У эльфов свои проблемы. Если человек умирает с грустью о несбывшихся надеждах, на которые ему не хватило времени, то эльфы порой теряют надежду, продолжая жить. Кир знал по себе, как много потерял, не пройдя и половины отмеренного срока. Должно быть, нет у всех разумных существ Земли ни хорошего, ни плохого жребия, а попросту каждому дано свое.
Утро в Гласицах встретило Кира легким туманом - верным признаком грядущего теплого дня. Кир перекинул через плечо дорожную сумку, половчее взял пакет с подарками, и пошел по узким улочкам городка. Кое-где вместо асфальта под ногами лежала булыжная мостовая, округлые, гладкие камни еще помнили прошлое. Красные черепичные крыши домов венчали затейливые флюгеры, ставни на многих окнах были открыты, город начал новый день. Три основных ориентира Гласиц хорошо просматривались с привокзальной улочки: на юге старая каланча водонапорной башни, в центре - здание городского совета с высоким шпилем, увенчанным петушком, а на севере Драконья гора. Она возвышалась над городом, посмеиваясь над шпилем совета, показывая ему, кто здесь главный. Дракон в ее чреве то и дело выпускал в сторону города тонкие струйки дыма, тающего в утреннем воздухе.
Когда-то люди верили, что близ Гласиц и правда живет дракон, и гнездо его находится на горе. Он сидит там и дышит жаром на город. Опасаясь чудовища, на горе никто не селился. Потом тайна раскрылась, оказалось, что в этом месте из недр бъет горячий источник, пар которого виден в Гласицах. Но Драконья гора не утратила грозности, иногда из ее глубин доносился приглушенный рокот и гул, говорящий об активной тектонической деятельности. Люди по-прежнему там не селились, а вот эльфы основали селение и назвали его Ручьи.
Первой на горе обосновалась пророчица Рунарин, она предсказала, что Ручьи простоят 255 лет, прежде чем дракон во чреве горы, воспрянет и поглотит их. Срок показался эльфам приемлемым, это раньше они возводили свои города на века, а теперь времена изменились. Предсказанный срок их устроил, тем более, что землю совет Гласиц дал им бесплатно, все равно от нее городу никакой пользы.
Ручьи недаром получили свое название: теплые воды источника сбегали протоками вдоль всех склонов горы, создавая особый микроклимат. Грунт на плато имел примеси пепла, и оказался необычайно плодороден. Словом, эльфы не прогадали, поселившись на горе, вот только рокот в ее глубинах... но к нему они постепенно привыкли.
Кир пересек городок и вышел к северной окраине, дальше дорога шла вверх. Прямо перед подъемом от недавних дождей разлилась огромная лужа. Жильцы окрестных домов позаботились о себе, перекинув через нее старые доски. Кир ступил на одну из них, но доска мгновенно спружинила под его весом, выдав фонтан серой жижи, угрожающий испачкать не только брюки, но и низ плаща. Реакция на опасность, большую или малую, закрепилась у боевых магов на уровне рефлексов. Если под ногами проваливается земля, ты должен схватиться за воздух, передав ему часть своего веса. Приему воздушной поддержки учили в академии всех, учили так, чтобы он не забылся с годами, оставшись с магом до конца его жизни. Те, кому доводилось видеть, как эльфы ступают, почти не касаясь земли, справившись с шоком, распространили слух о волшебной, необычайно легкой походке всех остроухих. Это неправда.
Любая магия расходует много сил. Сейчас, кроме грязных брызг, Киру ничто не грозило, но он инстинктивно снял часть веса с прогнившей доски, и быстро перешел на другой край лужи. Только оказавшись на сухом асфальте, он ощутил тяжесть, навалившуюся на плечи, словно только что попытался сдвинуть Драконью гору. Раньше бы он даже не заметил такого перехода, но теперь все было не так. По давней привычке Кир коснулся запястья правой руки, на котором когда-то был кальд, но ощутил только ровную полосу шрама, лишний раз напомнившую, как много он потерял.
Дорога еще раз обогнула гору и вывела на плато. Впереди показалась полоса раскидистых кустов краснотала, за ними стоял незаметный шлагбаум. Вроде бы он ничего не ограждал и ничему не препятствовал. На опущенной перекладине висела табличка, говорящая о том, что далее лежит территория селенья Ручьи. Если приглядеться внимательнее, можно было заметить, что по периметру на табличке нанесены вовсе не какие-то завитушки, а руны, чья древнее магия надежно защищает поселок. Подобные преграды окружали Ручьи со всех сторон. Вообще-то, ставить магические заслоны на гражданских объектах категорически запрещалось, но власти Гласиц закрыли на таблички глаза, и в упор их не видели. А эльфы щедро поощряли такую близорукость, делая совету города подарки ко всем праздникам.
Кир подошел ближе и почувствовал, как незримые, но вполне осязаемые лучи, отделились от рун, скользнули по лицу, начали покалывать руки. Наложенное заклятие проверяло путника, определяя гнать его или нет. Если гнать, то лучи вонзятся в тело, причинят легкую боль и нагонят панический страх, отбив всякую охоту беспокоить хозяев. Кир для лучей оказался своим, они бы его обязательно пропустили, но проверка почему-то вызывала острый протест. Кир поднял руку и быстрым движением рассеял лучи. Разогнать охранную магию для выпускника академии дело простое.
За яблоневым садом начинались дома. Первым стоял коттедж художников. Ручьи привлекали пейзажистов прекрасными видами, открывающимися со всех сторон, куда ни кинь взгляд - готовая картина. Портретистам здесь, конечно, делать нечего, народ по пальцам можно пересчитать, да и те позировать не станут, зато пейзажи получались поистине магические, волшебные.
В это утро Лизи сидела посреди двора с этюдником, ежась в длинном толстом свитере, и, задрав голову, наблюдала птичью стаю, пролетавшую над самой Драконьей горой. Тишина стояла такая, что было слышно, как птицы рассекают воздух мощными крыльями. Из дверей дома вышли Никорн и Дин. Никорн осторожно нес три бокала с глинтвейном, над которыми вились соблазнительные струйки пара. Дин тащил маленький складной столик и корзинку со снедью. Увидев Кира, они заулыбались, Никорн приподнял бокалы в знак приветствия, кивнул головой, приглашая войти. Кир поблагодарил, но отказался. Чужая жизнь показалась ему спокойной, размеренной и счастливой, он невольно завидовал.
Над самым широким ручьем селения повис горбатый мостик с легкими, резными перилами. От него вела узкая дорожка, выложенная простой белой плиткой. Внешне плитка напоминал мрамор, но если потрогать ее рукой, можно ощутить плотную, чуть пружинистую поверхность. На ней не скапливается влага, не появляются лужи, в щелях не прорастает трава.
По обеим сторонам дорожки зеленели первые кучерявые ростки большого лесного папоротника. В одном месте между ними пробивался родник, чистая струйка воды убегала в зелень и срывалась вниз с крутого склона. Кир, словно в первый раз, огляделся вокруг: тишина, красота и покой. Просто мечта! Чего не хватало селенью, с точки зрения любого из рода людей, так это детских голосов, звонкого смеха и беготни малышей. В Ручьях нет детей, ни одного. Детей у эльфов вообще не много, а тут, большей частью, живут те, кто предпочел уход от мира, поселившись на вершине горы. Одними из таких отшельников стали родители Кира. Эндил Тэлион Лотт купил дом и ушел в добровольное изгнание почти сразу после возвращения из юго-восточных степей.
Мятеж думбарских орков длился без малого три года, его удалось подавить только силами экспедиционного корпуса эльфов, которым командовал эндил Лотт. О тех временах генерал не любил вспоминать. В отставку он подал не из-за россказней прессы об эльфийской жестокости и не из-за слухов о запрещенной магии, передаваемых за его спиной. Он ушел потому, что новый глава Светлого совета Ладмир Коляда приказал объединить армии всех народов. Тэлион Лотт сделал последний шаг, пойдя на переговоры с Колядой.
- У нас разная стратегия и разный подход к ведению войны. Мы не поймем друг друга. - Убеждал он.
Глава совета внимательно выслушал знаменитого генерала и улыбнулся в ответ:
- У нас куда больше общего, чем вы можете представить, эндил! Нам нужна единая армия и единое государство. Вспомните, некогда мы все были одним человечеством, все расы вышли из общего лона!
