III НЕБОРОВ БОЛЬШОЙ СКРИПИЧНЫЙ КОНЦЕРТ Здесь лампа подвесная на скрипучей балке — двурогая девица с хвостом, как у русалки, зовут ее Мелюзиной, реже — водяницей, под сводом над тенями она плывет плотицей и светом повествует, как люди словесами. Под этой самой лампой я сиживал часами, глаз не сводя с Ниобы, Ниобы Неборовской. Летели искры лампы по потолочным доскам, и в сапогах промокших бродил ноябрь по лужам, с листом кленовым в петлице, с осколком солнца в сердце. Уже над воротами фонарь был желт и светел. И скрипнул граб во мраке. Хорал заладил ветер, семь уцелевших листьев сорвал и бросил в осень, дворцовой дверью хлопнул, затем рванулся вкось он — разбил рельеф, метнувшись на тимпан фронтона, и гулко билось эхо в трубу, в гербы, в знамена. И морем Средиземным осень подступала. На барельефах солнце нет-нет и проступало и высекало искры в ларцах и табакерках, в гонимых ветром листьях — осенних фейерверках; те листья дальше, дальше гнал ветер оголтелый. А ночью холодало. И птицы улетели. И только там, где ныне столько глаз совиных, где пел в июньском жасмине хор скрипок соловьиных, остался блеск, даже ночью, как золотая строчка: «Я, соловей, певал тут!» — и золото листочка. А в спальне неборовской, где замки тугие, в простенках гобелены висели дорогие, и на одном был остров цвета мокрой мяты и сильный ветер, судя по зелени примятой, и видно было, если светильник приближался, что в глуби гобеленной кабан за ловчим гнался, как будто на офортах со сценами погони к поэме поэта Шекспира «Венера и Адонис». Я долго в Неборове бродил по анфиладам — Бежал от Ниобеи, оказывался рядом, кружил и возвращался по проходам низким. От лампы в Ниобею отлетали искры — Бетховеновой елки блестки-волоконца, Шопен их вдохновенный переиначил в солнце. Дул ветер в гобелене. То выл. То тихнул быстро, то на басы бросался, то — по всему регистру, и лес назад отбрасывал, и брал верха легко он (и гобелен приплясывал в простенке, будто клоун). Вихрь, заморочив ловчего, играл в ноздрях кабаньих, вел пурпурную осень, как Вакх свою компанию сатиров и Шопенов на триумф индийский — что у министра Гёте в «Элегиях римских», где описанье амфор — скрипок низких глуше; выше — только свечки, Ахерон и души. ВСТРЕЧА С ШОПЕНОМ
— Monsieur Шопен, вот это да Как попали вы сюда? — Я со звезд лечу во мгле. Мне полегче на земле: клавикорды, старый двор, что-то вроде в до-мажор (сущая безделица, милостивый государь), старых нот старинный лад, осень, листья вдаль летят. — Но куда же вы? Как жаль. Боже мой, в такую даль! Ваша шляпа. — Merci bien. — Bon soir, monsieur Шопен. ПРОДОЛЖЕНИЕ СКРИПИЧНОГО КОНЦЕРТА Месяц в глобус гляделся в библиотечном зальце, по Средиземному морю водил серебряным пальцем, |
