1.

Самая напряженная пора у студентов - это сессия. Но мало кто догадывается, что преподавателям это время дается еще тяжелее, чем сам процесс обучения. Кто-нибудь задумывался над тем, что стоит лектору полтора часа читать лекцию? Вы поставьте себя на его место. Представьте себе, что вы все это время стоите у доски, рассказываете студиозусам материал по теме, причем, можете придумать любую и попытаться донести ее до аудитории. Представили? А теперь факты: две пары на ногах, плюс работа мозга, прибавьте сюда горло, оно ведь тоже участвует в процессе, да еще и "танцевать" у доски приходится, расписывая графики, формулы и так далее. Представили? И это всю рабочую неделю и по несколько пар в день. При этом, в субботу тоже работать. Круто? А студенту что? Пришел на лекцию, заснул, проснулся, пошел на следующую. Это общий случай. Есть исключения - это когда студенты все же пишут лекции, а потом сдают экзамены. Теперь судите сами, кому на Руси жить хорошо. А студиозусы еще и обижаются!

В большой аудитории главного корпуса Мария Николаевна Родионова принимала профильный экзамен у будущих конструкторов. Экзамен затянулся. Будущие конструкторы как сговорились не отвечать на вопросы экзаменатора, и в результате полгруппы получили по неуду. Мария Николаевна - преподаватель всего курса конструкторов - женщина неопределенного возраста, высокого роста и весьма скромной наружности. Одевается всегда во что-то бесформенное, серо-буро-зеленого цвета, носит туфли без каблука, чем-то напоминающие калоши. Те девицы курса, что не блистали знаниями, кривились при виде Родионовой, которая шагала на лекции так, словно забивала гвозди пятками. И мало кто уже помнил ту веселую хохотушку Машу Родионову, что с юмором читала лекции по конструкции машин и механизмов*. И все же, в душе Марии Николаевны, которая сейчас принимала экзамен у последней студентки, сидела та же Маша-девчушка, только до этой девчушки надо было достучаться.

Студентка что-то активно строчила на листе бумаги со шпаргалки, которую она поленилась спрятать. Родионова наблюдала за ней из-под очков, опершись на руку подбородком. У Маши всегда возникало брезгливое чувство к таким студентам, лень которых вперед них родилась. А вот работящих и неленивых она уважала. Был такой студент, на всю группу один - Коля Симонов, по ночам работал, а утром честно писал лекции, ему Маша делала скидки. На всем курсе таких было человек пятнадцать, с ними она и носилась, как курица с цыплятами. Выбивала талоны на питание, дополнительные деньги к стипендии и отстаивала их на всех педсоветах, как собственных детей, которых у нее не было.

Детей Маша любила, но как-то своя жизнь не удалась. История обычная, как и многие: влюбилась, да только он ее променял на другую. У той и папа директор и денег побольше, да и возраст у той поменьше. Вот так и закончилось большое и светлое чувство. С тех пор Маша на себя плюнула и семьей ей стала работа, да студенты. Поэтому и сидела она в свой законный выходной, принимала экзамены у четвертого курса в весеннюю сессию. Вздыхала Родионова, глядя на студентку, а в голове вертелась песенка: "От сессии до сессии живут студенты весело, а сессия всего два раза в год..."

- Готовы? - Маша посмотрела в ведомость, хм, надо же? Полная тезка. - Готовы, Мария Николаевна? - повторила Родионова.

- Д-да, - студентка на полусогнутых выползла из-за стола и поплелась сдаваться.

Родионова презрительно усмехнулась: на лекции надо было ходить, только что уж теперь?

- Ну, что у вас там? - Марь Николавна глянула из-под очков на студентку.

Та поерзала на стуле и промямлила:

- Подшипники...

- Рассказывайте, - и Маша опустила взгляд на листок студентки, где коряво был начерчен подшипник на валу двигателя.

Девушка бодренько отчитала материал по листочку и остановилась. Родиона, молча, выжидала: если брать по факту, то студентка кратко рассказала о подшипнике, но одном и поверхностно. Тема же лекций о подшипниках была необъятной, а Маша материал им давала в полном объеме. Студентка молчала, а на лице Родионовой читалось: "Спать надо меньше". Маша вздохнула и начала задавать наводящие вопросы. Студентка спотыкалась на каждом слове, что-то мямлила, а потом заткнулась на полуслове.

- Вот что, Мария Николаевна, придется вам осенью мне сдавать, - спокойно сказала лектор и вывела в ведомости неуд.

- Как осенью? - студентка вытаращила глаза, - я же все вам рассказала! И потом, есть же неделя на пересдачу! - выпалила та скороговоркой.

- Рассказали вы мне не все, а только часть, даже конструкции не коснулись... - докончить Маша не успела.

- Я все рассказала, - вскричала студентка.

- Да-а? - Машу понесло, - а где у вас подвод масла, дорогая? Мало того, что он у вас идет мимо подшипника, так вы еще его и неправильно начертили! Спать надо меньше и на лекции ходить, - закончила свою отповедь Родионова.

- Зато вы ходите на лекции как чмо с помойки! - продолжала грубить студентка, ту, видно, тоже понесло, - посмотри на себя, карга старая, на кого ты похожа, нечесаная, немытая, в обносках и страшная!

Машка оторопела от такого наглого наезда, раскрыла рот и уставилась на умную студентку.

- Вот и замечательно, - ответила она, - будете всем курсом пересдавать профессору Збруеву, - он вас научит правильно чертить подшипники, и он точно не чмо, - сказала Родионова, подхватила ведомости и, чеканя шаг, вышла из аудитории, оставив студентку разевать рот и дальше.

- Чмо надо же! - ворчала Родионова себе под нос, - но ничего, Владимир Константинович научит их премудростям. Я им отомщу, надо же нашла старуху!

Збруева боялся весь факультет. Он был деканом и еще весьма строгим преподавателем, на экзаменах которого можно было пользоваться всем, но отвечали при этом единицы.

Слова студентки все же засели в голове Маши и всю дорогу она над ними размышляла. Придя домой, Родионова критически осмотрела себя перед зеркалом. Оттуда на нее взирала женщина неопределенного возраста с серым пучком на голове. Она потянула от себя подол платья.

- Хорошее добротное платье, чем не угодило? - сама у себя спросила Родионова.

"Ага, хорошее, - пискнул в ответ внутренний голос, - на себя посмотри! Платье бабушкино, кофта с помойки".

- Сама такая, - буркнула в ответ Машка.

"Тебе не стыдно?" - не унимался голос.

- Стыдно у кого видно, - парировала Родионова.

"А тебя вообще не видно, - хихикнула совесть, - ты и на женщину-то не похожа! В парикмахерскую хоть сходи".

- Угу, - и Машка открыла холодильник, потому что свои неприятности она привыкла заедать.

На счастье организма или холодильника, но там было пусто. Машка со злости хлопнула дверцей. В магазин все же идти придется. А с понедельника у нее отпуск и Маша потерла руки от удовольствия. Что делать в отпуске она еще не решила, но, подхватив сумку, вышла из квартиры. Магазин напротив дома был на ремонте, и ей пришлось пешком пройти полквартала к соседнему универсаму. Дорога пролегала мимо витрин с одеждой и так не любимой парикмахерской, за большими окнами которой виднелся пустой салон. "О! А не поменять ли мне прическу?" - подумала Мария Николаевна и решительно открыла большую стеклянную дверь.