Ты можешь и преставившимся дать покой.

Опустели пластиковые стаканчики с водкой на столе рядом с могилой. Ветер сдувал их на землю. Быстро рассосались машины. Автобус уехал на поминки в столовую на станцию, забрав почти всех местных жителей. В Покровке стало совсем пусто, как не бывало еще никогда. Небо затянуло серым, собрался дождь.

Черный мерседес остановился возле могилы. Сергей подошел к могиле. Представил своего друга, лежащего там, внизу. В газообразных обществах рушащихся империй нет ничего крепче братства по оружию. Оглянулся на реку и леса за рекой. Действительно красиво. Стоит умереть за это. Налил полстакана водки, выпил.

После столкновений людей, находящихся у власти, и людей, которые рвутся к власти, наступает момент, когда кому-то нужно идти разговаривать с психом в заминированном самолете, бежать к стеклянным дверям захваченного театра, лезть в окно горящей школы. Сергей занимался этим всю жизнь, не умел больше ничего, но зато это выучил в совершенстве.

Но вот бывает: не договорился, не добежал, не успел.

Достойные люди держат человечество на плаву, не дают свалиться в хаос, вспомнил Сергей слова своего друга. С каждой смертью такого человека мы погружаемся немного вниз.

Что такое хорошо

Что такое хорошо и что такое плохо мы понимаем не потому, что прочитали Коран. Видеть красивое и уродливое - вот что дал нам Всевышний, чтобы мы отличили добро и зло. Младшей дочери Магомеда было меньше года, когда в один из приездов в родовое село он поднялся на гору, чтобы показать ей ее землю.

Он видел это много раз: ущелье, реку, сверкающие вершины и ледники. Высокое небо. Село, живописно разбросанное по краям ущелья, мечеть с зеленой крышей. Дядя Абу мечтал о том, чтобы в селе была настоящая мечеть с минаретом. Магомед выстроил ее, и в память о нем, и потому, что это обязательно, чтобы в родовом селе была мечеть.

Маленькая Роза была в восторге. Она смеялась в голос и вскидывала руки, как будто пытаясь взлететь. Магомед придерживал ее. Вот она благодать, лежащая на человеке.

На всех ли людях лежит благодать? Это очень важный вопрос. От ответа на него зависит, как правильно устроить жизнь. Интуитивно Магомед считал всех людей равными. Уже после войны он понял, что именно за это его любили бойцы. Он был такой же, как они, только всегда знал, что делать. Всем ли дано одинаково? И можно ли со всех спрашивать одинаково?

Немедленно проснулся научный метод. Нужно привести тысячу детей, еще не умеющих разговаривать, еще не подвергшихся обработке воспитанием, на гору, при одинаковых погодных условиях, на одну и ту же точку и запротоколировать их реакцию. Будет ли она одинаковой? Сколько процентов людей распознают прекрасное? Насколько эмоциональной будет их реакция?

Дядя Абу говорил ему, что благодать по сути - талант истинного зрения. Дядя Абу говорил, что благодать можно получить от Святого человека. Магомед знал ощущение радости и истинного понимания, которое остается от встречи с такими людьми.

Но, возможно, Святой человек, или Святой текст просто возвращает нас к истинному зрению?

"Благодать - это способность к счастью, - думает Магомед, - между "быть счастливым" и "быть не несчастным" лежит пропасть".

Маленькая Роза смеялась и пыталась взлететь. В семье ее прозвище Ласточка. Она пока не умеет разговаривать, ей никто не может рассказать, что прекрасно, а что уродливо. Но она знает это с рождения.

Потом мы прочитаем Святые Книги и утвердимся.

Ожесточение

Тишина, весеннее тепло, легкий ветер возле памятника на дороге Раате. Памятник погибшим финским и советским воинам только в одном этом сражении. Двадцать тысяч камней - по камню на каждого. Это огромное каменное поле.

Когда станет возможным установить такой же памятник погибшим в кавказских войнах? Какого размера будет это поле?

Рядом в леске подбитый русский танк Т-26. Между прочим, хорошо бронированная, крепко сделанная машина, передовая для 1940 года. Рядом финские пушки, которые его остановили, маленькие, совсем нестрашные на вид. Калибр почти такой же, как у подствольного гранатомета. Но ожесточение не зависит от совершенства оружия. Танк весь избит взрывами, похоже, у артиллеристов не было достаточно мощных снарядов, и они закидывали машину, пока металл не стал разрушаться и осыпаться осколками внутрь корпуса. Именно ожесточение убивает, а не оружие.

Может быть, уже никого и в живых нет из участников этого боя. Однако вросший в землю ржавый остов машины сохранил следы ожесточения людей семидесятилетней давности. Казалось, если бы у артиллеристов закончились снаряды, они забили бы танк железными палками.

Зара подошла сзади, взяла за плечи:

- Хватит думать. Пойдем. Заедем в кафе в Суомуссалми? Мы с Ласточкой хотим есть. Отличное место, чтобы сообщить тебе: от этой нервотрепки я опять беременна.

Конец 1-й книги.