Вагрин сел рядом с Вепрем и приготовился слушать Шарукана. Интересно же, ради чего сбор. А тот не стал тянуть время, включил телевизор, выбрал американский новостной канал. А там опять разговоры об эпидемии. Почерневшие трупы в ужасных струпьях и гнойниках. Вооружённые полицейские кордоны, солдаты Национальной гвардии и много военной техники. Переполненные полевые госпитали и больницы. Горящий Нью-Йорк. Сюжеты из Лос-Анджелеса, Филадельфии и Бостона. Банды мародёров. Озабоченные политики и учёные мужи в белых халатах, которые уверяли население, что ситуация под контролем и лекарство вот-вот появится.

Новости смотрели несколько минут. После чего Аскеров выключил телевизор и сказал:

– Значит, так, друзья мои. Слушайте, запоминайте и не говорите потом, что ничего не слышали. Пару недель назад один сумасшедший тип, некто Фредерик Стюарт, сотрудник Школы общественного здравоохранения Роллинса, смог проникнуть в лабораторию CDC – это Центр контроля и профилактики заболеваний рядом с городком Друид-Хиллс неподалеку от Атланты. Он когда-то там работал, но у доктора поехала крыша, и его отстранили. Но он не успокоился и смог похитить модернизированный вирус чёрной оспы. По сути, это боевой вирус-модификант. И он уже в бою. Сумасшедший доктор распылил вирус над Нью-Йорком, и спасения от него нет. Не существует вакцины и чудодейственных лекарств. Мир никогда уже не будет прежним, и грядет апокалипсис. Это я заявляю вам не только как ваш друг. Но и как депутат, который вчера вечером присутствовал на закрытом заседании одной хитрой комиссии, где обсуждалась данная проблема.

Аскеров прервался, и Миша Колыван поторопил его:

– Короче, что ты предлагаешь?

– Моё предложение в следующем. Необходимо затихариться и отсидеться подальше от людей в укромном месте. – Шарукан усмехнулся. – Такое место имеется. Как вам известно, одно время я бредил тем, что наступит апокалипсис: война придёт, землетрясение случится, потоп всех накроет, прилетят инопланетяне или в Землю ударится крупный метеорит. Поэтому готовился к подобному варианту. Однако потом перерос эту чепуху и всё забросил. А теперь, как выясняется, зря.

– Что за место? – задал вопрос Утёс.

– Старый военный бункер на севере. Если точнее – в Ненецком автономном округе. Была когда-то у наших вояк идея основать заглубленный командный пункт для особо важных персон, и бункер почти построили. Потом перестройка, объект бросили, и пару лет назад я вполне официально выкупил его у Министерства обороны. После чего на базе провели ремонт, модернизацию и создали склад. Кстати, наш корешок, – он кивнул в сторону Вепря, – жил там долгое время и отвечал за состояние бункера.

Вепрь кивнул и пробурчал:

– Так и есть.

Аскеров продолжил:

– Что будет дальше, я вижу чётко. Эпидемию не остановить. Её даже сдержать не получится. Первые заражённые уже в России, в Москве, Питере и Новосибирске. Мир замер перед бездной, и вскоре всё покатится в тартарары. Миллиарды умрут. Миллионы выживут. Все или почти все достижения цивилизации будут забыты, и люди начнут убивать друг друга. За патроны. За топливо. За одежду и транспорт, а то и просто по прихоти. Для меня это непреложный факт. Но я надеюсь, что наступит день – и человечество снова вернёт себе былое величие. Когда это произойдёт – неизвестно. Однако я хочу, чтобы наши дети уцелели. Не только мои, но и ваши. Поэтому собрал вас, людей, которым могу доверять, и делаю предложение отправиться со мной. У кого есть вопросы, задавайте.

Руку поднял Арцыбашев:

– Разрешите?

– Да, – кивнул Шарукан.

– Это точно, что заражённые уже в России?

– Точно.

– Много?

– Уже больше сотни только зарегистрированных случаев.

– Что планирует правительство?

– Ничего. В высших эшелонах власти царит растерянность. Президент и министры собираются бежать. Как и я, они намерены пересидеть опасное время в убежищах. Благо укромных и безопасных мест хватает, страна у нас огромная. На Алтае, говорят, целый подземный город есть. Помимо того, существует множество секретных объектов, бункеров и пещер. Так что народа уцелеет немало.

– А как же простые люди? – В растерянности доктор развёл руки.

Шарукан поморщился:

– Граждане страны будут предоставлены сами себе. Лекарства, как уже было сказано, нет и не предвидится. Миллионы людей не спрятать, для этого нет возможности. Следовательно, уцелеют только богатые, удачливые и счастливчики, имеющие иммунитет. По прогнозам наших учёных, которые связались с американскими коллегами, таковых будет пять – восемь процентов, не больше.

– Что известно о вирусе? Как он распространяется?

Вирусная инфекция передаётся воздушно-капельным путём и через кожу. Бактерии могут жить сами по себе, в частичках кожи, не менее полугода. Больные умирают на пятый-шестой день. Даже тем, кто был привит, ничто не помогает: ни хвалёный метисазон, ни мощные антибиотики, ни плазмоферез, ни ультрафильтрация, ни введение коллоидных растворов. Американская медицина, без преувеличения, наверное, самая лучшая в мире, но и она ничего не может противопоставить вирусу. До сих пор нет ни одного человека, кого бы предъявили как пережившего седьмой день, а количество заражённых людей, каждый из которых становится вибриононосителем, растёт в геометрической прогрессии. Такова информация, которой я владею.

– Прогнозы есть, когда вирус накроет Москву?

– Самые приблизительные. Через пару дней правительство будет вынуждено объявить, что мы тоже под угрозой. После чего наступит хаос, и город попытаются закрыть. Хотя бы частично. Осталось сорок восемь часов. Максимум. И это время необходимо использовать с полной отдачей.

Доктор кивнул:

– У меня вопросов больше нет.

– Кто следующий? – Шарукан посмотрел на своих верных товарищей.

– Пожалуй, я, – вступил в разговор Наёмник. – Почему ты решил спасать именно нас?

– А тебя что-то не устраивает? – Аскеров сделал к нему шаг и навис над Наёмником.

– Все в порядке, Шарукан. – Убийца поморщился и пожал плечами. – Просто разобраться хочу. Сам посуди. Ты имеешь базу, деньги и ресурсы. Мы под твоим командованием. Но вот в чём закавыка: в этой комнате собрались не самые смирные люди. Честное слово, тебе проще набрать работяг, которые слова поперёк не скажут. С ними спокойней.

Ты прав, – улыбнулся Аскеров. – Проще взять послушных рабочих, может, даже с семьями. Однако мне нужны не просто болванчики, а соратники, товарищи, друзья. Я вижу общую картину того, что произойдёт, но не знаю, что ожидает нас в будущем. Поэтому требуются люди, которые умеют не только работать, но и стрелять, самостоятельно принимать решения и выживать. А работников наберём, не переживай. Такое объяснение тебя устраивает?

– Вполне.

Снова вопрос задал Колыван:

– Когда мы должны выдвинуться?

– Завтра в полдень общий сбор с семьями и детьми. Здесь, у меня. Брать только близких. Лишние вещи бросить, новые добудем. Вылет в тот же день.

– Куда летим?

– В Нарьян-Мар.

– А дальше?

– Колыван, – Шарукан поймал взгляд своего наставника, – ты знаешь, что я тебя уважаю. Но координаты бункера сообщу только в воздухе.

– Перестраховываешься?

– Да.

– Что же, это твоё право. Лично я тебе верю, тем более что сам об эпидемии уже кое-что слышал, и ты не первый, кто предупреждает об опасности. Поэтому отправлюсь с тобой. Мне-то что? Я старый. Но у меня внуки. Ради них я обязан жить.

– Это правильно.

Все молчали, и наступила очередь Вагрина.

– Насколько велик бункер? Сколько людей примет?

– Сто двадцать человек смогут без особых проблем прожить три года.

– Серьёзно. А как с припасами?

– Всё есть. На пять лет.

– Одежда, снаряжение?

– Кое-какие запасы уже сделаны. Но сегодня и завтра закупим ещё.

– Топливо?

– Есть.

– Связь?

– Имеется мощная радиостанция и соединение со спутником.

– Транспорт?

– Без проблем. Тракторы, вездеходы и даже пара бэтээров. А невдалеке ангар: там вертолёт, а также катер.