Евгений вернулся к дороге.

- Сколько нам еще ждать? Все документы в порядке, - сказал мужчина. Видно было, что это человек с положением, человек, привыкший к уважению окружающих.

- У меня приказ никого не пропускать, придется ждать, пока я не получу указаний, - сказал Евгений.

Горцы сели на бетонную плиту, ограничивающую поворот. Евгений еще несколько раз вызывал штаб. Прошло еще минут пятнадцать. Ни одной машины, молчание радиостанции. Полотно дороги прогрелось, три фигуры струились в поднимающемся теплом воздухе.

Сафин подошел к нему и прислонил СВД к бронетранспортеру.

- Опасно тут торчать, - сказал он. Евгений и сам понимал, что подвергает группу большому риску. А возможно, срывает большую операцию.

Он чувствовал неуверенность, руки тряслись. Елена Петровна не учила, что делать, если получил приказ расстрелять безоружных людей. Мелькнула мысль, что он не хочет, чтобы она узнала. Он дал сигнал бойцам приготовиться. Поднял автомат, чтобы подстраховать на случай, если кто-то из горцев останется жив.

- Огонь, - скомандовал он.

Пацан попытался дернуться вниз с горы, но не сделал и шага, скользнул на животе по камням, оставляя кровавый след. Женщина успела поднять подбородок, прежде чем в ее красивое лицо попала пуля. Еще до выстрелов старик почувствовал возникшее в бойцах напряжение, он посмотрел на Евгения ясным взглядом, который Евгений часто вспоминал потом. Все получилось мгновенно. Стреляли в три калаша, Сафин из стечкина.

Группа Вдовина была лучшей. Ему самому даже нажать спуск не потребовалось.

- Что с трупами, с машиной делать? - спросил Сафин.

- Положим в машину, с обрыва скинем? - предложил один из бойцов.

- Приказ был уничтожить и больше ничего. Все оставить как есть, только документы заберите.

Молодого водителя вырвало в кустах. Надежный парень, но еще не привык. Пинками загнали его в машину, Сафин сел на его место.

Успели на базу к обеду. Выдвигались перед рассветом, толком не позавтракали, все проголодались. Парни умылись, из своей палатки Евгений видел, как с бойцами других групп они пошли в столовую. В том числе молодой водитель, который уже порозовел и чувствовал неловкость перед парнями за свою слабость.

Потом Евгений часто думал, почему мысль, что он может просто отпустить этих людей, ни разу, ни разу не пришла ему в голову за весь этот час.

Два слова в защиту римского солдата

Когда бойцов стали вызывать к следователям, они даже ничего не пытались скрывать. Они были скорей удивлены, потому что не сделали ничего предосудительного. Ну да, это было не обычное боестолкновение, конечно, но среди жестокостей той войны это не было чем-то необычным. Вообще, особенностью дела было то, что непосредственные обвиняемые ничего не скрывали и говорили полную правду. Старшие командиры юлили, хотя обвинялись по легкой статье "превышение должностных полномочий".

Все было по серьезному. Экспертиза, кто, где находился, сколько пуль из какого ствола, в кого из пострадавших. Правда, не провели экспертизу тел десятков тысяч других погибших. Да что там, сотни неопознанных трупов еще лежали в морозильных вагонах на станции Ростов.

Понятно, что все произошло в неудачный момент, когда стороны пытались договориться о перемирии. Когда люди, которые вчера назывались "участниками незаконных вооруженных формирований" и "террористами" были амнистированы и стали "территориальной милицией". А "полевые командиры" стали командирами батальонов МВД и получили золотые пистолеты за вклад в дружбу народов. За кулисами суда чувствовалась мощная политическая возня.

Первый суд проходил в Ростове-на-Дону. Присяжные были подобраны так, что вчистую оправдали Вдовина и всех его бойцов. Обвинение придралось к составу присяжных и добилось пересмотра. Бойцы пошли на сделку со следствием, получили условные, либо небольшие сроки. Так как им зачли время, проведенное под следствием, все они вышли на свободу. Это было облегчением для Вдовина.

Во взглядах Вдовина была одна особенность. Он удивлялся и не понимал, почему с таким надрывом общественные деятели произносят: "погибли старики, женщины, дети". На его глазах гибли в-основном молодые мужчины. Они что, имеют меньшее право на жизнь?

Обвинение нажимало на то, что были расстреляны именно женщина, старик и ребенок. Для Вдовина это почти не имело значения. Душу царапало, имело значение то, что эти люди не были вооружены и не представляли опасности.

Однако невооруженный враг бывает иногда опаснее вооруженного.

Вернее, даже так: Вдовин чувствовал, что будет помнить об этом всю жизнь, но это дело его совести. Когда все это закончится, он обдумает все это. Горцы - да, возможно, они имеют право на месть. Но его собрались судить люди, которые послали его туда. Что такое армия без выполнения приказов? Если соль станет несоленой, останется выкинуть ее вон на попрание людям.

Второй суд проходил в Волгограде, этот состав присяжных признал его виновным. Судья тоже чувствовал некоторую неловкость: почему на скамье подсудимых за все неисчислимые военные преступления находится этот вполне достойный капитан-десантник? Но есть решение присяжных, есть кодекс. Неловкость выразилась в том, что было назначено наказание ниже нижней границы, предписываемой законом. Многочисленные друзья и люди из военных кругов сочувствовали ему. При первой возможности он получил послабление режима, потом вышел по условно-досрочному. Получил документы и новую личность от друзей по службе, уже вышедших в большие чины. Так он получил фамилию Кулагин и оказался в этом заброшенном городке.

***

Три фигуры в струящемся утреннем воздухе: старик, женщина и ребенок. Еще группа спецназа и бронетранспортер. Про "струящийся воздух" - это тоже из материалов следствия, из показаний прапорщика Сафина. Он смотрел на дорогу в оптический прицел и думал, какую взять поправку. Магомед прекрасно знал это место и хорошо представлял себе, как все было. Он читал копии материалов следствия. Первого следствия, которое вела группа из Ростова. Очень подробное, очень качественное расследование. Российские менты умеют работать, когда нужно.

Этот поворот на дороге из райцентра в село приходится проезжать каждый раз.

Стокгольмский синдром: сон Этель Робертовны

В седьмом круге ада, в местности под названием Горячие пески уже третью тысячу лет отбывает неведомый срок участник штурма Семивратных Фив родоначальник всех русских герой Капаней. Он неподвижно сидит на горячем камне, глядя в раскаленное пространство.

Это один из семи царей, кто поклялся: "Возьму город по воле богов или вопреки ей!". В тот славный день Капаней впереди своего отряда бросился на ворота Электры с лестницей. Молния поразила его в момент, когда он уже взобрался наверх, опрокинул защитников, когда он почти победил. Капаней наказан за свою клятву.