайцами. Они по-другому смотрят на вещи. Не скажу, что я их всегда понимаю. Но один из моих принципов - не обязательно понимать цели партнера, если он доказал свою добросовестность. Нужно понимать свою выгоду. И как ты ее получишь, если партнер попытается тебя обмануть или подставить. В данном случае китайцам затруднительно возиться с правами собственности, документацией и разрешениями на местном уровне, они попросили оказать им эту услугу. У меня есть проектная контора такого профиля, я этим займусь.