Через несколько минут все было кончено. Колдовское пламя Занг Лянга оказалось воистину смертоносным.
Ворота Янчэна закрылись, и над полем несостоявшегося сражения воцарились мрак и тишина. Спустя полчаса последнюю нарушил стук копыт. Высокий человек стремительно скакал на крупном коне по пепелищу. В его правой руке покачивался кривой меч на длинной рукояти, похожей на копейное древко, а левая плотно прижимала к лицу полу плаща. Прищуренные глаза пристально обшаривали скрюченные, опаленные тела.
Возле одного из них всадник на миг задержался. Меч-копье быстро полоснул мертвеца по шее и подцепил отсеченную голову на острие. Ударив пятками в бока хрипящего коня, человек развернулся и умчался обратно в ночь, туда, где ожидало спрятавшееся в холмах войско Лю Бэя.
- Гуань Юй, ты жив! - встретили его побратимы. - Что там произошло?
- Ужасное зрелище, - покачал головою гигант. - Там нет ни одной живой души. Мощна магия братьев Занг...
- Надо уходить, - решительно произнес Лю Бэй. - Простым напором их не взять. И людей у нас не хватит.
- Что же, нам так и удирать, поджав хвосты, ничего не добившись? - зло прорычал Чжан Фэй.
В ответ на это Гуань Юй усмехнулся в бороду.
- Не то чтобы ничего, - он вытянул вперед меч с головой Шарансари. - Это один из их вожаков.
- Ты сразил его? - брови Чжан Фэя поползли вверх.
- Он сам себя сразил своей жадностью. Варвары полезли грабить трупы, не дождавшись даже, пока те остынут. Видимо, этот огонь еще и ядовит.
- И что теперь?
- Теперь мы можем не опасаться гнева Совета, - Лю Бэй немного повеселел. - Доу Вана они, похоже, терпеть не могли, так что вряд ли станут о нем плакать. Зато мы уничтожили отряд мятежников и убили их главаря, а спесивый князь по глупости погубил все свое войско и сам лишился жизни. За это нас, пожалуй, еще и наградят!
- Я давно знал, что у тебя светлая голова, - кивнул великан. - А с братьями Занг мы еще поквитаемся. У любого колдовства есть источник и слабое место. Остается только найти его!
------------------------------------------------
Примечание к части
[1] Цзюнь - десять тысяч бойцов. Самой малой боевой единицей китайских армий той эпохи была "У" - "пятёрка", пять бойцов; двадцать "У" образовывали "цзу", то есть сотню. Двадцать сотен образовывали "люй", то есть 2000 человек, а пять "люй" и составляли "цзюнь".
[2] "Небесные наставники" - официальная даосская "церковь" конца династии Хань, имевшая большое влияние при дворе. Именно ей была создана книга "Тайпин цзин" ("учение о великом равенстве"), первоначально выводившая равенство как соответствие каждого человека своему положению в обществе. Поддерживавшим государство "Небесным наставникам" противостояли еретические даосские секты наподобие Тайпиндао, трактовавшие "Тайпин цзин" в интересах простого народа.
[3] В те времена чай не был широко распространен и считался дорогим, элитным напитком. Сосуды же, которые мы сейчас называем "чайниками", появились раньше и служили для подогрева вина.
[4] "Бить по траве, чтобы вспугнуть змею" - одна из "Тридцати шести стратагем", классических китайских военных маневров, изложенных в одноименном трактате.
Глава десятая. ВЕЧЕРНИЕ БЕСЕДЫ
Слухи о новом смертоносном колдовстве, примененном Занг Лянгом во время неудачной атаки на Янчэн, привели имперскую армию в трепет. Совету все труднее становилось находить новых добровольцев: владетельные князья и начальники провинций, прежде горевшие желанием стяжать себе славу победой над повстанцами, теперь один за другим отказывались отправляться на гибель, наученные горьким опытом Доу Вана. Сказывалось на боевом духе и убывание запасов провианта - ежедневные пайки урезались все сильнее, и даже генералам уже приходилось довольствоваться малыми порциями. Солдаты роптали, крестьяне открыто возмущались.
Присутствие духа сохраняли лишь несколько полководцев, одним из которых был Лю Бэй. Во время отступления из-под Янчэна его войско сумело перехватить снабженческий отряд Желтых повязок, везший провизию для крепости Бао, а затем, сделав большой крюк, осадило и через несколько дней сумело взять ее. Половина защитников крепости была казнена, другая примкнула к его войску. За это и за доставленную Совету голову Шарансари он был назначен начальником уезда Аньси. Гуань Юй и Чжан Фэй стали его помощниками.
Обустроившись на новом месте, братья первым делом стали хлопотать за до сих пор томившегося в темнице Лю Цзы - в детстве Лю Бэй был дружен с ним и не хотел бросать в беде старого товарища.
- Из всех, кого посылали против мятежников, нанести поражение им смогли только мой старший брат и Лю Цзы, - почтительно сказал Гуань Юй Имперскому Стратегу Чжугэ Сюаню. - Неразумно было бы прославленному полководцу без дела сидеть в тюрьме, когда Поднебесную раздирает смута.
Чжугэ Сюань согласился содействовать в освобождении генерала: поднявшийся, как и Лю Цзы, из простых людей до своего высокого чина, он был склонен к взаимовыручке в таких делах. Через несколько дней, выбрав момент, он подошел к Хэ Цзину, брату императрицы, и повторил ему слова Гуань Юя.
- На казни отважного мужа настаивают разозленные им евнухи и Дун Чжо, - заявил он. - Взяточник Цзо Фын постоянно клевещет на него перед вашей сестрой и сеет между вами разлад, а это опасно. Если они настоят на своем, однажды может случиться так, что их слово станет для нее более весомым, чем ваше!
Хэ Цзин помрачнел, слушая Стратега. Императрица Хэ действительно в последнее время уделяла ему все меньше внимания, проводя время с сыном, евнухами и подружками. Восстание тревожило ее куда меньше, чем уходящая молодость, однако потерпевший год назад поражение брат разочаровал ее, выставив на посмешище перед набирающей влияние матерью умершего мужа, великой вдовствующей императрицей Дун[1]. Напомнив об этом, Чжугэ Сюань наступил на больную ногу, однако вместе с тем говорил дело. Неприязненно покосившись на него и ничего не ответив, Хэ Цзин развернулся и ушел.
На следующий день Лю Цзы был выпущен из темницы и восстановлен в звании. Выведав, кто был причиной его освобождения, он отправился в Аньси и явился к Лю Бэю, с порога поклонившись тому в пояс. Крепко обняв его, молодой наместник познакомил его со своими братьями и велел устроить пир.
- Да воздастся тебе тысячу раз за то, что спас меня от темноты и зловония лоянской темницы, могучий, - говорил Лю Цзы на празднестве, - но, право, лучше бы мне и дальше не знать, как плохи дела Империи. Подумать только, что из-за высокомерия князей и жадности евнухов восстание продолжает бушевать! Если так пойдет и дальше, скоро во дворце Вэнь-дэ будет новый владыка.
- Ты о Дун Чжо или о Безумце? - пренебрежительно фыркнул Чжан Фэй. - Ха! Я возьму обоих одной рукой, а другой прихлопну, и будет мокрое место.
- Дун Чжо, Занг Чао - не все ли равно? - печально ответил Лю Цзы. - Важно лишь то, что они сильны, а мы слабы и раздроблены. Черный и желтый волки грызут страну с двух сторон...
- Насчет черного волка я ничего не знаю, - пожал плечами Лю Бэй, имея в виду Дун Чжо, - но вот слабое место желтого мы с Гуань Юем уже, кажется, обнаружили.
- Обнаружили? - удивился Чжан Фэй. - А почему я не знаю?
- Потому что постоянно пьешь, как не в себя, - заметил сидевший рядом Гуань Юй, забирая у побратима кубок. - А ведь мы не раз и не два обсуждали это при тебе!
Беззлобно фыркнув, Чжан Фэй ухватил со стола кувшин и присосался прямо к нему. Неодобрительно поглядев на него, Лю Бэй отодвинул от себя чашку с едой и вновь повернулся к Лю Цзы.
- Ты разбил войска Чэн Юань-чжи под Циньчжоу, мы тоже несколько раз наносили им поражение, - начал объяснять он. - И вот что я заметил: братья Занг хорошие стратеги, но плохие тактики. Когда все идет в соответствии с их планами, повстанцы побеждают, но едва что-то происходит не так, они тут же напускают на нас свое колдовство и спешно отступают. А если по какой-то причине они не могут этого сделать, их армия паникует и бежит, как это было на равнине Цо. Из-за этого им наверняка приходится тратить много времени на продумывание всех возможных вариантов развития сражения. Внезапной же атаки они и вовсе не вынесут.
