"NO PASARAN" -мысленно произнес капитан Иванов, думая, о немцах, скрытых кустарником - "ОНИ НЕ ПРОЙДУТ".
Грузовик с диверсантами вильнул за угол станционного склада и исчез из вида.
Калинин вышел из-за водокачки, куда его затащил адъютант при первых немецких выстрелах.
- Герои! Знамя спасли! Для таких героев и ордена не жалко. И тебе, капитан, орден будет, если не пропустишь врага до подхода основных сил. Свободен. Иди к бойцам.
Капитан Иванов отдал честь, четко, как в молодости, на плаце родного Ленинградского пехотного училища, сделал поворот на месте, рубанул три строевых шага и побежал к своим пацанам, тоскливо думая о том, что патронов у них осталось на десять минут боя. Если не удастся остановить пехоту, то поднимется вместе с курсантами и поведет их в штыковую. А вот если танки, то не позволит напрасных смертей и даст приказ на отход. Танк штыком не остановить. Не понимал капитан и того, какой дурак или предатель загнал в лес между Канютиным и Никитинкой целый стрелковый полк, ибо нет через тамошние лесные дебри и болота ни одной дороги, по которой мог бы пойти враг...
Генерал Калинин о боях за Канютино.
Послевоенные воспоминания:
Много лет спустя, рассказывая о своей роли в обороне Канютинского направления, Калинин напишет: ["В четыре часа утра 2 октября гитлеровцы атаковали войска Западного и Резервного фронтов. В голове наступавших шли танковые соединения, поддерживаемые авиацией. За танками следовала пехота. Враг одновременно атаковал на многих направлениях вдоль основных коммуникаций, ведущих к Москве. Но главный удар пришелся на стык между 30-й и 19-й армиями.
Меня вызвал генерал И. С. Конев, принявший к тому времени командование Западным фронтом. Ознакомив, в общих чертах с тяжелой обстановкой, приказал немедленно выехать туда и на месте сделать все необходимое, чтобы задержать продвижение противника до подхода группы генерала И. В. Болдина.
В Канютино уже во всем чувствовалась близость передовой. В районе самой станции и неподалеку от нее рвались снаряды. Гул взрывов с каждой минутой нарастал, становился все более грозным. Немцы стреляли по станции из дальнобойных орудий. На западе в небо поднимались густые клубы дыма.
В лесной деревушке, что приютилась вблизи станции, я встретил генерала В. И. Виноградова - начальника тыла 30-й армии.
Связи со штабом армии нет со вчерашнего вечера. Противник рядом, вот-вот в Канютино появятся немецкие танки, а у меня тылы развернуты, нужно срочно перемещать их.
- Чем вы располагаете, чтобы организовать оборону?
- В лесу у деревни Мытики Первые находится батальон охраны. Вот здесь, - генерал сделал пометку на моей карте, - три зенитных артиллерийских дивизиона. В районе станции и деревни Никитинка - армейский запасной полк.
- Так это замечательно! Будем драться, Василий Иванович. А вы начинайте эвакуировать тылы, - подвел я итог разговору.
Тут же разослал командиров своей группы с задачей организовать оборону на рубеже разъезд Никитинка - Мытики Первые - Новики.
Снова выехал в Мытики Первые к капитану Орлову. Там уже собралось человек пятьсот бойцов и командиров, главным образом из 162-й дивизии. Сформировали из них батальон, ставший потом нашим резервом. Чтобы дать людям прийти в себя после пережитого, отвели их на станцию Канютино.
Капитан Орлов возглавил батальон охраны тылов армии, 519-й и 473-й зенитные дивизионы и этими силами занял оборону на рубеже Мытики Первые - Новики. В помощь капитану я выделил старшего лейтенанта Маркова и политрука Гребешкова.
Командир запасного полка получил задачу оборонять участок от разъезда Никитинка до Мытики Первые. Полку был придан 528-й зенитный дивизион.
Местом своего командного пункта избрал окраину поселка станции Канютино. Со мной остались адъютант, командир резервного батальона капитан Смирнов и три солдата, которые с августа всюду сопровождали меня.
...Ночь в районе станции Канютино прошла спокойно.
Вдруг тишину нарушил далекий гул, похожий на знакомый рокот тракторов во время пахоты или уборки. Но мы-то знали, что это такое... На дороге, выходившей из леса, показались вражеские танки. Один, другой... пятый... Они двигались в колонне, словно на параде.
Прошло несколько томительных минут. До головного танка оставалось не более полукилометра, когда капитал спокойно приказал командиру зенитного дивизиона:
- Давай, браток...
Будто и не было тишины. Грохот орудий перекрыл все остальные звуки. Вот на дороге задымил и остановился один танк, за ним - другой... Остальные, отстреливаясь, повернули назад и скрылись в лесу.
- Разведали. Теперь надо ждать настоящей атаки, - сделал вывод капитан Орлов.
В одиннадцать часов в наступление на Мытики Первые двинулось до полка вражеской пехоты с танками. Наступавшие развернули свои силы по обе стороны дороги. Их поддерживали артиллерия и минометы. Завязался ожесточенный бой. Наши зенитчики действовали смело и решительно, сосредоточив главный удар по танкам.
- Нужно отрезать пехоту, - сказал я капитану Орлову. - Если немецким автоматчикам удастся просочиться в наши тылы, нам трудно будет удержаться.
По фашистской пехоте открыли фланговый огонь две батареи зенитных пушек. Умело действовали и бойцы батальона охраны. Попытка немцев прорваться вперед была отбита..
Примерно через час над деревней появилась девятка вражеских самолетов. За первой группой бомбардировщиков последовали вторая, третья... Загорелись дома. Пожары возникли и в районе станции. Наши зенитки молчали. Мы берегли снаряды для отражения танковых атак, представлявших главную опасность.
Не успел стихнуть грохот бомбежек, как танки и пехота противника начали новую атаку. На этот раз бой затянулся до наступления темноты. Дважды гитлеровцам удавалось врываться в расположение наших подразделений, но под ударами стрелявших прямой наводкой зенитных орудий и огня стрелковых батальонов враг откатывался назад. У нас выбыли из строя многие командиры.
Борьбу с танками противника вели не только зенитчики, но и стрелки, вооруженные бутылками с горючей жидкостью, особенно когда одиночные машины врывались в деревню. При этом некоторые красноармейцы за уничтожение вражеских танков платили собственной жизнью. Поздно вечером в район станции Канютино прибыли слушатели курсов политруков 30-й армии. Около ста человек. Многие из них уже побывали в боях. Я направил их к капитану Орлову.
Четвертого октября на участке Мытики Первые - Новики было относительно тихо. Враг перенес главный удар на наш правый фланг - против запасного полка и 528-го зенитного дивизиона. На обороняемом ими рубеже развернулась для наступления почти в полном составе 6-я немецкая пехотная дивизия, поддерживаемая большим количеством танков. Подразделения запасного полка и зенитчики сражались с исключительным мужеством, уничтожили несколько танков, более сотни вражеских солдат и офицеров, но под натиском превосходящих сил вынуждены были отойти, сначала к разъезду Никитинка, а к вечеру оставили и его. Закрепились на опушке леса за железнодорожной линией. Отряд капитана Орлова, чтобы избежать окружения, тоже отошел к станции Канютино, где занял оборону вдоль железнодорожной насыпи.
За два дня боев наши ряды значительно поредели. Оставшиеся были готовы стоять насмерть. Бойцы, командиры, политработники прекрасно понимали важность выпавшей на их долю задачи.
Все мои попытки связаться по железнодорожному телефону или телеграфу со штабом фронта не увенчались успехом. Связи с соседями тоже не было. Ничего не было известно и о том, где находилась группа генерала И. В. Болдина. Лишь значительно позже я узнал, что в течение 3 и 4 октября войска резерва Западного фронта под командованием И. В. Болдина вели бои с наступавшим противником на левом фланге 19-й армии в районе ст. Яковская.
С рассветом 5 октября в воздухе появились большие группы бомбардировщиков. Не снижаясь над нашими позициями, они направлялись дальше, в тыл. Вскоре послышались приглушенные расстоянием взрывы.
