Маша остановилась и посмотрела в глаза Смирнову, слов у нее не было, она медленно закипала.

- Как ты мог?! Она всю жизнь отдала детям, мечтала о внуках и тут я такая... - Родионова остановилась, подбирая слово, - бракованная. Ты ей говоришь, что это дети наши! Как ты мог? - Маша говорила очень тихо. - Это равносильно показать ребенку конфетку и не дать.

Смирнов опять сделал невинно-удивленное лицо и сказал:

- Никто у твоих родителей внуков не отберет, - помедлил и добавил, - век воли не видать! Обещаю! Честное пионерское, клянусь всем самым лучшим, что у меня было - тобой! - и посмотрел Машке в глаза.

И как после такого должна среагировать Родионова? Правильно, рассмеяться, что она и сделала.

Смирнов ненавязчиво и нежно обнял за плечи и повел к дому, но пройти и пяти метров им не дали. Сзади послушался шорох в кустах, Маша вздрогнула, Смирнов прижал ее к себе, загораживая от возможной опасности. Из кустов с шумом и фырканьем вывалился мужик с двумя огромными сумками в руках.

- Фух, думал не выберусь, жуть-то какая, - добавил он, рассматривая Машу и Александра.

Поставил сумки на дорогу, в сумках звякнула стеклянная тара.

- Кто ж так строит? - скорее утвердительно сказал, чем спросил мужчина и вышел на свет.

Это оказался очень высокий, поджарый мужчина лет пятидесяти, в белых кроссовках, которые отсвечивали при искусственном освещении. На нем была надета светлая футболка с непонятными надписями и джинсы. Волосы аккуратно зачесаны назад, даже при вояже через кустарник не растрепались. Более подробно в сумерках рассмотреть его было невозможности.

- Манюня! - раскинув руки, полез обниматься мужик.

Смирнов запихнул Машку себе за спину и открыл рот, чтобы наорать на незнакомца, как Маня вылезла из-за спины и спросила:

- Папа? Ты откуда?

"Мдя, - подумал Смирнов, - а тестя я и не признал". Родионов же тем временем лобызал Марию, та лишь попискивала.

- Погоди, папа! Позволь представить тебе Смирнова Александра Александровича, - наконец-то вспомнив о хозяине поместья, поспешила познакомить родича Маша.

Мужчины пожали друг другу руки. "Зять", как положено, наговорил кучу комплиментов, "тесть", как водится, расплылся в улыбке, а Маша все это наблюдала со стороны, молча.

- Папа, а как ты сюда попал? - наконец она выдала мысль, над которой безуспешно билась последние пять минут.

- На автобусе, - сообщил родитель. - Солнышко машинку забрала, - "Солнышком" Николай Павлович называл свою жену.

- А почему из кустов? - не унималась Маша.

- По дороге долго, вот решил напрямую через лесок, да заблудился. Смотрю, мужик какой-то стоит. Я к нему, чтобы дорогу спросить, он - от меня, вот так и выбрался. А мужик тот, как сгинул, бежал впереди меня, в кусты прыгнул и исчез, - пожал плечами Николай.

Маша с Александром переглянулись, Смирнов понял ее невысказанную мысль и кивнул, мол, сделаю. Мужчина подхватил свои необъятные сумки и поспешил за молодежью.

- Папулечка, а что у тебя в сумке? - любопытство и кошку сгубило, но у женщин это в крови.

- Да вот зятю гостинцы везу, - сообщил родитель. - Кстати, а где он? Хочу познакомиться.

Машка стукнула себя по лбу.

- Вот сами разбирайтесь, - и махнула на Смирнова рукой, а сама пошла к дому.

- Э-э-м-м, - только и смог промычать Родионов.

Мужчины переглянулись и поспешили следом. Перед домом на площадке стояли Элла и Павел Владиславович.

- Солнышко, - Родионов со звяканьем поставил сумки на землю и полез целоваться с Эллой.

- Коля? - и Элла повисла на шее мужа. - Познакомься, это Павел Владиславович, он папа нашего... - Элла запнулась, опомнилась и продолжила, - радушного хозяина.

Родионов улыбнулся так, что затмил фонари на улице.

- Очень рад, - пожал руку Маевскому.

- Пойдемте в дом, - пригласил Смирнов.

Родионов с привычным уже позвякиванием подхватил сумки и пошел следом за хозяином поместья.

***

В холле Машин отец остановился, опять поставил сумки, но аккуратно и, как его дочь, восхитился лестницей. Маевский замыкал шествие родственников. Он с задумчивым выражением рассматривал Машиного отца, что-то прикидывая у себя в голове. Смирнов увел ахающего Родионова и его жену наверх в комнату, Маевский и Маша остались стоять внизу и смотреть вслед уходящим гостям.

- Сумку оставил, - вдруг напомнил Маевский.

- Заберет, - прокомментировала Маша, все также глядя на лестницу. - Чаю хочешь? - спросила Маша у Маевского.

- Мне ж нельзя, - съехидничал Павел.

- Будешь обращать внимание на все нельзя, и правда заболит, - отмахнулась Маша.

- Сама себе противоречишь, - вздохнул Маевский.

- Во всем нужна мера, - назидательно сообщила Маша.

По лестнице бегом спускался Родионов.

- Сумку забыл, - отчитался отец.

- А что у тебя в сумке? - спросила Маша. - Может, это надо на кухню отнести?

Родионов остановился, подумал и кивнул:

- Правильно, самое место там.

- Пошли на кухню, заодно чаем вас попою, - и Родионов с Маевским и Машей отправились в указанном направлении.

На кухне Маша достала чашки и поставила их на стол.

- Что у тебя там, доставай, - приказала она отцу.

Николай расстегнул молнию и стал выкладывать на стол бутылки всех форм и видов. Маевский заинтересовался, даже со стула вскочил и заглянул в сумку, присвистнул и спросил:

- Николай Павлович, что это у вас такое?

- А! Это личное хобби и, заметьте, без консервантов и прочей химии, все свое - натуральное! - назидательно подняв палец вверх, сообщил Родионов.

Павел взял ближайшую бутылку и начал вертеть ее, рассматривая, ответ Николая опередил вопрос Маевского.

- Малиновое, Манюнькино любимое.

- Это малиновое? - Родионов кивнул. - Наливай! - и Машка поставила на стол малюсенькие стопочки, которые вытащила из буфета.

Родионов разлил по стопкам, Маша пригубила и застонала от удовольствия. Маевский поднес рюмку к носу и принюхался.