Макс Штауффенберг

Потеряешь минуту - потеряешь жизнь.

Это главный принцип молниеносных действий диверсионных групп.

Несмотря на стремительное наступление немецких войск, вслед за которыми продвигалась группа "Молчуна", темп продвижения не соответствовал поставленной задаче.

Доблестные парашютисты, которым был поручен захват русских сапёров-строителей, могли опоздать. Прибыв на место, они могли обнаружить пустые землянки и вонючие портянки, брошенные азиатами при приближении немецких танков,

В таком случае, ищи-свищи по этим лесам и оврагам солдат, приказ на пленение которых пришел из Берлина.

"Молчуна" немного удивляла странная малозначительность поставленной задачи, но он, как истинный воин, прежде всего должен выполнять приказ. Потом уже, получая заслуженную благодарность или даже награду, можно будет ненароком поинтересоваться у берлинских друзей, чем так заинтересовали Канариса землекопы в военной форме.

Наверное, среди них находится кто-то из сынков сталинского окружения, в воспитательных целях посланный помахать лопатой - за неподобающее, порочащее высокопоставленных родителей, поведение.

"Молчун" считал себя неплохим психологом-физиономистом. Значит, он сможет вычислить в толпе русских скотов того, кто "выращен на шоколаде", не приучен к физическому труду, презирает сослуживцев и тяготится своим нынешним положением.

Мысли почти бестолково роились в голове "Молчуна", сталкиваясь друг с другом, смешиваясь, снова разлетаясь:

"Одно ясно точно: при любом раскладе, такого "кремлёвского сынка" нужно будет после захвата локализовать, и беречь больше своих глаз, как козырную карту для каких-то политических игр.

Странно, почему этого не объяснили сразу. Только сказали, что важно взять в плен как можно больше русских землекопов. Уточнив единственное: "с признаками интеллекта на лицах".

Как можно больше? Это сколько? Сколько таких всего? - Пять? Десять? Сто?..

Возможно, это дети русских опальных генералов, выпущенных из сталинских тюрем?

Дети, отцам которых не доверяет Сталин?

Дети, которым не доверяет сталинский пёс - Берия?.

Дети, которых не пустили в действующую армию, чтобы исключить переход отцов на сторону Германии?

Дьявол!

Не слишком ли много он думает о задании?

Нужно просто захватить как можно больше русского быдла, при необходимости, ликвидировав тех, кто выглядит полными идиотами. Дождаться прихода своих войск и передать пленных представителю адмирала Канариса, пьющему сейчас французский коньяк в уютном особнячке Смоленска.

Для этого, "Молчун" должен опередить войска, просочиться сквозь боевые порядки русской армии, где, действуя под видом какого-то "политрука Колобова", со своими подчинёнными, отыскать расположение землекопов, приказать им бросить лопаты и весело шагать в плен.

Просто приказать бросить лопаты...

Впрочем, нет, у русских там не только лопаты. Берлинский гость сказал, что могут быть и винтовки. Десятка три. Господи! Как подумал-то! - "у русских"! А сам-то кто? Не русский разве? Нет! Не у русских! - у советских! Только так думать надо! А то, не приведи Господи, рука не поднимется! Не русские они! Не братья ему! Иуды, подстилки жидобольшевицкие!

Три десятка винтовок явно слабее двух десятков русских автоматов, самозарядных винтовок и ручных пулемётов, которыми вооружена группа "Молчуна-Колобова".

К тому же, у него в подчинении вовсе не сынки немецких бюргеров, всяких там мясников и пивоваров-сосисочников, а верные, не раз проверенные в деле боевые товарищи. Сплошь голубая кровь. Дети офицеров Русской Императорской Армии, офицеров Белой гвардии, выброшенные большевиками на чужбину. Пусть, по большей части, и не русские по крови, но это даже лучше: потомственные курляндские и остзейские дворяне, потомки крестоносцев, люди, пращуры которых веками воевали вот за эту русскую землю - то защищая её, то пытаясь захватить. Впрочем, и русских хватало. По большей части - из казаков. Служилая косточка, потомственные воины, на которых можно положиться в любой боевой ситуации. Спасибо авторитету Краснова да Шкуро! - Не они бы, так, кто знает, пошли бы казаки на службу Германскому Рейху.

Идейные...

Не за железные кресты воюют. Хотят Россию от жидов-комиссаров очистить, вернуть себе поместья с вишневыми садами и фамильные дома на Петербургских, Рижских и Московских набережных. У кого были... А у кого ни домов, ни поместий и не было никогда - за мечты порушенные, за то, что Родины были лишены... У каждого свои причины... У предков "Молучна" тоже не было ничего большего, чем скромное офицерское жалование да съёмные квартирки. Во всяком случае, в последние триста лет... Ничего, зато теперь будет. Не раздавать ли земли тем из титулованных, кто палец о палец не ударил, выжидая или открыто порицая службу на стороне "колбасников".

Пусть и не всех родители на этот поход благословили. Нашлись и такие, что грехом сочли святой освободительный поход, с девками продажными потомков сравнили, да прокляли, навек лишив родительского благословения. Как ни странно, даже те из них, в ком не было ни капельки русской крови! Ну, да это всё полная дичь: старческое слабоумие, замешанное на химерической верности давным-давно данной присяге на верность тому, чего и кого уже нет, не более того. Хоть, право, душу порой неприятно покалывает. Это "Молчун" по себе знал. До сих пор в ушах звучал дребезжащий гневный голос родителя: "Прокляну иуду! Не сын мне ты больше!" И ведь проклял. А, были б силы, так и убил бы собственной рукой единственного сынка Володиньку. Как Тарас Бульба, о котором когда-то с восхищением читал маленькому Володе. Голой рукой единственной убил бы. Ну ничего! До победы немного осталось. А там и отец поймёт. Осознает и простит. Даже нет! - не простит, а сам перед сыном покается в старческой дряхлой глупости своей... А мама ничего не сказала... Только тихо плакала у окна. И даже проводить не вышла... Ей сейчас особенно нелегко. Немка по крови, русская по воспитанию и убеждению, она так не смогла привыкнуть к жизни вне России, не раз повторяя: "Здесь всё чужое, всё чужое, всё не наше, не как у нас..." С Красновым довелось свидеться. Странно, не неприятный осадок в душе остался. Несколько, почти до неприязни, отталкивало желание генерала быть немцем большим, чем сами германцы, какое-то безумное, неистовое преклонение предо всем немецким. Так тоже нельзя! И это тоже проявление старческого слабоумия, пусть и в иную сторону. Ну, да чёрт с ним, с Красновым!..

Главное, после того, как закончится война, принять командование ротами, батальонами и полками новой Российской армией. С Германией уж как-нибудь да договоримся, пусть и придётся часть территории отдать. Не страшно".

"Молчун" задумался.

"Какое, право, странное совпаденье?

В кармане его гимнастёрки лежит удостоверение политрука Макара Колобова.

Простая русская фамилия. Такая же распространенная как Хлебников или Караваев.

Колоб - это ведь просто круглый хлеб, выпеченный под горячим сводом русской печи.

Жалко "Молчуну" убитого Колобова, словно брата родного жалко. Убили большевистского офицера, поредели ряды Колобовых, которые вскоре смогли бы строить новую свободную Россию. Сначала - при содействии и под приглядом немцев, а потом и "сами с усами". Главное - не превратиться в безропотных немецких псов. Главное - молчать до поры - до времени и работать на будущую славу России.

Большую часть своей службы в рядах германской армии, "Молчун", он же - майор Макс фон Штауффенбург, он же, когда-то - Максим Алексеевич Алфёров, не задумывался о политике. Разве что фамилию, данную ему при рождении, сменил на материнскую - фон Штауффенберг. Нет, не из желания казаться немцем, не отрекаясь от русских предков. Просто добрые друзья сказали, что на данное время так будет проще. Немало в том помогли двоюродные братья матери: Бертольд и Александр. Правда, их младший брат - дядя Клаус, учившийся тогда в академии Генштаба, перемену фамилии не одобрил. Говорил что-то напыщенное, что, при всей древности вюртембергского рода Штауффенбергов, Максу не стоит забывать о древности рода отцовского. С ещё большим неприятием семейство Штауффенбергов отнеслось к поступлению Макса на службу в полк "Брандербург". Якобы, сие противно чести. "Чепуха! У макаронников вон, целый князь диверсионной работой не гнушается. Они просто закоснели в своём чванливом аристократизме! Даже Клаус, который старше всего на два года. А отец о перемене фамилии до сих пор не знает. Но с немецкой фамилией служить и просто жить стало действительно удобнее и проще. Проще... Просто служил, просто воевал... Испания, Польша, Крит, Балканы... Был смелым и удачливым. Осторожным и наблюдательным. Исполнительным и инициативным солдатом, фельдфебелем, офицером Германской армии. Мечтал о быстрой карьере и генеральских погонах".