- Хэнк, мне не нужно тут зачитывать "конституцию" аборигенов! - Уоллес начинал злиться. - Я спросил: "Что значит пропал"?
Боцман виновато потупил взор. - Но сэр, уже вторая половина дня, а будущий папаша еще не объявился в деревне. Даже курьер, хромой Майнейбл пришел два часа тому назад, сэр. - Он смял бескозырку и вытер ней потное лицо. - А еще, сэр, этот Майнейбл утверждает, что на склоне горы, когда возвращался, слышал тот ужасный рев...
- Хэнк! - Внезапно и резко прервал его Ломонарес. - Не стоит так опрометчиво доверять выжившему из ума калеке.
- Сэр, но он клянется! Ваш отец, Антонио Ломонарес приказал...
- Довольно! - Граф сказал, как отрезал. - Рукарбо мы не видели ни здесь, ни на пляже. Так что ступайте, продолжайте выполнять распоряжение отца.
Козырнув, боцман удалился.
Наблюдая, как Ломонарес с Уоллесом напряженно смотрят друг на друга, Морлей заволновалась.
- Господа, я надеюсь, у нас нет причин для тревоги?
- Помилуйте миссис Морлей! - Граф лучезарно улыбнулся старушке. - Эксцессы местного масштаба никакого отношения к проекту не имеют.
- Очень справедливо. - Поддакнул Уоллес. - Не пойму, с чего вдруг, Антонио Ломонарес затеял панику? Вот же, граф, вспомните: В прошлом году, когда брат вождя Нуок женился на Сейле. Ему тоже утром сообщил курьер, что все в порядке; он законный муж и будущий папаша. Так этот Нуок заявился в деревню только утром следующего дня!
Он был так рад сообщению, что сутки просидел на берегу океана, рыдая от счастья. И этот Рукарбо, я вас уверяю, - он панибратски похлопал Кортнера по плечу, - никуда не денется.
Писатель на него удивленно посмотрел. - Собственно... я как-то и не переживаю. - Он сорвал стебелек травинки, воткнул его в зубы, задумчиво посмотрел на океан, в сторону горизонта. - Мне вот интересно, куда вы спрятали шхуну?
- Не трудитесь ее увидеть. - Ответил Ломонарес. "Святой призрак" стоит на якоре в двадцати милях на юг от острова - это в другой стороне. А завтра к вечеру шхуна подойдет к лагуне.
Просторный холл замка, сквозь витражи огромных окон был частично залит ярким солнечным светом. Гранитные атланты угрюмо скучали, персонажи картин и гобеленов, из теней немо таращились в пустоту. Деревянные барельефы рыцарских побоищ хранили соборную тишину: ни лязга мечей, ни грохота доспехов. Стол был убран, стулья отранжированы, ковры вычищены. Лишь из неплотно прикрытых дверей кухни, вкрадчивым шепотом доносился плеск воды, да приглушенные звуки мелодичной песенки. Это молодая, крупная, высокая островитянка Джамба, назначенная прислуживать по хозяйству, мыла посуду.
Холл блаженственно дремал.
Нарушая идиллию умиротворенности, входная дверь отворилась. В прохладу замка вошли люди, чья оживленная беседа вмиг разрушила гармонию пустоты. Ломонарес, что-то оживленно рассказывал; Уоллес громоподобно хохотал; Морлей испуганно охала; остальные просто смеялись. Сверху хрустнули навесы, и на ребрах-ступенях лестницы появилась Сарра. Девушка вынырнула из полумрака тихо, словно кошка. Ее хрупкая фигурка неподвижно застыла, грациозно опираясь тоненькой ручкой о перила: Леди изучала происходящее в холле. Не обращая ни на кого внимание, Уоллес и Мадлен Стрейд вышмыгнули на кухню. Утомленная восхождением Морлей, ухватив за запястье Кортнера, с тихим страдальческим постаныванием плелись к вожделенному канапе. Один только Ломонарес, застыв, что гипсовое изваяние, не сводил сияющих глаз с очаровательной леди. Сарра начала медленно, с кротким достоинством спускаться.
- Вы сегодня прекрасны как богиня. - Пропел мужчина, подавая руку сошедшей Сарре. Не опуская влюбленных глаз, он поцеловал ее изящные пальчики.
- Ах, граф, все давешние треволнения и стрессы, меня порядком измучили... - Она невинно хлопнула ресничками. - Я даже отказалась идти с остальными на прогулку.
Ломонарес поднял брови. - Помилуйте, свет моих очей, так вы покинуты в одиночестве?
- Ну, уж нет. После всего пережитого... Я бы тут сама никогда не осталась. - Девушка стояла к графу очень близко, и смотрела на него так, как смотрят на своих высоких кавалеров пятнадцатилетние гимназистки при первом рандеву. - Наверху мальчик, ваш юнга Чарли. Он любезно согласился меня охранять.
Граф бережно взял леди под руку, проводил через весь холл, помог присесть в кресло у камина.
- И куда же отправились наши гости?
Неожиданно за спиной Ломонарес услышал голос Уоллеса: тот только что показался в дверях кухни с огромным сандвичем в руке.
- Лондонская знать рванула обратно в Лондон! - Он залился громоподобным смехом. - Причем своим ходом.
От вопиющей бульварщины Ломонареса перекосило. Он резко обернулся. - Дружище, вы бы оказали милость...
По тому, каким тоном была озвучена эта незаконченная фраза, по мимике лица ее автора, офицер смекнул - его просят заткнуться. С виноватым видом Уоллес исчез туда, откуда появился.
- Маман уговорила двоих матросов сводить всех на экскурсию в деревню. А еще Алиса Кармайн захотела поближе познакомиться с местными обычаями. А еще...
- Вот и великолепно. - Ломонарес попытался придать своему голосу как можно больше нежности. - Пусть проветрятся. Познавательная прогулка пойдет им только на пользу.
- Между прочим, господин Ломонарес... - Граф обернулся на голос Морлей. - Вот вы говорили, что презентуете маску чудовища, которой я была доведена до обморока.
- Извольте, я готов воплотить в жизнь свое обещание прямо сейчас и с превеликим удовольствием. - Он направился к лестнице.
- Ну что вы, зачем так себя утруждать. Право же, я любопытства ради. - Смутилась мисс Маргарет. - Это что, определенный план программы?
Уже на лестнице граф остановился, держась за перила обернулся. - Заманчивая мысль! К полученным переживаниям клиент награждается памятным сувениром. Над этим стоит подумать. - И зашагал в прежнем направлении.
На пороге кухни вновь возник Уоллес. Едва отправив в желудок очередную порцию пережеванного сандвича, он тоже посчитал должным заметить:
- Сэр, я однозначно считаю: Такой коммерческий ход, весьма положительная реклама для бизнеса.
- Бернард, обсудим это после. - Бросил из-за спины граф, и скрылся в сумраке второго этажа.
Офицер лукаво ухмыльнулся, подошел к американцу практически вплотную и, вроде бы пытаясь говорить с глазу на глаз, но постарался осуществить это так, чтобы слышали все.
-А мистеру Кармайну мы презентуем голову его супруги, которую он поставит на своем рабочем столе вместо банальной фотографии.
Трюк Уоллесу удался на славу; его услышала даже Мадлен: она в кухне болтала с Джамбой. Девушка мигом возникла в дверях, и поставила руки в боки.
- Знаешь что Бернард! Ты неисправимый злослов. За это, сегодня вечером, на балу, первый танец я буду танцевать не с тобой. - И не задерживаясь более ни минуты, вернулась к прерванной беседе со служанкой.
- Ну вот... - Искренне огорчился объект эпитетов и угроз. - Чего я такого сказал? Уже и пошутить нельзя.
Он хотел еще что-то добавить, но по лестнице уже спускался сияющий Ломонарес. Следом за ним, перед собой на вытянутых руках, юнга Чарли нес маску невиданного чудовища.
Морлей поежилась. - Ой, как вспомню, так дрожь пробирает.
Представленное произведение действительно имело отвратный вид. Даже, скорее, то была не маска, а большая искусственная голова, которую можно нажевать как рыцарский шлем; тем самым, имитируя подобие реальности.
- Прошу вас, дамы и господа, убедиться лично. Демонстрируемый шедевр исполнен из натуральных материалов, что еще более усугубляет ценность этого представленного экспоната.
Юнга установил макет на стол для всеобщего обозрения, а граф, напоминая школьного учителя, принялся пояснять анатомию.
- Обратите внимание, вся грива изготовлена из настоящей медвежьей шерсти. Кожа лица - пардон, морды - вместе с густой щетиной, изъяты со спины дикого кабана. Верхнюю и нижнюю челюсти, вместе с клыками, Маруп конфисковал у здоровенной бродячей собаки. А вот глаза! - Граф придал особой важности произносимым словам. - Глаза... почтеннейшие... настоящие, волчьи! - он коснулся одного из них пальцем. - Оцените, как живо они блестят.
