Ломонарес почувствовал: Беседа с Засецкой имеет все шансы перерасти в очередной скандал. Поэтому, без всяких церемоний он удалился в другой конец залы.

- Позвольте... - Кортнер вращал головой. - А где мистер и миссис Кармайны?

Стоявший у дверей Бобби, громко и четко отрапортовал: - Мистер Кармайн и миссис Кармайн пожелали еще задержаться в деревне. А господин Антонио Ломонарес пообещал за ними присмотреть.

Граф нахмурился. - Я знаю отца, уже через четверть часа он про них забудет. - Он растерянно посмотрел Уоллесу в глаза. - Вдруг они вздумают самостоятельно возвращаться в замок?

- Да ради Бога, Альфред, - офицер был явно не согласен, - что тут с ними может случиться? Ну, хочешь, я распоряжусь их встретить?

Ломонарес улыбнулся. - Да, так будет спокойнее.

Офицер щелкнул пальцами. - Бобби, подойди.

Джамба уже начала сервировать стол к обеду. В помощь пришли еще несколько аборигенок. К ним присоединился Чарли. На время приготовлений Ломонарес пригласил всех в библиотеку; пообещав превосходный аперитив и ответы на любые вопросы.

- А какой вид открывается взору с вершины горы! Туда можно взобраться по специально протоптанной, прогулочной тропе. Чтобы ее не размывало дождями, аборигены вымостили ее крупным хворостом, а чтобы подъем не казался так крут, ее закрутили по спирали, вокруг горы. Завтра, если позволит погода, желающие смогут принять участие в походе к потухшему кратеру. И не стоит так отчаиваться, мисс Морлей. - Граф прочитал в ее глазах, как хотелось пожилой, немощной старушке, побывать на пике вулкана. - Специально для вас, мы устроим королевский вояж.

- Каким образом? - Принялась моргать тусклыми серыми глазами Морлей, и совершенно неуместно поправлять рукой на голове свое сооружение.

- Как в Индии. Четверо воинов будут нести паланкин, где вы будете восседать точно принцесса Индостана. - Польщенная старушка кокетливо засмущалась.

- А в самом кратере имеется озеро с кристально чистой, родниковой водой. Местные жители утверждают, что воды те священны и целебны. Окунувшийся в них, омолаживается как минимум лет на десять. Мы там соорудили удобный мостик со сходнями, для купания; так что желающие - милости просим. - От предвкушения Морлей даже заерзала на стуле.

Увлекательная беседа способна была продлиться до обеда следующего дня, - если не дольше. Но на пороге библиотеки возник молодцеватый Чарли. Не по годам решительным контральто, он прервал гул голосов.

- Дамы и господа - "полундра"! - Все добродушно посмеялись шутке, и последовали за важным юнгой-церемониймейстером.

Изысканность обеденных кушаний поражала. Рахма Маруп постарался на славу, что даже вечно язвительная баронесса, без малейшего намека на сарказм, соглашалась со всеми восторженными отзывами соседей по застолью.

За окнами сгущались сумерки. Чарли зажег три дюжины свечей в подсвечниках на столе, и в двух массивных канделябрах у входной двери. Ни на минуту не прекращая любопытно-познавательной дискуссии, все уже приступили к десерту, когда тяжелое полотно входной двери медленно отворилось. На пороге, с лицом абсолютно не выражающим никаких эмоций или переживаний, - точно бронзовая маска - застыл боцман Хэнк. Уоллес тут же оставил в покое фруктовый салат со сливками.

- Докладывайте Хэнк, что еще? Вы нашли Рукарбо? Или вы с поручением от господина Ломонареса-старшего?

Хэнк стоял в замешательстве. Неприглядный вид его искаженного, стылого лица, заставил всех поутихнуть.

- Сэр... - Он хоть и начал говорить, но слова давались с трудом. - Мне... необходимо переговорить... с вами... и господином Ломонаресом... тет-а-тет.

Засецкая недовольно гыркнула. - Начинается! Очередной спектакль? А?

- Хэнк, можете говорить. - Граф скупо взглянул на офицера, и тот продублировал приказ.

- Мы с матросами, - начал боцман срывающейся гортанью, - нашли на склоне Рукарбо.

Облегченно вздыхая, Уоллес от души шлепнул ладонью себя по ляжке. - Ну, Хэнк, доложу я вам серьезно, горазды вы страху напускать! К чему, таким зверским антуражем своей невменяемой физиономии, так пугать гостей!? - Офицер развел руками, и обвел взглядом публику. - Я ведь говорил: - Его взгляд остановился на Кортнере. - Куда он голубчик, от жены своей законной, с острова, денется!

Тяжело переминаясь с ноги на ногу, продолжая судорожно мять в руках свою бескозырку, боцман сухо прокашлялся. Чарли поднес ему стакан сока. Тот залпом выпил, утер губы рукавом, воткнул взгляд в Ломонареса, и трагично изрек:

- Сэр, я хотел сказать - то, что от него осталось...

Все затаили дыхания. Гулкое эхо голоса боцмана, прошелестев над головами сидящих за столом, скопировав последние слова и слоги, растворилось где-то над камином. "..,от него осталось... го осталось... талось... алось..."

Вместе с исчезнувшим эхом, очнулся боцман. - Его останки лежат в разрытой могиле Гимафера. Само чудовище исчезло...

Засецкая слушала словно завороженная. Когда боцман озвучил свои последние слова, с видом откровенного восторга, баронесса покивала головой, несколько раз хлопнула в ладоши.

- Браво Хэнк! Вы прирожденный актер! - она скосила взгляд на Эскота. - А? Бэри Адер рекомендую взять его в труппу - незаменимая находка. - Теперь баронесса вновь воззрилась на растерянного боцмана. - Только на сей раз, вам и вашим подстрекателям, не удастся обвести нас вокруг пальца: Тем более запугать. Теперь-то мы знаем истинную цену вашим страшилкам. - Ее торжествующий взгляд пал на графа. - Не так ли, Ломонарес?

Тот некоторое время молчал, затем голосом обреченного - не глядя в сторону Засецкой - выдавил из себя с таким видом, точно пьяница блевотину.

- Прекратите ерничать баронесса, это уже не игра.

Вздыбив ноздри, в пылу нервного припадка, Засецкая вскочила из-за стола точно ужаленная. - Друзья мои! Нас в очередной раз пытаются одурачить! Нас хотят сделать рабами больной фантазии бездарного писаки! Довольно потакать прихотям захватчиков!

Поперхнувшись собственной слюной, баронесса закашлялась. Выхватив из манжетки платочек, приложила к губам. Холл пленила тишина. За спиной Хэнка выросла мощная, богатырская фигура еще одного человека. Не говоря уже про остальных: даже Засецкая забыла про свой кашель. Взоры всех, кто находился в холле, приковали эти таинственные очертания. Казалось, доступен слуху стал даже трепет сердец. А сердца людей, в данный момент, бились быстрее, чем у птиц.

Неподвижный, кошмарный силуэт, теперь пришел в движение. На негнущихся ногах, таинственная личность поравнялся с боцманом, и теперь увидели все, то был матрос Бобби. Вернее, все указывало на него, но вот лицо... Животный страх, плюс отпечаток леденящего ужаса, сделали свое дело: Бобби походил на живого мертвеца. Сарра отрывисто вскрикнула. Морлей трагично охнула. Засецкая даже не шелохнулась.

Матрос постоял еще с минуту, а затем достал из-за спины свою правую руку; выставив ее вперед для всеобщего обозрения. Его мощный кулак сжимал пышную прядь рыжих волос, на которых болталась оторванная голова Алисы Кармайн. Вылезшие из орбит глаза были открыты, и неестественно низко свисал подбородок.

- Я нашел это возле бамбуковой рощи. - Всего-то, смог сдавленно процедить Бобби.

- Брависсимо! Я ошеломлена! Какой гротеск! - Восторженно возопила баронесса, оглушив всех бурными рукоплесканиями. Не прекращая хлопать в ладоши, она покинула застолье, и по-клоунски, на цыпочках, направилась к Бобби. В полуметре от матроса Засецкая остановилась, заложила руки за спину, согнулась в пояснице.

- Как же вам удалось достать из ущелья этот муляж. - Спросила она, детально рассматривая голову Алисы Кармайн. - Ах, как похоже: Мои поздравления Марупу.

Это были последние слова баронессы. За секунду она запнулась, глубоко и громко вздыхая, отпрянула назад, истошно завизжала, и без чувств рухнула к ногам матроса: Теперь капли крови, из обрывков шеи жертвы, капали не на пол, а на щеку баронессе: "Кап... Кап... Кап..."