Желая рассмотреть детальнее, Кортнер наклонился под прямым углом, изобразив подобие сломанной ветки. - Но каким образом ему удалось сохранить этот природный, хищный блеск!? - Восхитился писатель.

В данный момент, из ближайшего окна на голову чудовища падал боковой солнечный свет, в котором бледно-коричневые глаза волка сверкали злобным огоньком коварства и ненависти.

- Увы, мистер Кортнер, сам рецепт индус хранит в строжайшем секрете. Лишь единожды Маруп обмолвился, что он их кристаллизирует. Но, каким образом... - Граф беспомощно развел руками.

Тоненький голос Сарры заставил Ломонареса отвлечься. - Скажите граф, у вас есть еще, какая-либо другая маска чудища? - Она сидела в хорошо освещенном месте, и потоки дневного света делали ее синие глаза чрезмерно влажными, с перламутровым отливом.

Улавливая в лице юной леди незримую нить тревоги, Ломонарес замешкался. Он сам не мог понять, что заставляет так думать.

- Другой маски нет. Но, почему вы спросили?

За секунду вспыхнув жаром, леди нервно захлопала ресницами, от чего взгляд сделался более водянистым.

- Милая Сарра, поясните же, наконец, что вас смутило? Вы тоже хотите иметь такую маску?

Хрупкая леди, в волнении, мяла пальцы обеих рук. - Соблаговолите граф, растолковать одну деталь:

- Непременно, мой ангел.

- Давеча, когда ваш батюшка попросил сходить меня на кухню за коньяком, я там до обморока испугалась.

- О, я прошу великодушно простить вашего покорного слугу за столь дерзкий поступок.

Сарра мотнула головой. - Нет-нет, я совершенно не об этом. - Насупив брови, леди пыталась сообразить, как лучше сформулировать вопрос. - ... Ну... вот вчера... это вы пытались изобразить в окне оборотня?

- Да, я это признаю. - Они встретились взглядами. - По сценарию та сцена должна была произойти при моем непосредственном участи. Но отнюдь не с вами, милая Сарра. Я и сам пока не знаю, почему отец обратился с просьбой именно к вам. Ведь в первоначальном сценарии вас нет.

Ее по-детски пухлые губки начали дрожать, ресницы учащенно захлопали.

- Боже мой, принцесса моего сердца. Я никогда себе этого не прощу... - Он рухнул на колени у ее ног и склонил голову.

- Ну, полно граф, я вовсе не об этом.

Ломонарес вскинул чело, и заключил ее ручку в своих ладонях. - Но что же в таком случае???

- Видите ли, тогда в окне, я видела не этого зверя...

Ломонарес медленно поднялся с колен. - Что за новости...

Всеобщая минута молчания, которая грянула после столь ошеломительного признания девушки, затягивалась. Наконец Уоллес, доглотив застрявший в пищеводе кусок очередного сандвича, очнулся.

-Вероятно, леди померещилось? Тем паче, сейчас день, а тогда была ночь. И прибавьте к этому то обстоятельство, что вы осязали сие видение сквозь стекло. А стекло, при разных освещениях, способно несколько искажать формы. Плюс, присутствие в тот момент чувства страха.

- Да нет же, мистер, нет! - Она закрыла лицо дрожащими ладошками. - Тот ужасный миг стоит перед глазами и сейчас. То действительно было что-то другое, еще более ужасное! - Сарра собралась захныкать.

Ломонарес вновь преклонил колено. - Умоляю, не плачьте, вы разрываете мне сердце.

- Но я на самом деле видела не эту маску!!! - Взвизгнула она раздраженно. - Тот монстр в окне, улыбался, он был живым! Поверьте, я не лгу и не выдумываю. - Сарра вдруг выпрямилась, энергично ткнула пальцем в сторону стола. - А это кукла! Музейное чучело!

Свидетели шокирующих откровений молча переглядывались. Каждый пытался постичь истину услышанного, но ее мерцающий силуэт неуловимо ускользал. Кортнер, опустив голову, пристально изучал начищенные до блеска туфли. Морлей скользила отрешенным взглядом по замкнутому пространству. Уоллес так и застыл с поднятым в руке, недоеденным сандвичем. Граф тупо уставился куда-то мимо леди Сарры.

Внезапный голос Морлей вернул всех в реальность. - Альфред, господа, давайте пройдем в кухню: у меня родилась идея.

В просторном кухонном помещении имелось два больших оконных проема. И к великому, всеобщему изумлению, показания графа и дочери Засецкой радикально отличались. Ломонарес заявил, что таился с маской за западным окном. А Сарра категорически настаивала, что видела чудовище в окне соседней стены, которое выходит на Север.

Ломонарес в сердцах шлепнул себя по бедрам. - Но такое невозможно! Конечно, я не видел именно тот миг, когда вы обнаружили нечто страшное и закричали: я в это время притаился под окном, и вертел над головой идиотской маской. Но помилуйте, ничего другого вы видеть не могли...

Однако в своих утверждениях леди была непоколебима. - Простите граф, я еще в своем уме и превосходной памяти. - Сарра уже не хныкала, но глаза еще были мокрыми от слез. - Я со всей ответственностью заявляю. Нет, я настаиваю! Я видела чудовище в другом окне. Формы мерзкой морды были другими, шерсть не такая, зубы тоже, глаза свети... - Девушка внезапно осеклась, замерла с открытым ртом, а выпученные глаза полезли из орбит. Взгляд выражал торжество прозрения. - Вот... вот... вот! Господи, как же я сразу не вспомнила. Самое главное! Рога! Кривые длинные рога, над ярко зелеными глазищами! Что скажете граф!? Ведь у вашего макета рога отсутствуют. Да и глаза не зеленые. - Девушка так была рада неоспоримому факту своей правоты, что даже сразу не сообразила, как ужасно искривились лица ее слышавших.

Все замерли, и по их лицам проползла серая тень ужаса. Ломонарес скользнул взглядом по служанке и понял: "Джамба кое-как понимает по-английски. Она все сообразила, уловила суть сказанного". Лицо молодой женщины корчилось от дикого страха, как у приговоренного который застыл на пороге ада.

Скрипнув половицей, офицер подшагнул к Ломонаресу сбоку, и в самое ухо прошептал: - Граф, только спокойно. Того оборотня мы убили серебром, он сдох. Я уверен, словам этой леди существует логическое объяснение.

- Но-о... - Ломонарес открывал и закрывал рот словно рыба.

- Возьмите себя в руки. - Продолжал шипеть Уоллес как змея. - Скорее всего, девица с перепугу все перепутала: такое иногда бывает - галлюцинации. Вы вдумайтесь; стрела с серебряным наконечником...

В следующее мгновение входная дверь с шумом распахнулась, и в холл начали вваливаться усталые, но бодро галдящие экскурсанты. Все кто находились в кухне, отмерли и теперь следовали за графом, на звуки возбужденных голосов.

- Мартин! - Махнул рукой Ломонарес одному из матросов.

Проходя мимо шушукающихся мужчин, Засецкая краем уха уловила: "... возьмешь Хэнка, еще несколько ребят, и проверьте склон, со стороны..."

- Девочка моя! Как я пожалела, что не уговорила тебя прогуляться с нами. - Баронесса хоть выглядела устало, однако благоухала жизнерадостными флюидами. - Эти дикие люди, вблизи выглядят весьма милыми созданиями. - Но, как только они сблизились, благодушие Засецкую покинуло. - А что случилось? Почему покраснели мои милые глазоньки? - Дочь молчала.

- Не беспокойтесь баронесса. - Ломонарес подошел к знатной особе и попытался улыбнуться; правда, весьма неудачно. - Ничего недозволенного. Нечаянные воспоминания о былых страхах.

Она прижала Сарру к груди. - Если окажется, что моя девочка получила душевную травму в результате ваших идиотских экспериментов... Клянусь Богом, вы очень жестоко за это заплатите. И вообще! - Теперь ее облик зажегся ехидцей. - Я теперь более менее успокоилась, и, поразмыслив, пришла к мнению: Вы намеренно раздуваете свою мнимую значимость, для упрощения влияния. Однако я вижу вашу ничтожную сущность насквозь. Я вас раскусила!

К ним подошла миссис Морлей. - Господа, я вам просто удивляюсь. С самого начала путешествия, ваше поведение напоминает общение кошки с собакой. И это не смотря на то, что вы оба являетесь потомками славянских народов.

Засецкую моментально перекосило. - В некоторой степени, Маргарет, вы правы. Но желаю заметить: Большую половину жизни, точнее, всю сознательную жизнь, я прожила в Лондоне. Теперь я являюсь уважаемым гражданином этого чудесного города. Вот по этой причине, лично я, считаю себя англичанкой. И уж если не по происхождению, то по состоянию души - однозначно.