- Я понимаю Это потому, что преемственность вашей страны не разрушено. Хотя, разумеется, упразднение института пэрства -- серьёзный удар по структуре японского общества. Разумеется, отмена статьи 14 Конституции Японии так же важна, как и отмена 9.
"Опять пошли конституции,- подумал Рю,- Но нет, сразу признаваться нельзя. Он умный. Не поверит"
- Ну, в общем, физика. Просто немыслимые физические конгрессы происходят -- где?
- Какая разница?
- В Италии. И кто же их, по вашему, финансирует?
- Неужели Папа Римский?
- Не угадали.
- Итальянская компартия? Не верьте, это обычное коммунистическое враньё.
- Ну перестаньте. Подумайте -- кто ещё есть в Италии, кроме Папы и компартии?
С той стороны зашуршала.
- Вы про мафию что ли?
- Ну, наших итальянских коллег в том числе называют и так...
- А вы, стало быть, якудза?
- Ну а кто же ещё,- примирительно сообщил Рю,- У бродячих ронинов, знаете, обычно нет денег на международные разговоры.
- И что у вас ко мне за дело? Вы нашли материалы по деятелям Белого Движения, которые бежали в Японию.
- Ну нет, если мы и ищем, то только должников. И находим почти всегда, имейте это в виду. Просто понимаете, у нас тут образовались лишние деньги. Так, пару миллиончиков йен. И мы хотим их потратить на образовательне проекты в России. Благотоврительность, так сказать. И назначить вас, как уважаемого педагога, одним из представителей этого проекта в России. Разумеется, с возможностью выезда в Страну Восходящего Солнца, если коррумпированные полицейские и охваченные красной заразой чиновники попытаются вам навредить.
- Не касаясь вашего бизнеса,- заметил Столбовой-Бельский,- в этом поступке есть подлинное благородство. Возможно, именно вы -- хранители подлинных идеалов дворянства. Вы не представляете, на что приходится здесь идти нам, продолжателям дореволюционных традиций, чтобы вести достойную жизнь.
- Наш оябун искренне вам сочувствует,- заверил Рю.
- А что делать-то надо? Лекции читать?
- Нет, лекции вы будете читать в свободное время. Речь идёт о, скажем так, программе обучения за рубежом.
- Это очень важное дело! Увидеть по-настоящему цивилизованную страну, свободную от коммунистической чумы, в юном возрасте -- это то, что я желаю каждому из своих учеников.
- Понимаете, в одной частной школе согласны пристроить несколько десятков учениц. К сожалению, школа только для девочек -- насчёт мальчиков переговоры ведутся. Я надеюсь, это не вызывает у вас возражений.
- Разумеется, нет. Я, в отличии от некоторых, не считаю, что женщины не способны хранить идеалы. Достаточно вспомнить подлинных правительниц России -- Елизавету Петровну, Екатерину Вторую...
- Именно так. И вы, надеюсь, понимаете, что раз это благотворительность, то нам не нужны ну... вы понимаете... дочери слишком обеспеченных родителей. В конце концов, об их образовании могут позаботиться сами родители. Речь идёт о скромных и симпатичных девочеках из небогатых семей, которые бы хотели получше познакомиться с нашей великой культурой. Старшеклассницы или студентки. Особенно нас интересуют талантливые девочки из детских домов и приютов -- возможно, нам даже получится организовать удочерение.
- Таких у нас, к сожалению, немало.
- Ну вот. Они будут жить в пансионе при школе. К сожалению школа несколько старомодна, поэтому девочкам, возможно, придётся выполнять... ну, посильную работу, понимаете. Но насколько я знаю, женщины в вашей стране трудятся наравне с мужчинами, так что вопросов это не вызовет.
- Да, я понимаю.
- И ещё -- из-за экономического роста у нас тут полно мошенников. И будет страшным позором если кто-то из них из-за какой-нибудь глупой обиды решит сбежать домой. Поэтому, чтобы сохранить лицо, мы будем вынуждены забрать у девочек паспорта. Вы же сами понимаете, в таком юном возрасте девочки мыслят, ну... как в сказке. Им может не понравиться необходимость трудиться. Или школьная программа покажется слишком сложной. Ведь даже не всем исследователем ясно, что теперешнее благополучие Японии достигнуто упорной учёбой и тяжёлым трудом.
- А... это обязательно?
- Да. Пожалуйста, если эти условия вас не устраивают -- мы будем вынуждены искать другого представителя нашего фонда.
На том конце трубке задумались.
- Всё в порядке. Я согласен.
- Это ваше официальное заявление.
- Даю! Слово чести!
- Благодарю вас. Начинайте поиск девочек прямо сейчас. Мы с вами свяжемся.
Рю повесил трубку и выдохнул. А потом повалился на пол и бился в хохоте, наверное, минут двадцать.
"А всё-таки,- думал он, в изнеможении раскинувшись среди бумажек и записей,- и от хентайной манги бывает польза... А не только банальное удовольствие"
Пошёл на кухню, взял яблоко и съел. Потом спохватился, прибежал обратно и выключил магнитофон.
4. Цитадель
В субботу класс Рю отправили на экскурсию в цитадель Порт-Артура.
За воротами крепости младший Мураками отпросился в туалет, а уже оттуда пошёл бродить по остаткам крепости, как всегда верный дзенскому принципу "куда ноги несут". Экскурсий в тот день было немало, привели даже китайцев из двадцать седьмой, так что блуждающий школьник никому не внушал подозрений.
Рю вскарабкался на стену, посмотрел на залив, не нашёл там ничего интересного, и спустился другим маршрутом. Отсюда, с земли, крепость казалось удивительно хаотической. Разрушения войны, попытки перестроить для новой войны, послевоенная заброшенность, и финальное превращение в музей превратили грозные стены фортеции в большущие руины, местами проросшие иррегулярным английским парком.
Наш герой гулял по пожухлой траве, не особенно разбирая дороги. И на склоне одного из холмов его вдруг охватил ужас.
Ему почему-то подумалось, что где-то под ногами вполне может быть мина. Ведь рассказывал же Шкутенберген, что здесь до сих пор находят обломки снарядов и патроны с боевым порохом. А что если и мины остались?
Рю попытался себя успокоить. Крепость обустраивали и наверняка проверили каждый метр. Но получилось не очень. Слишком уж дикими казались деревья и кустарники. Кто знает, вдруг хоть одну, да упустили. И она как рванёт под ногами как высокий облачный столб... причём не убьёт, а лишь изувечит настолько, что он уже не сможет ни ходить, ни играть на бас-гитаре и ему останется лишь лежать целыми днями в комнате, оплакивая погибшую молодость. Он слышал, что в Камбодже это до сих пор сплошь и рядом.
И тут он услышал звонкий девичий голос. И сердце забилось громче. Потому что голос был знакомый.
Это же Рита Люксембург!
Сейчас он совершенно неожиданно спустится, выйдет к ней и скажет - "Привет!". Правда, здорово?
Очень осторожно, чтобы не наступить на предполагаемую мину, Рю спустился с холма. Справа из холма выдавался кирпичный фасад подземного склада, очень похожий на норку каких-нибудь особенных воинственных хоббитов. А слева была цивилизованная дорожка, даже расчерченная для велосипедистов и бегунов. Там и стояла Рита с двумя подругами - все трое в уже знакомой Рю униформе из чёрного жакета и длинной юбки в огромную клетку. Форма была ему, конечно, знакома, но только сейчас он понял, какая она всё-таки невероятно современная и очаровательная, особенно если девушка дополнит её утеплёнными и чёрными колготками.
А на них наступали трое мрачных, юных и в спортивных штанах. Что они собирались сделать - скорее всего, они и сами не знали. Просто день такой выдался, что надо было к кому-то доколебаться. Ну хоть до столба, хоть до дерева... Просто к какому-нибудь Дробышу, или Вилк-Берестейскому, или Кацуко Мураками доколёбываться - себе дороже. А вот Рита Люксембург маленькая, тонкокостная и ногой заехать не может.
Встревоженный барсук Джим Моррисон украдкой посматривал на Рю, словно хотел спросить - оставит он всё как есть или рискнёт вмешаться?
