- Пей, Владиславович, не бойся, не отрава какая-нибудь, а все свое, натуральное, - и махнул разом стопку. - Что ты посуду дала маленькую? Разве из такой пьют мужчины? Меняй! - скомандовал Родионов и поставил на стол следующую бутылку. - А это мое любимое, рябина на коньяке.

- Или коньяк на рябине, - сообщила Элла, входя на кухню. - И мне стопочку, на ночь полезно по двадцать грамм.

Маша заменила посуду и достала закуску из холодильника. Родионов налил из третьей бутылки в стопки. Маевский было упомянул, что ему нельзя, но Родионов махнул рукой.

- Это из магазина нельзя, а своего можно, - и разлил из следующей бутылки белую жидкость по стаканам.

Родионов выпил, выдохнул и закусил огурчиком. Маевский последовал его примеру и... перестал дышать, выпучив глаза.

- Не дрейфь, Паша, - хлопнул Маевского по спине Николай, - повышаем градус, - и сунул огурец в рот Павлу.- Дамы, вам малинового или абрикосового?

- А есть и то и то? - спросил Павел и развел глаза в стороны.

- Есть, - совершенно трезвым голосом сообщил Родионов. - Так вам какого? - женщины смотрели на него по-разному: Маша с ужасом, Элла - с улыбкой.

- А давай и того и того, - сообщила Элла.

- Есть, командир! - в ход пошла следующая бутылка.

- Папа, ты не дома, помни об этом, - зашептала на ухо Родионову Маша.

- Мы по чуть-чуть и спать пойдем, - сказал Николай. - Что тут пить-то? - и показал на тридцать литровых бутылок, стоящих на столе. - Зато никто не будет страдать бессонницей, - назидательно сообщил он.

Маша махнула рукой. Родионов разлил следующую бутылку.

- Мне оставите? - в дверях стоял Смирнов. - У-у-у, какие запасы! Это откуда? - спросил он, обращаясь к Маше.

- Все свое, все натуральное, - заплетающимся языком сообщил Маевский. - А мне понравилось это вот, - и он ткнул пальцем в бутылку светлого цвета, - самодельное, хорошо пошла. Голова прошла и бок болеть перестал.

- Хорошо, - усмехнулся Смирнов, - налейте и мне, - он поставил стакан на стол.

- Э, нет, - схватил бутылку Маевский, - повышаем, Коля! Повысь ему с этой, как ее там? Малиновой, вот. Нечего добро переводить, - Павел налил себе стопку.

Маша добавила на стол закуску. Николай продолжал дегустировать вино собственного производства с "зятем". На огонек заглянул Синельников, он с первого раза догадался, что происходит и поставил стопку себе сам.

- Коля, - запричитал Маевский, - этому хлыщу наливай порции поменьше, ему еще работать. И не забывай повышать, - бутылку с самогоном он так и не отдал.

Синельников предпочел не обращать внимания на выпад Маевского, лишь придвинул свою стопку к Родионову. Николай налил из очередной бутылки.

- Это настойка на травах, - сообщил он.

Выпили дружно, закусили, Маша только успевала доставать нарезку из холодильника.

- Так, все ясно, - сказала Элла Маше, - я спать, гони отца через полчаса, - и ушла по-английски, не прощаясь.

Только успела Элла Владимировна выйти, как на кухню зашел Вано. Окинув взором собравшихся, спросил:

- А кто убирать будет? Мне утром кашу варить детям, а вы тут бардак развели.

- Ща фсе уберем, - сказал заплетающимся языком Маевский, - не дрейф-фь, фсе буфет в ажуре, - и, подперев голову рукой, закрыл глаза.

- Что стоишь? Бери стопку, - приказал Родионов повару, - каша кашей, а свое в первую очередь и налил ему малинового.

Маша посмотрела на часы, полчаса отведенные Николаю уже прошли. Маевский спал, Синельников смаковал рябиновую на коньяке, Маша пыталась поднять Павла, чтобы отвести наверх в комнату.

- Доча, погоди, - Родионов, как пушинку подхватил Маевского на руки. - Показывай, куда надо доставить тело, - Родионовы вышли.

Повар громыхал посудой, убирая ее в машину, освободил в шкафу полку и принялся составлять туда запас родионовской "огненной воды". Синельников со Смирновым отправились спать. Вано, выключив свет, ушел.

***

Николай сгрузил Маевского на кровать, Маша расстегнула ему рубашку и накрыла пледом. Родионовы вышли.

- Папа, у меня к тебе очень важное дело, - сообщила Маша по дороге в свою комнату. - Мне нужна помощь.

- Так, рассказывай, - заинтересованно посмотрел отец на дочь.

- Проспишься, расскажу, - сказала Маша.

- Я трезв, как стеклышко, - сообщил папа, Маша покачала головой.

Оглянулась и потащила отца к себе в комнату.

- Вот на, почитай, - сунула ему в руки бумаги.

Родионов углубился в изучение документов, потом поднял на Машку глаза, улыбнулся и радостно сообщил:

- Вот это да! А давай сходим сейчас, - предложил Родионов. - Заодно проверим, есть ли там действительно привидения, - он потер руки друг об друга.

У Машки загорелись глаза.

- Пошли, только надо тебе рубашку дать другую, - она достала из шкафа темно-синюю футболку.

Родионовы спустились вниз по лестнице в холл, охранник проводил их взглядом, но ничего не сказал. Маша сделала вид, что его не видит. Они прошли мимо кухни, дошли до подсобки и уперлись в торец здания. Справа была лестница вниз. Маша захватила фонарь, что лежал у Ларионова в подсобке. И они стали спускаться в подвалы. Первый пролет они прошли и оказались в длинном коридоре, который шел под дом.

- Здесь винный погреб, два туалета, кладовые, душ в конце и склады, - сообщила Маша.

- Винный погреб? - оживился Родионов.

- Папа?! Кто о чем, а вшивый о... - она не договорила, а Родионов уже шел по коридору, Маша перевела ручку рубильника, включая свет.

Лампочка загорелась в конце коридора. Родионов уже осматривался, заглядывая в каждую дверь. Первая и была туалет. Николай открыл дубовую дверь и оказался в маленьком коридорчике, следующая дверь была как раз сам сортир вполне современного вида.

- А ты думал, что здесь будет дыра, как в средневековых замках? - спросила Маша, стоя в коридоре, ее голос гулко отозвался от стен, она поежилась.

- Интересно же, - сообщил папа и зашел в туалет, дверь за ним захлопнулась, и сверху упал крючок, который зачем-то был прибит снаружи.

Допотопный крючок из толстой проволоки точно вошел в загнутый гвоздь, который замещал давно сломанную дужку защелки.

- Опа-на, - сказала Маша, - а ларчик-то просто открывался, - и она вытащила крючок из замка. - Вот так охранника заперли, оказывается, мдя, - отец вышел, застегивая штаны.