— Живи долго, Михалыч, — вздохнув, пожелала она ему.

Найда шариком перекатывалась под ногами у Наташи, радостно повизгивала и повиливала хвостом, точно предвкушала, что теперь для нее опять начнется привольная жизнь.

Пароход дал предупредительный гудок. Провожающие заторопились к трапу. Наташа поцеловала Михал Михалыча в черный-пречерный нос, и его временным хозяином стал боцман парохода дядя Антон.

Пароход отчалил от пирса. Наташа еще долго махала вслед ему рукой.

Хозяйка Птичьей скалы

Над галечной косой, соединенной с берегом моря узеньким перешейком, творилось что-то невообразимое. Кайры черной тучей занавесили небо, спрятав солнце. Птицы испуганно кричали, метались во все стороны: то улетали к морю, то возвращались к скале, бросались к своим гнездам, опять улетали и снова возвращались.

А главный виновник этого переполоха — Ким стоял в широкой расщелине скалы и, сложив рупором ладони, орал во все горло, стараясь перекричать птичий галдеж:

— Ого-го-го-о! Славка-а-а, вы-хо-ди-и!.. Ого-го-го-оо!..

Это был мальчишка лет тринадцати. Волосы и глаза его были точь-в-точь такие же черные, как крылья метавшихся над ним кайр. Ветер и солнце так обработали его лицо, что кожа на носу и щеках потрескалась до крови и лупилась коричневыми, шершавыми чешуйками.

Дружок его, Костя, мальчишка с таким же темно-коричневым загаром, тоже сложил ладони рупором и тоже горланил во весь голос, призывая Славку.

— Я здесь! — послышался откуда-то сверху мальчишечий голос.

Сперва из-за огромного камня, нависшего над перешейком, показались взлохмаченные черные волосы в пуху, потом — два черных, раскосых глаза, и лишь потом — все скуластое, с приплюснутым носом лицо Славки.

— Я здесь, — повторил Славка, взбираясь на макушку этого огромного камня. — Держите!

Ким и Костя подставили руки, и Слава на длинной бечевке осторожно спустил им пухлый кожаный мешочек. Потом спрыгнул вниз.

— Теперь хватит, — сказал Ким, заглядывая в мешочек. — Посчитаем — и домой.

Они уселись на гальке и стали подсчитывать свою добычу — яйца кайр, которые выбрали из гнезд, лепившихся на отвесных скалах.

Птичьи крики постепенно стихли. Какой-то осмелевший самец пролетел над головами мальчишек и уселся неподалеку на выступе скалы.

— Ишь храбрец! — сказал Славка и запустил в птицу камешком.

— Ты смотри, еще воображает! — возмутился Славка и взял камешек потяжелее.

Вдруг птица хрипло крякнула, словно поперхнулась чем-то, испуганно хлопнула крыльями и сорвалась ввысь. Не успел Славка и глазом моргнуть, как на месте, с которого слетела птица, уже сидела девчонка.

— Вы что здесь делаете? — строго спросила она мальчишек, хотя прекрасно видела, чем они заняты.

Мальчишки во все глаза смотрели на незнакомую девчонку и молчали.

Ким очнулся первым.

— А тебе какое дело? — спросил он, поднимаясь с гальки.

— Как это — какое? — удивилась девчонка. — Забрались на мою скалу, разоряете гнезда и еще спрашиваете?

— На твою скалу? — прищурил и без того узкие глаза Ким. — Ты что еще за хозяйка здесь?

— А вот такая и хозяйка. Смотрю, чтоб птицам не мешали детенышей выводить, — объяснила им, как маленьким, девчонка.

— A-а, — притворно заулыбался Славка, — это ее из Академии наук прислали кайр караулить. Это ее вместо сторожа прислали!

— Может, из академии, — ответила девчонка, продолжая преспокойно сидеть на камне и болтать в воздухе ногой.

— Скажи ей хорошенько, — шепнул Киму Славка.

Ким угрожающе насупил брови и сказал:

— Валяй отсюда, пока не поздно!

— Что ты говоришь! — насмешливо ответила девчонка и вдруг спрыгнула с камня на гальку.

Она стояла напротив мальчишек, засунув руки в карманы лыжной куртки, и оглядывала их каждого по очереди: сперва — Кима, потом — Славку, потом — Костю. Они, насупившись, тоже разглядывали ее. Роста она была невысокого, одета довольно пестро: черная куртка, коричневые резиновые сапожки, малиновые лыжные шаровары, синяя, коротенькая юбка и зеленый шерстяной шарфик на голове, из-под которого выглядывала каштановая челка.

— Вот что, мальчики, я совсем не хочу с вами ссориться, — примирительно сказала она. — Возьмите эти яички и положите на место.

— О-хо-хох, насмешила! — схватился за живот Славка. — Ким, скажи ей хорошенько!

— Ты слышала, что я сказал? — спросил Ким, исподлобья глядя на девчонку.

— Слышала. А ты слышал? — спокойно ответила она.

— Даю тебе две минуты на размышление, — грозно шевельнул бровями Ким. — Если через две минуты не уйдешь…

— Что же будет? — насмешливо перебила его девчонка.

— Что будет? — крикнул Славка. — В море окунем, вот что будет!

— Мальчик, зачем ты так кричишь? Я ведь не глухая, — девчонка поморщила курносый нос. — А я вам даю минуту на размышление. Если через минуту вы будете вот так стоять, я позову своего помощника.

— Да что с ней говорить? — снова крикнул Славка и подскочил к девчонке:

— Ты уйдешь или нет?

Девчонка мгновенно заложила в рот два пальца и пронзительно свистнула. В тот же миг из-за камней вынеслась большая рыжая овчарка. Славка вскрикнул, отскочил в сторону, но одна его штанина успела очутиться в зубах у собаки.

— Тарзан, назад! — приказала девчонка.

Собака послушно отпустила Славкину штанину, не спеша подошла к девчонке и уселась у ее ног.

— Это и есть мой помощник, — объяснила девчонка таким тоном, словно мальчишки были ее лучшими друзьями. — А теперь, мальчики, беритесь за дело. И не вздумайте убегать: Тарзан все равно догонит.

— Послушайте, — начал было молчавший все время Костя, величая почему-то девчонку на «вы», но собака зарычала на него, и он сразу потерял охоту говорить.

— Тарзан! — погрозила пальцем девчонка и спросила Костю:

— Мальчик, что ты хотел сказать?

— Я хотел сказать, что яйца… ну, эти яички… Их принимают все магазины, а вы… а ты…

— Но надо же собирать по-человечески, — ответила девчонка. — А вы забираете из гнезда все до одного, да еще подавили сколько.

Поскольку мальчишки продолжали окаменело стоять, девчонка сказала:

— Мальчики, мне очень некогда. Поторопитесь, пожалуйста.

Овчарка, слыша спокойный голос своей хозяйки, решила, вероятно, что всякая опасность миновала. Она игриво завиляла коротким хвостом и направилась к Киму. Расценив ее приближение по-своему, Ким начал торопливо собирать с гальки яйца, складывать их в мешочек. Славка и Костя последовали его примеру.

…В тот же день, вечером, Славка забежал с улицы в интернат, вызвал в коридор Кима и Костю и начал торопливо рассказывать:

— Все узнал, все узнал, — запыхавшись, говорил он. — Зовут ее Ася, отец у нее пограничник, живет в погрангородке. Всего неделю как приехали. Тарзан этот ее собственный. Это мне один мальчишка из их городка рассказал. Я их возле почты заметил, и давай следить. Она с тетенькой какой-то была, наверно, мама. Сперва в магазин пошли — я жду, потом — в другой — я опять жду. Потом пошли, пошли — до городка. Во двор я уже не стал заходить — там этот Тарзан расхаживал. Еще, думаю, узнает меня, опять кинется. А тут пацан этот выбежал, я и расспросил…

— Зря ходил за нею, — недовольно поморщился Ким. — Еще заметит, окажет: бегаю-ют!

— А кто сказал: все надо узнать? — обиделся Славка.

— Ну, я, — согласился Ким. — А чтоб бегать за ней — я не говорил.

— А я не бегал, — огрызнулся Славка. И сказал, желая досадить, Киму: — А вообще, она здорово храбрая…

— Храбрая! — передразнил его Ким. — Если б не Тарзан, была бы она храбрая!

— Эх, нам бы такую овчарку! — мечтательно протянул Костя. — Она бы сама нам яйца из гнезд таскала.