Следующий раскат был ещё ближе. Она досчитала только до тысяча двух. Как только она перестала сжимать голову руками, зубы начали стучать. Буря катилась с грохотом от моря, озлобленный гигантский призрак, жаждающий сокрушить её, смести прочь в своё белое сияние.

Когда раздался следующий гром, она уже не была уверена, она ли это дрожит или пол под ней. Буря была уже близко. И скоро будет над ней.

Она вскочила на ноги. На задумываясь ни о куртке ни об обуви, выбежала на улицу. Дождь намертво прилепил кофту к её спине, её ноги подняли тучу брызг, когда она бежала по траве к выезду.

Машина Воре виднелась расплывчатым белым пятном за вуалью дождя. Тина бежала к ней так, как будто земля была пронизана электричеством - чего она в общем-то всегда и боялась.

Она открыла дверь пассажирского сидения, рухнула внутри и захлопнула дверь. Дождь барабанил по металлу, мир за стеклом расплылся в огненной, фосфоресцирующей вспышке, а деревья сливались с небом. Секундой позже последовал грохот, две кофейные чашки в полке под бардачком со звоном стукнулись друг о дружку.

За запахом чистящего средства для обшивки она почувствовала его аромат. Биение сердца слегка успокоилось, дрожание рук ослабло. Она надеялась, что изоляция из резиновых шин отделит её от опасной земли, но этот запах там, он успокоил её лучше технических соображений. Она глубоко вдохнула, но вздрогнула от неожиданности, когда дверь открылась, и Воре втиснулся в машину.

Он вытаращил глаза. И был напуган не меньше её. С некоторым усилием, он пробрался на место водителя и захлопнул дверь. Автомобиль был как костюм, размера на четыре меньше, чем нужный ему. Хотя кресло и было отодвинуто до упора, его колени всё равно упирались в руль. Тина представила себе, как это выглядело бы, если бы он вёл машину, и расхохоталась.

Он повернулся к ней, на лице - блеклая улыбка. "Гроза", произнёс он. "Весьма занятно".

"Нет, я просто...", она указала на его голову, которая почти упиралась в крышу. "Может, стоило взять машину побольше?"

Он что-то ответил, но она не расслышала. Чудовищный раскат грома заглушил все остальные звуки. Он сжала руки в кулак, почувствовала, что вот-вот разревётся. Воре вцепился в руль и уставился в одну точку за стеклом.

Она поступала незадумываясь. Она подвинулась к нему ближе. Прильнула к его груди, вдыхая его аромат, ручной тормоз упёрся в её бедро. Он приложил ладонь к её щеке, её уху. Она закрыла глаза.

Вокруг них продолжал бушевать шторм, но вскоре она почувствовала, что и его сердце успокаивается тоже. Волнение улеглось в них обоих, и эта мысль успокаивала Тину ещё больше. Что, в свою очередь, успокаивало Воре. Когда буря начала уходить, они уже практически не боялись.

Они сидели в машине как нормальные люди. Не знали, с чего начать. Шторм был уже далеко, бормотал где-то, напоминая, о том, что они пережили. Наконец, Воре произнёс: "Роланд".

Тина скорчилась. "А что с ним?"

"Он тебе изменяет".

"Да", ответила Тина. "Откуда ты знаешь?"

"По запаху".

Ну разумеется. Зачем ей было спрашивать? Она кивнула и посмотрела в лобовое стекло. Перестала сверкать молния, снаружи было темно - хоть глаз выколи. Свет из автомобиля выдавал лишь редкие пляски капель дождя по капоту, ничего более. Воре открыл дверь.

"Пойдём", сказал он.

Он взял её за руку, и они двинулись к коттеджу. Войдя внутрь, вместе сели на кровать. Они не включали света, помещение наполняли лишь звуки и запахи. У Тины встал ком в горле. Она нащупала в темноте его щёку, проникла сквозь его жёсткую бороду.

"Воре", произнесла она. "Я хочу. Но не могу".

"Нет, ты можешь".

Ответ был столь уверенным, что его должно было хватить, чтобы убедить и булыжник. Но она всё равно покачала головой. "Нет, это слишком больно. Не могу".

"Ты не пробовала".

"Пробовала".

Он обнял её лицо руками. "Нет", сказал он. "Не так, как тебе нужно".

"В смысле?"

Он провёл рукой по её груди, и как будто строй муравьёв пробежал через её тело, собрался у её диафрагмы, начал расти.

"Доверься мне", сказал он.

Воре раздел её. Ощущение в диафрагме было чем-то, чего она никогда ещё не испытывала, как будто неиспользуемая ранее часть её тела пробудилась. Когда он снял рубашку и майку, она прижала лицо к его обнажённой груди и заметила у себя внизу колеблющееся, пульсирующее ощущение.

В темноте её глаза были широко открыты. Всё было так, как будто что-то в её животе вывернулось наизнанку, распустилось. Когда он отодвинул её, чтобы снять трусы, она провела рукой по своей промежности. Она ловила воздух ртом.

Сильнейшее возбуждение ощущалось выше, чем то место, которое она считала своей вагиной. Она попыталась нащупать его, но не нашла отверстий. Ощущение было верным: она выворачивалась наизнанку.

Рука Воре прикоснулась к ней. "Теперь понимаешь?"

Она качнула головой. Кровать заскрипела под тяжестью тела Воре. "Иди ко мне", сказал он.

Она легла на него. Он нежно направил её, она вошла в него. Кровать издала жуткий звук, Тина отодвинулась, затем вновь налегла. Она ощупала его грудь. Блаженство от её новой части тела было поразительным. Подобным фантомным болям, только наоборот. Удовольствие исходило из того, чего не существовало.

Но как? Как?

Но вскоре, это перестало её беспокоить. Она перестала думать. Она налегла на него и вонзилась в его влажную, мягкую темноту. Воре застонал, схватил её за промежность, погладил шрам, отмершую кожу. Они больше не были мужчиной и женщиной, но были двумя телами, нашедшими друг друга во тьме. Разделяясь, воссоединяясь, качаясь на волнах друг друга, до тех пор пока белый свет не пролился сквозь её тело под спазмы и сокращения её чрева, и она закричала, когда пылающие букашки вылетели из неё и вошли в него.

Он зажёг свечи. Тина лежала на кровати, чувствуя, как её половой орган расслабляется, исчезает в ней. Когда Воре нажал на её груди, они некоторое время помедлили, а затем тоже втянулись внутрь неё.

Она посмотрела на его спину. Огромный, искривлённый шрам внизу спину казался тёмно-красным при свете свечи. Она потрогала его средним пальцем.

"Я не знала", сказала она.

"Да", ответил он. "Это было очевидно".

"Почему ты ничего не сказал?"

"Потому что...", его рука проскользнула медленно по её телу. "Потому что не был уверен, что ты захочешь узнать. Я к тому, что ты построила себе жизнь. Адаптировалась к человеческому миру. Ты многого не знаешь. А много чего и не захочешь узнать. Если собираешься продолжать жить как жила раньше".

"Я не хочу так продолжать".

"Нет".

Она думала, он продолжит. Скажет ей что-то. Но он вместо этого глубоко вздохнул и согнулся в неудобную позу так, чтобы лечь лицом ей на живот. Вскоре он начал дрожать, Тина подумала, что ему холодно. Она наклонилась натянуть на него покрывало, но поняла, что он плачет. Она погладила его волосы. "Что случилось?"

"Тина"... он впервые обратился к ней по имени. "Нас не так много осталось. Для тебя будет лучше, если ты... всё забудешь. Не давай этому влиять на твои действия".

Она смотрела в потолок и продолжала гладить его волосы. Изоляция в коттедже была не очень: на сквозняке пламя от свечей колыхалось и мерцало, приводя в движение тени на потолке. Жизнь повсюду.

"Ты держал здесь ребёнка". Его тело напряглось. "Не так ли?"

"Да".

"Кто он? Где сейчас?"

Он поднял голову и сполз и устроился на полу возле кровати. Встав на колени, уставился внимательно в её глаза.

Она могла просто встать и уйти, прямо сейчас. Вернуться в дом, принять горячий душ, выпить несколько бокалов вина, пока не уснёт. Завтра он уедет. Роланд вернётся. В понедельник на работу. Она может продолжать жить в этом -