Маша села на кровать рядом с Маевским, тот посмотрел на Смирнова и махнул рукой, мол, свободен. Смирнов вышел.
- И за что ты его не любишь? - спросила Маша у Павла и строго посмотрела на того, как на капризного ребенка.
- Он вредный, упертый, как баран, - зло, сверкнув глазами, сообщил Маевский.
Маша хмыкнула:
- Папа, при должном обращении любого барана можно оторвать от рассматривания новых ворот!
- Только не его, - упорно гнул свою линию Маевский.
- А ты пробовал с ним поговорить в другом тоне? - и Маша посмотрела Маевскому в глаза.
Тот взгляд отвел.
- Ага! Во-о-т! - как маленькому проговорила Родионова. - И что ты от него хочешь после этого? Измени себя и мир изменится вокруг тебя, мм? - Маша ему по-доброму улыбнулась.
Маевский от удивления приподнялся и уставился на дочь.
- Поспи, я тебя разбужу на ужин, - сказала она, вставая.
- Не надо на ужин, - откинувшись на подушки, сказал Павел. - Я так посплю.
- Тогда я тебя закрою, никому не открывай. Если что надо - звони, у тебя телефон есть? - Маевский кивнул. - Вот и хорошо.
И Маша вышла, закрыв дверь на ключ с той стороны, Маевский закрыл глаза и погрузился в сон.
- Забавная штука жизнь, не правда ли? - проговорил Смирнов, отходя от стены, на которую он опирался.
Маша как раз закрывала дверь на ключ. Она посмотрела на Смирнова и ответила:
- Жизнь всегда хороша, в любом ее проявлении, что нельзя сказать о смерти. Почему ты не можешь найти общий язык с Павлом? - перехватила инициативу разговора Родионова.
- Он злой и упертый баран, - ответил Смирнов, но без негатива, словно констатировал факт.
- Вот и он о тебе также говорит. Не пора ли уступить друг другу? Как дети: не бери мои куличики и уходи из моей песочницы, - коверкая слова на детский лад, сказала Маша. - Пора бы повзрослеть, Александр Александрович, даже если тесть не может, ты сможешь.
- Для чего мне это? Разъясни, зачем? - и он остановился, перегородив дорогу в коридоре на выходе в холл.
Маша глубоко вздохнула, скрестила руки и посмотрела на Смирнова.
- Хотя бы потому, что ты взрослый человек! Самодостаточный, умный, у тебя дети, кто-то же должен им показывать пример, - Маша обошла Смирнова по дуге и вышла в холл, тот в задумчивости остался стоять.
В голове у Смирнова крутились последние слова Марии "...кто-то же должен...". Это уже походило на мантру. Александр тряхнул головой, но чувство чего-то такого, непонятного не отпускало его. Чем же он так насолил Вселенной, что его наказали бестолковостью и тупостью. Вот он ответ, все лежит на поверхности! А взять не возьмешь, в лоб не попрешь и напор тут не к месту. И Александр понял одну прописную истину: он отучился ухаживать за дамами. Сначала у него была жена - любимая и единственная, потом - горе вселенское, а затем - наказание непомерное и вот теперь то, что хотелось бы взять и не отпускать, никогда. Нахрапом не возьмешь, обломают, не бизнес.
- Ох, ты ж мать твою, - прошептал Смирнов себе под нос и взъерошил собственный затылок.
- Решил прическу подправить? - перед Александром стоял Синельников, прислонившись плечом к стене. - А тебе идет, - спокойно закончил он и выпрямился. - Ты что там задумал? Тестя налысо побрить?
Смирнов странно посмотрел на Синельникова и вдруг засмеялся, заливисто, по-мальчишески, став вдруг моложе лет на десять. Дмитрий, глядя на Сашку, засмеялся тоже. Смирнов хлопнул друга по плечу:
- Пошли, дело есть, нам с тобой расслабляться нельзя, - друзья, весело перешучиваясь, спустились вниз в холл.
***
Маша опять занималась с детьми до позднего вечера, потом мыла их и укладывала, но уже у себя в комнате. Возвращать детей в детскую она отказалась наотрез.
- Вот когда убийцу поймаете, тогда и вернем ребяток назад, а пока под моим неусыпным оком они побудут, - сообщила она Смирнову, тот, как ни странно, не возражал, только загадочно улыбнулся.
Маша же пожала плечами, главное - дети при ней. Дети были рады. Синельников ходил задумчивый, все время за Марией подсматривал, что сильно напрягало Смирнова. Александр на Машу смотрел как-то странно, что-то в уме подсчитывая, о чем-то сам с собой рассуждая. Синельников ухмылялся, он-то давно понял к чему дело идет, сам так же начинал.
- Точно женюсь, - решил он и даже поставил себе зарубку, когда и в какой день сделает предложение.
Дмитрий открыл дверь в кабинет и застыл на пороге - в кресле у стола сидела Маша.
- Что встал, как столб, дверь закрой, - приказала она, Синельников повиновался, с улыбкой делая ей поклон.
Маша прыснула.
- Слушай, Семеныч, - начала она, - поговорить надо.
- Какой-то сегодня день разговоров, - прошептал Дмитрий. - Слушаю вас, Мария Николаевна, - и сел рядом с Родионовой.
- Семеныч, я тут вот все думаю, а откуда преступники знали, где находится серверная? Я у Сан Саныча план дома выпросила, так там не указано, где серверная.
Синельников с удивлением посмотрел на Машу.
- А ведь ты права! На плане не указано, - Синельников даже замер, глядя на Машу. - Мы ее перенесли из внешних домиков сюда, когда решили полностью дом на компьютерную охрану поставить.
- Когда было? - Маша аж подалась навстречу.
- С полгода назад.
- Значит, жена Саныча в курсе была?
- Точно! Она еще выспрашивала для чего все это, - припомнил Синельников.
- Семеныч, - Машка еще ближе придвинулась к безопаснику, - почему дети такие забитые? - шепотом спросила она.
Дмитрий оглянулся и также шепотом ответил:
- Лариска их била, сам видел, особенно девочку. Знаешь, ее ведь зовут Леночка, а не Лерочка. Ларисе не нравилось это имя.
Глаза у Маши стали огромными и потемнели.
- Вот как?! Тогда найди ее, Семеныч, я ее тогда собственными руками придушу. У меня к ней счет растет, - добавила она. - Отец у нее нормальный, надо только подход к нему найти, - сообщила она.
Тут у Семеныча глаза на лоб полезли.
- Я бы его поспрошала, но ты ж понимаешь, что это все подозрительно?! - безопасник кивнул. - Пошлем к нему на расспросы Толю, он умеет с людьми общаться, я ему ЦУ напишу, - Семеныч сглотнул.
